Первокурсник

Девушки выстроились в одну линейку лицом к залу. Парень занял позицию перед ними. Снова грянул баян. Маше тут же стало скучно и она принялась разглядывать зал. Не любила она народные танцы…

Когда Саша с девушками появились из-за кулис и спустились со сцены в партер, мужчина снова громко похлопал в ладоши и остановил танец.

— Кузнецов, веди всех сюда! — громко сказал он и, обращаясь к танцорам на сцене, добавил. — Уже лучше! Сейчас отдохните, а после вальса и танго продолжим!

Все трое одеты были чудно, но Маше понравилось. Особенно лёгкое белое платье на девушке, которая поджидала Сашу с Иванкой возле ведущих на сцену ступенек, когда они только пришли. Покроем оно напоминало что-то, и, после короткой борьбы с собственной памятью, Маша вспомнила, что! Точнее, кого! Наташа Ростова! Фильм Бондарчука! Точно! Первый бал Наташи!

Все трое подошли к мужчине и поздоровались сначала с ним, а потом и с поднявшейся из своего кресла женщиной в песцовой шапке.

— Хорошая новость! — начал мужчина. — В горкоме, кажется, дали добро, так что с вальсом проблем не будет. Я думаю, мне удастся пробить и ту сценку с тореро. Если Иванка чуть умерит свой пыл, это тоже станет сенсацией!

Все рассмеялись непонятно чему, а Саша добавил:

— Если не умерит — это станет сенсацией в квадрате! Даже в кубе!

— Если не умерит, вас двоих чего доброго прямо со сцены в милицию поволокут! — смеясь ответил мужчина. — И меня с вами за компанию! Так что умерьте страсти, дети!

Вмешалась женщина. Улыбаясь, она спросила:

— Слушай, Кузнецов, открой секрет, а? Никак у меня из головы тот ваш танец не выходит. Я ведь с тех пор спать не могу!

Саша зачем-то оглянулся на сцену, где вокруг баяниста собрались все танцоры. Парни закурили. Все они оживлённо обсуждали что-то. Посмотрев на женщину, Саша спокойно сказал:

— Не ломайте голову, Мария Александровна. Танец здесь совершенно ни при чём. Это была наведённая галлюцинация. А точнее, морок. Я не знаю о случаях массовых галлюцинаций, поэтому слово морок подходит лучше…

— Галлюцинация? — недоверчиво спросила она. На лице Олега Иннокентьевича тоже проступило недоумение. Саша вздохнул.

— Да, морок. Я владею этим древним искусством. Вы, конечно, атеисты и в такие вещи не верите, но вот вам ещё одно доказательство…

Он оглянулся назад и, вдруг, на полу у него за спиной возникло что-то ярко-зелёное и живое! Это живое появилось из-за ног Саши, и Маша увидела зелёного кота!

— Вот мой первенец, на котором я тренировался. Я назвал его Изумрудным Котом. Можете взять его на руки, Мария Александровна, и внимательно рассмотреть. Уверяю вас, вы не найдёте никаких отличий от обычного молодого кота. Кроме цвета шерсти, разумеется. Тем не менее он существует только в вашем воображении. Не бойтесь, он не кусается! Зверь, живущий в вашем воображении, не может причинить вам очень много вреда…

— И в моём воображении тоже? — несколько испуганно спросил Олег Иннокентьевич, глядя на то, как Мария Александровна наклоняется, подхватывает кота под грудь, поднимает его и берёт на руки.

— Да, его видят только те, кто находится рядом со мной. Ребята на сцене его не видят…

Кот не хотел спокойно сидеть или лежать. Ещё меньше ему хотелось подвергаться процедуре обследования. С громким мурканьем он вывернулся из рук женщины, которая уложила его на спину и попыталась рассмотреть его живот, одним прыжком запрыгнул к ней на плечо и принялся крутиться там, как это иногда делают чересчур дружелюбные коты и кошки. Ему очень хотелось потереться щекой об её щёку.

Единственный, кто отреагировал на его появление спокойно, была Иванка. Она просто рассмеялась и повисла у Саши на спине. Просунула руки под его локтями, обняла за живот и рассмеялась! Саша усмехался, по очереди рассматривая лица всех остальных присутствующих. Заметив выражение лица Маши, подмигнул ей.

— Сейчас, Мария Александровна наиграется и можешь забирать его. Пусть сидит с тобой, пока мы на сцене.

А потом Маша сидела во втором ряду, поглаживая угревшегося у неё на коленях Изумрудного Кота и с восторгом наблюдала за очередным чудом, которое разворачивалось у неё на глазах. Саша как-то сказал, что не стремится ни в чём быть первым. Наоборот, предпочитает оставаться в тени. Она тогда поняла причину. Ему трудно было бы избавиться от назойливого всеобщего внимания.

