Лекарство от предательства

Налетела, накричала.

Позорище…

– Извините, – лепечу бесцветным голосом, – я… я… наверное, обозналась.

Нагло вру, но и другого выхода из сложившейся ситуации не вижу. Настя, поняв, что я утихомирилась, возвращается за наш столик, и я медленно разворачиваюсь, чтобы последовать её примеру.

Теперь я чувствую себя опустошённой и выжатой, словно апельсин в соковыжималке, того и гляди, разлечусь на ошмётки от разъедающего изнутри чувства стыда.

– Нет, постой! – мужчина хватает меня за запястье и пытается развернуть лицом к себе. Но я от неожиданности слегка покачиваюсь на ногах, неуклюже поворачиваюсь и падаю в объятия Баринова.

Резко отрываюсь от горячего тела, словно меня ударило током. Лишь успеваю про себя отметить, что Кирилл Александрович пахнет очень приятно. Свежестью, мужским гелем для душа и… бинтами? Наверное, ему недавно сменили повязку.

– А теперь говори, откуда знаешь меня! – бросает приказным тоном. Словно перед ним не посторонняя девушка, а его личная рабыня. – Иначе я вызову охрану!

О, ну понятно, угрозы в ход пошли. Вот и пожалуйста, с виду приличный мужчина, а на деле обычный трусливый богатей, который, как кощей со своим златом, боится только двух вещей – смерти и банкротства.

– Ничего я вам не скажу, – огрызаюсь дерзко, стряхивая с себя сильные цепкие пальцы, которые, подобно стальным клешням, только сильнее смыкаются от моих жалких попыток освободиться.

– Нет, дорогуша, меня не проведёшь! – рычит, непозволительно приблизив ко мне своё перекошенное от злости лицо.

Я понимаю, что спорить с этим человеком бессмысленно, а объясняться с ним – тем более. Настя, заметив неладное, бросает на стол несколько купюр за нетронутый обед, вскакивает с места и мчится мне на выручку, но я и сама нахожу решение проблемы.

И пусть я потом сотню раз пожалею об этом, сейчас моя единственная цель – сбежать. Поэтому я хватаю со стола, за которым сидел мужчина, стаканчик с кофе и выливаю его содержимое на пиджак Баринова. Логичнее было бы, конечно, плеснуть ему напитком в лицо, но оценить температуру кофе я не успела. А как человек, давший совсем недавно клятву Гиппократа, я не могу себе позволить плеснуть своему пациенту кипятком в лицо. Пусть он даже и не помнит, что был вчера моим пациентом.

– Лиска! – визжит сбоку Ласовская, хватает наши куртки с вешалки и бежит к двери, а я, всучив пустой стакан в руки опешившему мужчине, несусь следом за подругой.

На улице довольно прохладно, но сейчас не до того, чтобы думать об этом. Мы спешим как можно скорее добежать до машины и уехать от этого места подальше.

Настя дрожащими руками вставляет ключ в замок зажигания и с пол оборота заводит свою «куколку». Мы выезжаем на дорогу, местами превышая скорость, хоть и понимаем, что никто за нами гнаться не собирается.

И только через минут пять нашей гонки, когда от перенесённого стресса мы начинаем дружно и громко хохотать, до меня доходит, что в этом ресторане я вообще-то собираюсь праздновать свою свадьбу. И если Баринов пожалуется руководству ресторана, то неизвестно, как они отреагируют. Могут и отказать в обслуживании такой неадекватной гостье. С другой стороны, я ведь деньги плачу за аренду, и в ресторане их ничего не повредила, только посетителя кофе облила. Подумаешь.

И только я успокаиваю себя этим, как Ласовская огорошивает меня такой информацией, от которой я не знаю то ли смеяться, то ли плакать.

– Да, кстати, ты откуда знаешь хозяина ресторана?

– Какого хозяина? Я администратору задаток отдавала, – недоумённо развожу руками.

– Я не об этом, Баринова ты откуда знаешь? Это про него я тебе говорила, что красавчик, и с женой недавно развёлся. А ты так воинственно накинулась на него, как будто вы… – многозначительно играет бровями.

А я теперь отчётливо понимаю, что в аренде мне всё-таки откажут…

Глава 4

Кирилл

Как же болит голова. Кто бы мог подумать, что сотрясение мозга – это вполне себе серьёзная проблема.

Раньше думал, что перелом ноги или руки – это да, это травма, а мозги… Подумаешь, потрясло чуток, главное, чтобы было, чему трястись.

