Страница 18 из 91
— Два-один-шесть, прием. На дежурстве. — Затем бросает Стерлингу: — Ладно, Дэйв, я побежал. Значит, до вечера субботы. Заранее предвкушаю!
— Труба зовет, Эндрю, — отзывается старик. — И не забудь, первая за твой счет!
Оба заговорщицки смеются.
Полицейский поворачивается ко мне:
— Оставляю вас с Дэвидом, мисс Бакстер. До скорого!
Он хлопает Стерлинга по плечу и уходит.
Старик смотрит ему вслед, затем медленно переводит взгляд на меня и подходит поближе.
— Так-так-так, мисс Бакстер. Надо же, какое совпадение.
Во рту у меня моментально пересыхает, даже сглотнуть не получается.
— Какой ужасный случай произошел с вашей матерью, — говорит он мягко и даже участливо. Вот только в его улыбочке нет и следа сочувствия.
— Это вы… Это вы подстроили! — выдавливаю я едва ли не шепотом.
— Как вам не стыдно говорить такое, да еще после того, как я спас вашу маму! Совершенно случайно оказался рядом — шел по своим делам и увидел, как два негодяя пытаются отнять сумочку у почтенной леди. Рисковал жизнью, можно сказать, — и какую благодарность за это получаю! Вы меня обижаете, мисс Бакстер!
Стерлинг подается ко мне — настолько близко, что я ощущаю его кислое дыхание.
— Однако ваше письмо обидело меня еще больше, — И вполголоса продолжает он. — Вот уж что задело меня по-настоящему. Не выношу, когда мне отказываются возвращать долги. К счастью, среди моих знакомых есть весьма смышленые айтишники, которые потерли ваше письмо с серверов. Считайте, что вы его не посылали.
В голове у меня вертится десяток вопросов, но я не способна произнести ни один. Мне хочется бежать, убраться как можно дальше от этого человека. Увы, у моих ног другие планы.
— Что вам от меня надо?
— Полагаю, вы уже поняли. Лишь то, что принадлежит мне по праву. Исчезновение вашего жениха, мягко выражаясь, разозлило меня до невозможности. И мне совершенно не до благотворительности. Надеюсь, вы это понимаете.
— Я… Я не в состоянии выплатить такие деньги. Вы только напрасно тратите время, — хнычу я.
— В этом-то и заключается проблема вашего поколения, мисс Бакстер. Слишком быстро сдаетесь. Впрочем, я готов предложить вам полюбовное разрешение проблемы.
— Какое?
— Ваш дом.
— Что мой дом?
— Я его куплю.
— Он не продается!
— Глупости, за хорошую цену все продается.
Стерлинг придвигается ко мне чуть ли не вплотную — я даже могу разглядеть до мельчайших деталей рубец на его лице.
— А в вашем случае хорошая цена на пятьдесят тысяч фунтов ниже рыночной стоимости.
Старик, слегка склонив голову набок, внимательно наблюдает за моей реакцией.
— Что-что? Нет! С какой стати мне соглашаться?
— А с такой, что если к следующему четвергу вы не найдете двадцать тысяч, только продажа дома сможет гарантировать, что ваша мать снова не станет жертвой какого-либо неприятного инцидента. Если, конечно, мистер Паттерсон не соблаговолит вернуться.
Мне очень и очень не по нраву так себя ощущать — слабой, беспомощной, одинокой.
Я собираюсь с остатками духа и призываю тот гнев, что пылал во мне по прибытии в больницу. Вот и необходимая доза адреналина. Сердце тут же начинает заходиться.
«Да пошел ты на хрен, Стерлинг!»
Рука моя сжимается в кулак, и я стремительно, чтобы не успеть передумать, бросаю его апперкотом в челюсть старика.
Удар мой цели не достигает.
Стерлинг молниеносно вскидывает свою жилистую руку и хватает меня за кисть.
— А вот это было не очень разумно, мисс Бакстер.
Он усиливает хватку, надавливая большим пальцем на основание моей ладони. Медленно нарастает боль, и старик все шире растягивается в улыбочке.
— Отпустите, мне больно, — скулю я.
Стерлинг окидывает меня презрительным взглядом, однако хватку чуть ослабляет.
— Мистер Паттерсон, часом, не рассказывал вам, каким образом я когда-то зарабатывал себе на жизнь, еще в Лондоне?