Наблюдая этот танец, она понимала, что сегодня эта его вынужденная скромность и скрытность дала сбой! Не удержалась его душа в строгих рамках, которые он для себя положил, вырвалась на свободу! На этой сцене он был Творцом! То есть был самим собой и был самым первым и самым лучшим! И партнёршу свою он сделал под себя. Плохая танцовщица испортила бы танец. А этот танец был совершенен!

Скорее всего она его любовница. Вон как улыбается и не сводит с него влюблённого взгляда. Я тоже вряд ли смогла бы удержаться — отплатила бы любовью за этот восторг. — улыбалась Маша, не отрывая от них взгляда. — Интересно, это реальные люди, чью историю и чьё начало любви они танцуют?

Глава 25. Катя. В общаге

Катя распахнула дверь комнаты. Раздался громкий стук. Открывающаяся дверь натолкнулась на распахнутую дверь правого шкафа, на которой они с девочками повесили большое зеркало. Из-за двери раздался вопль Галки:

— Осторожно! Сейчас шкаф закрою!

Стоя перед зеркалом, она наносила на лицо сметанную маску. Шторы в комнату были полностью раскрыты, чтобы пропустить к зеркалу как можно больше света. Раздевшись и разувшись, Катя прошла к своей кровати и устало упала на неё. Переодеваться не хотелось. Вообще ничего не хотелось! Хотелось сидеть с мрачным видом!

Маринка — она занималась сидя за столом — заметила, в каком состоянии Катя вернулась. Старательно переписывая в свой конспект по истории из чужой тетради, она спросила:

— Чего такая злая? Обидел кто?

— Да Сашка выбесил! Достал уже со своими закидонами! Хотела даже по физии ему съездить! Еле сдержалась!

— А что случилось?

— Сексуальной игрушкой назвал! Говорит, скажи спасибо, что я к тебе по-человечески отношусь, а не как к сексуальной игрушке!

— Вот сволочь! — вскинулась Марина. — А что такое сексуальная игрушка?

— А я почём знаю? Но, согласись, звучит оскорбительно!

— Ну да, оскорбительно… Нужно ему бойкот объявить!

Галя усмехнулась одними глазами и осторожно открыла рот. Она заранее перебросила свою подушку к стене и сейчас, соблюдая все меры предосторожности, стараясь не опускать лицо вниз, улеглась поперёк кровати.

— А он на твой бойкот положит с прибором! Хмыкнет только и отойдёт в сторону. Он же волчонок! Вы что, не поняли?

— Что ты имеешь в виду? — Катя поднялась с кровати и начала неторопливо раздеваться.

— Ты видела хоть раз, чтобы он к кому-нибудь по своей инициативе подошёл? К кому-нибудь из парней или из девушек в группе, кроме тебя. Просто так, чтобы поболтать… Ни разу! Как перерыв — или отходит к окну, или вообще в коридор уходит и бродит там в одиночестве. Ему никто не нужен! Волк одиночка! Точнее, волчонок!

— Стесняется просто! — пожала плечами Маринка, но тут же поняла, что сморозила глупость. Катя с Галей рассмеялись. Катя весело и во весь рот, а Галя осторожно, чтобы по лицу не потекло. Сметана нагрелась на коже и сделалась жидкой. Марина рассмеялась последней.

— А из-за чего хоть он на тебя ополчился? Уже второй день куксится.

Надевая халатик, Катя вздохнула.

— Да из-за ерунды! К ним из Магадана гости приехали. Мать с дочерью. Сашка ещё позавчера сказал, что она его подруга. А вчера утром говорит, я её, мол, ночью от депрессии лечил. Ну я и пошутила. Спросила, как, мол, лечил? Ножки врозь и вперёд? А он взбесился! Говорит, не твоё дело! А сегодня дала ему шанс извиниться за вчерашнее, а он мне: «Скажи спасибо…» Ну и так далее. Не хочу повторять!

— Сама виновата, Катюха… — пробормотала Галя. — Прежде чем так шутить, нужно было сначала выяснить, что там за подруга такая… Он парень себе на уме. Кстати, очень неглупый. Я это уже заметила. И ещё… знаете, девочки, меня с первого дня не оставляет ощущение, что он к нам ко всем немного снисходительно относится. Как к детям. Без насмешки, но снисходительно. Как хороший учитель младших классов. Понимает, что мы ещё маленькие дети, готов терпеть наши шалости и глупости… Понимаю, что звучит смешно, но это так.