Демоны Вебера

Подбежавший Вебер быстро сориентировался. Ему уже доводилось иметь дело с подобным, хоть и было это крайне давно, еще во времена его службы. На лицо ключевые признаки анафилактического шока, выражавшиеся в стремительно прогрессирующем отеке. Первый раз, когда ему пришлось столкнуться с этой невзгодой, потерпевшего ему таки не удалось спасти — всего за несколько минут опухлое горло лишило его сослуживца возможности дышать, обрекая доходягу на ужасную смерть от удушья. Жуткий, оплывший труп в свое время надежно врезался в память предсказателя, подвигнув его в последствии досконально ознакомиться с загадочной грозой аллергиков. Верго хотелось верить, что проведенные за медицинским атласом и несколькими ветхими трактатами часы не были потрачены напрасно. Он знал, что следует делать. В теории.

— Тонкую и длинную трубку. Раздобудьте тонкую и длинную трубку. Быстро! — прикрикнул на толпящихся наемников Вебер, наспех накладывая представляющий из себя грязную тряпку, импровизированный жгут выше места укуса.

Сработало ли мифическое солдатское взаимопонимание, или решительность и расторопность Остина дали о себе знать, но без лишних вопросов и пререканий лидер их группы быстро выпотрошил одну из сумок и кинул предсказателю скрученную трубку из дубленой кожи. Несколько уверенных, но слегка неровных движений ножом подготовили материал, оставляя ровно столько, сколько нужно. Одной рукой удерживая изделие, второй, предсказатель уложил страдающего Блица, запрокинув тому голову.

«На дезинфекцию и подгонку, да что там, банальную очистку от грязи нет времени», — грустно констатировал себе же Вебер, бережно проталкивая наспех перевязанную трубку через полость рта и гортань. Чудом не застряв в районе голосовых связок, кожаная трубка проникла в трахею. Отчаянное хрипение терявшего сознание пациента быстро перешло в сиплое, неровное, но дыхание.

— Теперь что? Как ему помочь? — сухо спросил Остин с тревогой в голосе.

— Честно говоря, никак. Если я правильно помню, ему нужна инъекция эпинефрина и какой-нибудь надежный антигистаминный препарат. — Досадно покачал головой горе-спасатель.

— Антигиста-кто? — донеслось от кого-то из подоспевших гвардейцев.

— Вот и я об этом. В этой глуши ничего такого не сыскать. А у вас едва ли что полезней мази от лишая найдется, — иронично пробормотал Верго, перебирая в голове варианты. — Можно попробовать что-то из природных антиаллергенов. Скажем, череда, сушеная рябина, крапива, ну хоть что-то из перечисленного? Хотя даже если что такого рода и будет, эффекта явно не хватит чтобы погасить столь сильную аллергическую реакцию…

— То есть, ничего не поможет? — раздался угрюмый голос Остина, разорвав образовавшуюся ненадолго тишину.

— Все плачевно, но пока он может дышать, есть шанс что его организм справиться, — машинально ответил Вебер. Приподнимая ноги Блица, он подложил под них чью-то сумку, после чего повернул голову парня на бок. — Под любым предлогом не давайте ему пить. Дать этот совет — это все что я могу сделать. Без необходимых лекарств, вся надежда только на его организм.

Внезапно, болезненно всхлипнув, один из гвардейцев принялся ожесточенно тормошить свои волосы. Парочки резких движений хватило, чтобы вытрусить из них озлобленного шершня, что тут же взвился ввысь, спасаясь от справедливой расправы. Не прошло и нескольких секунд, как уже другой наемник вступил в неравный бой с проворной многоножкой, успевшей забраться ему под штанину. Тут и там, ведомые неестественной для них кровожадностью, мелкие паразиты безжалостно набрасывались на уже порядком искусанных путников.

— Что за чертовщина твориться? — донеслось с одного края лагеря.

— Эта сволочь меня уже третий раз кусает! — возмутился кто-то с другой стороны.

— Схаррат! Да они сожрут нас заживо! — подытожил особо раздраженный Голдберг, отмахиваясь от своры москитов.