— А? Не помню… Наверное, да, что-то такое говорил.
— Люди недооценивали меня на протяжении всей моей жизни. Большинство впоследствии раскаялись в своей ошибке. А кто не раскаялся, тех уж нет.
Его кисть медленно смещается к моему локтю, все сильнее выворачивая мне предплечье. Наверное, со стороны это может выглядеть, как нежное прикосновение. Но намерения Стерлинга далеки от нежности.
Он наклоняется и шепчет мне на ухо:
— И за свою жизнь я причинил боль множеству женщин, так что не надейтесь, что у меня не хватит на это духу. Либо вы, либо ваша дорогая мамочка, но кто-то из вас заплатит, если мне не вернут долг.
Мою руку пронзает острая боль, и я отчаянно стараюсь не завизжать. Такого удовольствия ему от меня не дождаться!
— Еще посмотрим, что на это скажет полиция! — цежу я, с вызовом демонстрируя неповиновение.
— Ах да, полиция. Хорошо, что напомнили. В субботу я в качестве почетного гостя приглашен на полицейский торжественный ужин. Да вы, наверное, и сами слышали, как мы с Эндрю, сержантом Стоуном, обсуждали предстоящее событие. Видите ли, мисс Бакстер, на протяжении многих лет я щедро пополнял благотворительный фонд местных стражей закона. И в субботу, между прочим, собираюсь сделать еще одно значительное пожертвование.
Наконец, старик отпускает мою руку и делает шаг назад.
— Подумайте над этим. Улик против меня у вас нет, а я годами добивался расположения местных полицейских. Вы и вправду считаете, будто они поверят вашим бредовым обвинениям, не говоря уж о том, что как-то на них отреагируют?
В памяти у меня всплывают слова Карла. При всем его идиотизме, совет относительно Стерлинга теперь представляется вполне разумным. Ни улик, ни каких-либо альтернатив у меня и вправду нет.
Так что сейчас в ответ я только и могу, что промолчать.
— Больше мне нечего добавить, мисс Бакстер. Когда вы согласились вступить в брак с мистером Паттерсоном, вы согласились и разделять его обязательства. Именно так мне представляется, и договор тому подтверждение. В вашем распоряжении еще шесть дней, а потом я жду от вас и этого вашего женишка двадцать тысяч фунтов, наличными. В противном случае вам придется подписать договор о продаже дома. Как я и упоминал, на пятьдесят тысяч фунтов ниже рыночной стоимости.
— Ни за что! — рявкаю я. — Дом я не продам!
— На моей стороне юридически обязательный договор, так что зубы мне не заговаривайте, — шипит он. — И если я чем и знаменит, то отнюдь не терпением.
Моя единственная и последняя надежда — мольба о пощаде.
— Кроме дома у меня ничего нет! Я купила его на наследство покойного отца. Вы не можете так со мной поступить!
— Могу-могу, еще как могу. Но все в ваших руках. Если к 17:30 следующего четверга я получу наличные, живите в своем доме сколько хотите. По мне, так это самый разумный вариант.
Прежде я никогда не помышляла об убийстве всерьез, но, окажись у меня сейчас в руке пистолет, уверена, я не задумываясь пустила бы его в ход. Как можно быть таким жестоким, таким несправедливым, таким законченным мерзавцем?
Но от гнева никакого проку, и я уступаю:
— Ладно. Я достану ваши чертовы деньги.
— Превосходно. Не сомневался, что вы одумаетесь. Хотите верьте, хотите нет, но мне вправду жаль, что события обернулись подобным образом. Не исчезни мистер Паттерсон, нашего разговора и не состоялось бы. На вашем месте я постарался бы отыскать его.
— Да пошел он!
— Только не питайте иллюзий, мисс Бакстер. Я всегда добиваюсь желаемого, и препятствовать мне по меньшей мере глупо. Обратитесь в полицию — долг вырастет вдвое. Начнете валять дурака — долг вырастет вдвое. А если не уложитесь в срок или откажетесь продать недвижимость на моих условиях — что ж, тогда на кону здоровье вашей мамули. Вам все понятно?
Меня только на кивок и хватает.
— Превосходно. Значит, в следующий четверг в 17:30 я зайду за деньгами к вам в магазин. А меж тем парочка моих компаньонов будет присматривать за вашим домом — вдруг мистер Паттерсон объявится. Ну или вы вздумаете присоединиться к нему.