Но из больницы я сбежал совсем по другой причине, изначально покидать стационар не планировал. Просто обстоятельства сложились таким образом, что у меня не было другого выхода.

Сегодня с самого утра мне позвонил Димон и сказал, что на работе большие неприятности. Вот и пришлось мне экстренно выписываться, забив на здоровье и тошнотворное состояние.

– Тебе реально швы на морду наложили? – тянет лапы к повязке на моей башке.

– Давай к делу, – хлопаю по загребущим рукам.

– Ага. Ты прикинь, эта бестолочь с утра заявление написала и свалила в закат, – возмущается, попутно продолжая разглядывать моё лицо и повязку на голове.

Димка – мой двоюродный брат и компаньон в одном лице, и он, кстати, тоже Баринов. Мы с ним вместе через многое прошли, поэтому я ему доверяю почти, как себе. Почти – потому что я с некоторых пор вообще никому не доверяю. Не смотря на то, что Димону всего двадцать шесть, и он младше меня на четыре года, брат вполне серьёзный и ответственный компаньон.

– Уже есть несколько кандидатов, один сам в наш ресторан приедет, а вот второй готов встретиться только на своей территории, – рассказывает по пути в мой персональный кабинет.

– Ишь ты, цаца какая, ну и на кой он нам сдался? – выплёвываю гневно. Необходимость с утра пораньше искать нового шеф-повара неимоверно раздражает.

– Не скажи, там профи высшего класса, заполучить такой экземпляр было бы большой удачей, – брат покачивает кудрявой шевелюрой. – Но сперва всё-таки придётся проверить первую кандидатуру.

Никогда не занимался подбором персонала, раньше этот вопрос решал Эдик, мой бывший одноклассник и друг. Тоже бывший. Имея должность шеф-повара в моём ресторане, он умудрялся попутно иметь ещё и мою жену. А я, как лох, ничего не замечал вокруг, слепо веря этим двоим предателям.

– Значит так, кофе мне в зал, буду ждать эту твою кандидатуру, – бросаю Димке.

– Э, ты меня ни с кем не перепутал? Я тебе девочка на побегушках? – ощетинивается братец.

Устало потираю переносицу, м-да малость перегнул палку.

– Тем более, я тебя ещё не простил за то, что ты про аварию не гу-гу! А я ведь звонил вчера, ты помнишь?

– Смутно, я вообще вчерашний день не помню, но тебе, кажется, сообщение отправлял, нет? – пытаюсь напрячь извилины и вспомнить хоть что-то, но ничего, кроме головной боли, это не даёт.

– Ага, в котором написал, что всё зе-бест, а если бы бабуля узнала от кого-нибудь? – продолжает кидаться в меня обвинениями.

– Ой, всё! – отмахиваюсь от Димки и иду в зал. Выбираю столик.

Спустя несколько минут официантка приносит мне кофе, и я мысленно благодарю младшего брата. Любит иногда поныть, но в целом он надёжный парень.

И мне даже кажется, что день предстоит не такой плохой, но эта рыжая дурочка, которая с чего-то решила, что может поучать меня жизни, портит всю картину. И главное я не пойму, откуда она взялась, и кто рассказал ей про аварию. Воинственная такая, сама тоненькая, как веточка, и шмотки на ней, как на вешалке висят.

– И снова здравствуйте! – заявляет высокомерно, хмуря тонкие брови. Стоит тут посреди моего ресторана и смотрит на меня, словно я преступник.

Всего лишь на миг лицо этой рыжухи кажется мне смутно знакомым, но вспомнить, где я её видел, не удаётся.

Девчонка кричит на меня, возмущается, что с моей травмой покидать травматологию опасно. Правда, тут же начинает извиняться, когда понимает, что палку перегнула. Но теперь мне интересно откуда меня эта свиристелка знает.

Хватаю её за руку, дёргаю на себя, а она даже на ногах тощих толком удержаться не может, в мою грудь своим маленьким носом утыкается. Чисто интуитивно делаю глубокий вдох и ощущаю смутно знакомый запах. Мне кажется, что он исходит от незадачливой девчонки.

Но не это самое главное. Стоит аромату проникнуть в лёгкие, как перед глазами вдруг вспыхивает картина: я в машине скорой помощи, голова вся перебинтована, а рядом со мной девушка. Словно смотрю на эту картину со стороны, вот только лица девушки разглядеть не могу.