Возлагая бремя

— Дед, такого ты не видел. Верь мне!

— ВНИМАНИЕ! ВЫ ОКРУЖЕНЫ! ВЫХОДИТЕ ПО ОДНОМУ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!

— Идиот, — прокомментировал я слова полицейского. Потом повернулся к братьям: — Билл, Чарли, пока не поздно найдите нашу сестру и приведите её сюда. Люциус, Карлус, когда прибудет министр с аврорами, нужно будет сразу ввести его в курс дела. И нам нужно показать всё, что находится в этих лабораториях. Гарри, — скривился он, когда я снова назвал его сокращённым именем, — только ты видел воспоминания мисс Смит, сможешь разобраться где здесь что находиться. — он понял, что я прошу его приглядеть за дедом и Малфоем.

Когда я раздал всем указания, закричал в окно.

— Слышь, легавый, только попробуй войти в приют, я этот квартал «на воздух подыму»! Веди старших. Если твои люди попробуют войти в здание ты их больше живыми не увидишь.

— Какие ваши условия? — спросил полицейский.

— Раз это приют королевы Елизаветы, то пусть кто-то из королевской семьи приходит разбираться!

Я высунул голову, чтобы посмотреть на то, что творится вокруг. На улице было полно полицейских машин. «Быстро же они», — подумал я. В ту же секунду окно разбивается. До меня не сразу дошло, что в меня стреляли. Хорошо, что щиты на мне остановили обе пули. Я расслабился. Потерял хватку.

Я вспомнил почему я смог убить Фламеля. Потому что он не видел во мне угрозу. Также, как и я сейчас, не увидел угрозы в магглах.

Я сразу же наложил на себя чары невидимости. Это в будущем появились у простецов артефакты, блокирующие различные скрывающие чары. В этом времени силовики, ещё не имели ничего подобного.

Вспомнив военные фильмы создал пару иллюзий гранатомётчиков. Они изобразили, что встали в оконные проёмы, после чего запустили две ракеты в машины полиции. Я же отправил вместо ракет два заклинания bombarda.

Прогремели взрывы. В иллюзии стали стрелять из всего, что было у силовиков. Я убрал их, показав, что одного гранатомётчика они ранили.

Когда суета вокруг взорванных машин закончилась, я снова прокричал в окно.

— Это вам прививка от глупых поступков.

— Мы вас поняли! — ответил тот же мужской голос. — Вы можете сказать сколько пострадало людей? Мы можем забрать их и оказать помощь?

— Дети не пострадали, если ты об этом. Руководство и охрана приюта с переменным успехом. Все те, кто оказал сопротивление, мертвы!

На территории приюта и внутри здания я услышал взрывы.

— Слышь, легавый! — закричал я. — Отзови людей. Или я начну на ваших глазах убивать гражданских.

Мне никто не ответил. Прибывший спецназ готовился к штурму. Они быстро закинули дымовые шашки и пошли на штурм.

— Stasis maxima, — произнёс я, укладывая спать всех бойцов спецназа. Когда дым рассеялся, на земле остался лежать отряд спецназа. Эти бойцы были ни в чём не виноваты. Да и не хотел я лишней крови. Даже после устроенных мною взрывов, я убедился, что сильно полицейские не пострадали.

Когда дым рассеялся, полицейские увидели лежащий на земле спецназ, а тем временем внутри приюта до сих пор были слышны взрывы.

Наступила на несколько мгновений тишина. Потом всё тот же мужской голос прокричал.

— По окнам огонь! — и несколько сотен полицейских словно единый организм пошли на штурм. Спасать детей.

Тогда я понял одно. Такие люди не должны сегодня погибнуть. Они — элита общества. Те, кто готовы погибнуть сами, но спасти незнакомого для них ребенка. Их не напугали взрывы гранатомётов и, как они думали, погибший спецназ. Они думали, что шли умирать…

Я не знал, что с ними делать. Их было очень много. И наступали они по всему периметру. Выбора другого я не видел и, наколдовав иллюзии террористов, стал изображать, что идёт бой. А сам отправлял в сон наступающих полицейских. Мне было очень сложно уследить за творящимся хаосом.

