Возлагая бремя

— Хорошо, я сообщу всем преподавателям, что на этот срок у Вас есть разрешение посещать уроки вместе со своим фамильяром. То же самое касается и Вас, мисс Гринграсс, — повернувшись к Дафне, сообщил Ротшильд. — Сегодня по расписанию у вашего курса стоит бытовая магия. На этом уроке, мы разберем чары, которые удаляют волосы и шерсть.

— Спасибо, — одновременно сказали Дафна и я. Мы переглянулись и продолжили завтракать.

— Рон, — обратилась ко мне Астория, — у меня плохо получаются чары. Не мог бы ты сегодня позаниматься немного со мной?

— Хорошо, — ответил я, в душе понимая, что будущая супруга решила узнать меня получше. Мне было без разницы посоветовал ей кто-нибудь так поступить или она сама проявила инициативу, но мне предстоит с ней жить. И узнать Асторию получше был не против.

***

В класс трансфигурации мы с Дафной дошли одними из первых. На первой парте я заметил Поттера, который позвал сесть рядом с ним.

— Не против? — спросил я у Дафны.

— Хм, даже интересно через сколько минут вы устроите драку, — ответила она.

С ударом колокола зашли последние студенты, среди которых я заметил Лонгботтома.

— Слизень, свалил с моего места! — навис надо мной Невилл.

Я привстал, посмотрел на спинку стула, и уже нависнув над наглым гриффиндорцем, спросил.

— Я не вижу где ты увидел своё место. Здесь нигде не написано. Думаю… — и не договорив, был перебит Лонгботтомом.

— А тебе не надо думать. Там, где сидит Гарри, сижу и я, — после чего попытался оттолкнуть меня с места.

Я не обратил на его попытку физического воздействия никакого внимания. Ещё раз поблагодарив мысленно Гриндевальда за науку, я выставил между собой и Невиллом кинетический щит. И та сила, которую он хотел применить против меня, обратилась вспять. Он отшатнулся от меня, но не упал.

— Гарри, ты так и будешь сидеть? Разве ты это так оставишь? — спросил Невилл, ища поддержку у старого друга.

Он посмотрел на него, потом перевёл взгляд на меня, и сказал.

— Невилл, это я попросил сесть со мной Рона. Найди себе свободное место.

— Но как же…?! — удивленно воскликнул Лонгботтом.

— Нев, потом поговорим, просто прими, что мне так нужно.

Ни один студент в классе не проронил ни слова, пока рядом с ними разворачивалась картина, в которой избранный отшил своего верного друга. Невилл ещё что-то хотел сказать, но в класс зашла Нарцисса Малфой, и Лонгботтом занял свободное место рядом с Грейнджер.

— Так, класс, профессор МакГонагалл заболела и директор попросил меня провести у вас урок вместо неё, — сказала профессор Малфой. — Раз у вас это первый урок в этом учебном году, начнём мы с повторения пройденного материала. Мистер Поттер, мистер Малфой, к доске. Покажите мне самые сильные заклинания трансфигурации, которые вам известны.

— Самые сильные? Или самые энергозатратные? — спросил я.

— Хм, хороший вопрос! Класс, кто ответит, в чем разница? Может вы мистер Поттер?

— Хорошо, мэм. Понятия самых сильных чар в трансфигурации нет. Под ними подразумеваются сложные чары. К примеру, чары вечной трансфигурации, чем больше силы в них будет вложено, тем больше они продержат предмет в том состоянии, в которое мы их зачаровали. Но при этом их считают высшими чарами, потому что для их активации слова-жест будет недостаточно.

— Дааа? — удивительно произнесла она. — Как интересно. Скажите, мистер Поттер, а что ещё нужно для чар вечной трансфигурации?

— Профессор, легче показать, — сказал Поттер. И он мягкими, и в тоже время уверенными движениями палочки, создал тройную пентаграмму, которую было видно невооружённым глазом. Я смотрел на Поттера как завороженный. — Perfecta mutatio, — произнёс он формулу совершенной трансфигурации, вместо деревянного учительского стола, перед нами появилось произведение искусства. Он был выполнен словно из стекла. А внутри стола играли огоньки пламени.

— Что это, мистер Поттер? — спросила удивлённая миссис Малфой.

— Это хрустальный стол, который, если его никто не разобьёт, простоит вечность, — ответил Поттер.