Заслоняясь складками холщевого плаща, один из путников подозвал Остина, не сказав, скорее отчаянно промычав что-то нечленораздельное, указывая на надвигающуюся свору насекомых, что за время спасения Блица подобралась к лагерю вплотную. Несколько секунд лидер их группы стоял неподвижно, силясь поверить в абсурдную, совершенно невероятную угрозу, после чего приказал всем как можно скорее соорудить факела.

Жуткая новость о ползучей напасти разошлась по лагерю молниеносно. С трудом верящие собственным глазам солдаты трясущимися руками мастерили из валежника основы, крепя к ним пропитанные алкогольными настойками тряпки. Отовсюду слышалась отборная брань, кто-то же тихо молился. Никто старался лишний раз не бросать взгляд на подбирающуюся массу, изобилующую мелкими амбассадорами преисподней.

Долго ждать не пришлось, и вот, первые факела были пущены в ход. Раздуваемый ветром огонь неплохо поджаривал ползучих гадов, и даже слегка помогал отмахиваться от летучих. Проблема состояла в том, что на место каждого десятка погибших наползало не менее сотни их собратьев. Самые разные насекомые, вне зависимости от своих пищевых предпочтений, позабыв про вражду с сородичами и даже про инстинкт самосохранения упорно ползли, будто манимые возможностью впиться в людскую плоть.

Черный покров полностью окружил небольшой лагерь, все плотнее сжимая свои границы он заставлял обороняющихся безустанно пятиться. Один особо отчаявшийся гвардеец бросив свои позиции попытался убежать, ступая по живому слою насекомых. Пробежав порядка семи метров он упал, схватившись за изжаленные ноги. Покров быстро поглотил беглеца, забираясь поверх он образовал черный, еще содрогающийся холмик. Последовать примеру бедняги никто более не решился.

Разбушевавшийся вьючный жук, стряхивая с себя скопления своих братьев меньших, в несколько мощных порывов разорвал путы которыми он был привязан к ближайшему дереву. Едва не опрокинув стоящую рядом карету, великан неистово помчался вдаль оставляя своих бывших спутников наедине с окружающей их угрозой.

Загнанные путники судорожно искали выход из сложившейся ситуации: вариант с карабканьем по деревьям был отброшен сразу, так как стволы и так уже были покрыты налетевшими вредителями. Даже при условии, что деревья были бы чисты от мошкары, надолго бы это наемников не спасло, ведь насекомые отменно умеют карабкаться по отвесным поверхностям. Самое печальное было то, что других идей и не было. Наспех скрученные факела один за другим тухли, а ресурсы для создания новых уже иссякали. Попытки полива надвигающихся насекомых горючими настойками с их последующим поджогом помогали, но, как и все хорошее, алкогольные напитки имели тенденцию заканчиваться. Отчаянные же потуги наемников в том, чтобы давить мелких членистоногих подручными средствами и вовсе не приносили существенных результатов.

Свободный от покрова насекомых круг, что еще десять минут назад был довольно широк, ныне же составлял не больше пяти метров в диаметре, заставляя испуганных людей отчаянно жаться друг к другу, передавая из рук в руки те немногочисленные факела, что еще окончательно не истлели. Несколько менее удачливых гвардейцев уже осело на землю, тяжко хватая воздух раздувшимися от анафилактического шока губами. Они угасали на глазах, в попытках рассмотреть через слипающиеся веки как близко подобралась ползучая смерть. Пытаясь защитить себя и еще стоящих на ногах товарищей, оставшиеся путники из последних сил размахивали горящими палицами отгоняя летающую свору и по возможности замедляя стремительно сужающийся круг. Никто уже не верил ни в победу над насекомыми, ни в бегство, но страх смерти заставлял их до последнего хвататься за жизнь, оттягивая неизбежное.

Пять минут назад в лагере отовсюду доносились выкрики и ругательства, ну а теперь, угрюмое молчание и звуки тяжелого дыхания правили бал, их прерывали лишь странные булькающие восклицания тел что уже были покрыты слоем кровожадных гадов.

Стоявший по правую сторону от Остина наемник внезапно взревел, выхватил из сумки самострел, направляя острие болта себе в голову. Одно лишь нажатие спускового крючка, и его спутники забрызганы еще свежей кровью, а внезапно утративший ко всему интерес гвардеец падает в черную гущу.