Вдруг над нашими головами пролетел военный вертолет. У него сбоку открылась дверь. Вертолёт завис, находясь в паре метров от земли, и из него спрыгнул человек. Военный приземлился, чуть согнув колени. Он осмотрелся и его взгляд остановился на мне. Хотя я был под чарами невидимости. После чего отдал приказание в громкоговоритель.

— Говорит главное разведывательное управление МИ-6. Прекратите огонь. Я повторяю, прекратите огонь. Сотрудники полицейского департамента, вернитесь на исходные позиции.

Полицейские, не веря, что им отдали такой приказ, застыли на месте. Но иллюзии хорошо экипированных террористов прекратили стрельбу и вернулись в здание. Взрывы в приюте тоже прекратились, потому что я наложил чары тишины на ближайшие корпуса приюта. И мне было очень интересно, что там творится.

Зрением я посмотрел на сотрудника МИ-6. Маг. Не слабак, но и не сильный. Твердый середнячок. Он подошёл ко мне, и несмотря на то что на мне были чары невидимости, спросил.

— Какого чёрта здесь происходит?

— Ответ магов, на готовящийся геноцид волшебного мира, — ответил я.

— Я не вижу твоего лица, — раздраженно сказал разведчик. — Могу видеть только силуэт. Мы можем пройти внутрь приюта и поговорить? — Я заметил его реакцию на мои слова. Он не понял о чём я говорил. Наверное разведчик решил, что я какой-то фанатик.

— Хорошо. Пройдём. Ещё гости будут? — спросил я.

— А надо? — прищурился он. — Я надеялся, что мы сможем договориться сами!

— Не в этот раз. С минуты на минуту сюда переместятся все самые сильные волшебники планеты.

— Что и Фламели тоже? — сразу спросил разведчик.

Я удивленно посмотрел на него.

— Хороша у вас разведка. Про Фламелейзнает. А то, что ваше правительство занимается опытами над детьми, нет.

Он попытался схватить меня за мантию, но щит не дал приблизиться ко мне.

— Ты что несешь? — прокричал он. Мы уже вошли в здание и нас никто не видел.

Я снял с себя иллюзию и на секунду уловил его удивление. Он знал меня. Мне стало интересно откуда. Воспользовавшись моментом прочёл его мысли.

Разведчика звали Эндрю Нейман. Когда ему не было и месяца, его подкинули в один из домов малюток. В семь лет у него произошёл магический выброс, после чего он попал в приют, подобный этому. Про лаборатории он не знал. Рабский контракт он подписал, когда ему было четырнадцать лет. И с того времени побывал во многих боевых точках. Сейчас ему было тридцать три года.

Моё дело он изучал после событий в Германии. На нём стояла чья-то резолюция. Если завербовать не получится, ликвидировать.

На этом моменте я почувствовал сопротивление. И не увидев больше ничего интересного, покинул его мозг. Контракт давил на него, а делать из него овощ, я не хотел. И так смог много увидеть.

— Значит ты меня узнал, — констатировал я факт. — Не подскажешь, чья резолюция была на моём деле?

Он удивленно посмотрел на меня. Наверняка он не думал, что я смогу так глубоко капнуть.

— Не знаю. Но думаю после сегодняшнего дня она изменится кардинальным образом. — И оглядываясь спросил: — Что ты здесь забыл? Я ведь читал твоё дело. Ты не социопат! Тебе что-то понадобилось здесь? — допытывался он. — И про какой нафиг геноцид ты говорил?

— Под нами лаборатория, где проводят опыты над волшебниками. Это одна из причин моего появления здесь, — почти не соврал я.

— Это учреждение подпадает под юрисдикцию королевской семьи. Волшебники давно не вправе диктовать нам что делать.

— Это не людям решать. И, уж прости меня, не королеве.

— Решил снова получить клеймо предателей крови? — неожиданно спросил Нейман.

— За правое дело можно и печать получить. Тем более у меня уже один раз получилось снять её. — Я специально выводил разведчика на эмоции. Пусть он думает, что я фанатик. Никто из простецов не знает, что наш род больше не вассалы королевской семьи.

— Ты больной ублюдок! — закричал он.

В этот момент появился патронус фестрала. Гарольд попросил меня прибыть и переправил мне изображение куда нужно переместиться.

Я схватил разведчика и телепортировался на нижние ярусы.