— Поразительно! Не думала, что кто-то на такое способен! — Нарцисса обернулась к классу, и спросила: — Кто-то может такое повторить? — но никто не проронил ни звука, более того, студенты отводили взгляд от миссис Малфой.

— Профессор, — обратился я к ней, — думаю, и мне пора выступить.

— Вы тоже будете показывать чары вечной трансфигурации? — спросила она.

— Нет. Вначале именно их я и хотел показать. Но существуют ещё высшие чары трансфигурации. — И, быстро положив на пол свою рунную табличку, произнёс: — Transmutatio ignis spirandi draconis, — и на её месте появляется китайский огненный дракон.

— Мистер Уизли, трансфигурировать неживое в живое учат студентов на четвертом курсе! Это самые сильные ваши чары? — спросила Малфой, голос которой выдавал её недовольство.

— Простите, профессор. Конечно, мой дракон не может размножаться и не содержит ценных ингредиентов. Но он может выполнять все мои приказы и дышать огнём. — После чего я мысленно приказал дракону прыгать на одной ноге, выдыхая огонь в окно. Когда тот выполнил мои указания, я вернул ему прежний вид.

— Позёр, — прошептал мне Поттер.

— Чья бы корова мычала, — ответил я.

Двери в кабинет резко открылись и на порог забежали запыхавшиеся Поттер-старший и профессор чар Флитвик.

— Что? Что здесь происходит? Я видел огонь из окна! Кто-нибудь ранен?

— Нет, директор, — ответила миссис Малфой. — Студенты мне показывали чары вечной трансфигурации. Никогда бы не подумала, что профессор МакГонагалл, такой хороший педагог.

— Какой трансфигурации? А что за огонь? — спросил Флитвик, не менее удивлённый услышанным.

— О, а это мистер Уизли всего лишь наколдовал дракона. Он всего лишь мог выпускать огонь. Но вот беда, размножаться он не может и…

— Какой, к Мордреду, Дракон?! — воскликнул Карлус Поттер. — Вы что, шутите?

— Неет. Это Вы решили пошутить, отправив под обороткой мастеров трансфигурации, — прошипела Нарцисса, которая, как я понял, подумала, что её втянули в какую-то интригу.

— Хватит! Мистер Поттер, мистер Уизли, немедленно в мой кабинет! — возмущенно воскликнул директор. — И Вы тоже, профессор Малфой.

Флитвик забрал остальных студентов в свой кабинет, а мы пошли к директору.

— Что ты будешь говорить деду? — спросил я.

— Не знаю. Я об этом не подумал.

— Поттер, ты что идиот? Он ведь подумает, что ты — это Дамблдор!

— Он об этом не знает! Или?

— Ага. Петтигрю поведал ему при каких обстоятельствах были убиты твои родители, — ответил я.

— Вот же… — Гарри посмотрел на меня, и попросил: — Если что, ты поможешь? Вдруг он нападёт на меня, как только я войду.

— Скажешь летом ты провёл ритуал познания и узнал, что в тебе есть крестраж, и ничего лучше не придумал, как провести ритуал поглощения. Ты знаешь, что это такое? — спросил я.

— Да. И даже знаю в каких книгах описывается как он проводится. Но это не объясняет откуда у меня есть знания как выполняются эти заклинания. Дед не поверит, что я за лето сам выучил чары вечной трансфигурации.

— Скажешь, что после ритуала у тебя появились воспоминания Дамблдора. Продумай слова клятвы, вдруг он заставит поклясться. Да тебе и врать не нужно, у тебя и так есть его воспоминания.

— Думаешь он поверит? — спросил Поттер.

— Я перечитал очень много книг про крестражи, и мне ни разу не попадалось, чтобы человек, в которого заключён крестраж, проводил ритуал поглощения. Так что должно прокатить, — уверенно ответил я. — Кстати, а почему ты не расскажешь ему правду?

— Не знаю. Я привык быть один, — ответил он.

Я не стал настаивать, чтобы он раскрыл свою тайну. Чем меньше магов об этом знает, тем лучше. Карлус, узнав подробности о будущем, обязательно начнёт использовать эти знания. А мне это выгодно не было. Плюс ко всему, как я понял, на Поттере не было ограничений, наложенных на меня Магией и Смертью.