Страница 16 из 20
После взятия Шрундена рота осталась там гарнизоном и защищала шрунденские позиции, держа связь с полковником Колпаком.
При взятии Шрундена русским командованием впервые была замечена настороженность во взаимоотношениях латышских частей к немецким. В дальнейшем это становилось заметнее, так что во всех случаях взаимных действий русские части ставились между латышами и немцами. Составу Русской Сводной роты удалось быть в добрых отношениях с немцами и в очень хороших отношениях с латышами – чувствовалось взаимное доверие.
По составу своему Русская Сводная рота была примерно из 25 процентов латышей, 5 процентов немцев, 5 процентов других национальностей и 65 процентов русских.
После взятия Гольдингена Русская Сводная рота была передвинута в Гольдинген, около какового произошло 8 марта 1919 года слияние 2 русских частей в один отряд св. кн. Ливена.
Когда участникам в освобождении Латвии удалось дойти до реки Аа (Курляндской), здесь, после освобождения города Митавы, отряду князя Ливена был снова дан участок фронта между латышскими и немецкими частями.
По отбитии контратак большевиков на город Митаву отряд князя Ливена получил благодарность за свои действия в письменной форме от министра правительства Латвии и в заседании городской думы города Митавы.
В Кальнецеме 2 латышские роты были в оперативном отношении подчинены отряду князя Ливена, что свидетельствует о добрых взаимоотношениях между командованием латышских и русских частей. В частности, с генералом Баллодом и его начальником штаба полковником Болыптейном была полная согласованность при разрешении тех весьма сложных вопросов, которые тогда имели место (апрельская история в Либаве).
Русское командование ставило себе задачей борьбу с коммунистами, без вмешательства в государственное строительство Латвии.
Как знак выполнения правительством Латвии своих обещаний, в имении Рудбарен в феврале 1919 года впервые были запрошены сведения о тех, кто из состава Русско-Сводной роты прослужил на фронте
3 месяца и в тылу 6 месяцев, для получения прав гражданства. В дальнейшем эти запросы не поступали, что русским командованием объяснялось важностью разрешения более сложных и существенных задач – боевых.
По освобождении города Риги в задачу русского командования обер-штабом было поставлено очищение районов к северу и северо-востоку от города Риги. При выполнении второй задачи начальник отряда светлейший князь Ливен был тяжело ранен. Здесь, к северу от линии Роденпойс – Хинценберг, отряд 24 мая 1919 года понес самые тяжелые потери убитыми и ранеными за все время боевых действий по освобождению Латвии от большевиков. В дальнейшем отряду было весьма тяжело правильно согласовать свои действия, являясь стыком между латышами и немцами. Особенно резко это сказалось при разрешении вопроса об освобождении Венденского района.
Немецкое командование сообщало, что район Венден занят большевиками. Генерал Баллод лично передавал и. д. начальника отряда, что в этом районе находятся белые латышские и эстонские части. Когда был получен приказ обер-штаба о переходе отряда в наступление на участок непосредственно к югу от города Вендена, в стык между латышскими и немецкими частями, и. д. начальника отряда снова лично говорил с генералом Баллодом и получил, будучи в больнице у светлейшего князя Ливена, определенное приказание от князя Ливена не вступать в бой с эстонцами, для чего действовать по совести, быть осторожным и держать связь с частями генерала Баллода, согласуя с их указаниями свои действия. После этого и. д. начальника отряда отдал приказ выступить на указанный обер-штабом участок, имея впереди возможно дальнюю разведку.
Когда выяснилась неправильность сведений обер-штаба о противнике, и. д. начальника отряда вошел в переговоры с эстонцами, установил с ними 3-верстную нейтральную полосу и отказался продолжать всякое движение на восток, предложив обер-штабу перевести отряд на участок латышской бригады в район к Крейцбургу.
Обер-штабом был поднят вопрос о смещении и. д. начальника отряда, но князь Ливен с этим не согласился, и тогда обер-штаб предложил сменить части отряда на участке под Венденом и дать задачу по охране линии железной дороги Рига – Венден.
От такой задачи и. д. начальника отряда также отказался, так как генерал Баллод сообщил, что к северу от этой линии находятся латышские части полковника Замитана. После этого и. д. начальника отряда предложил обер-штабу в течение суток сменить отряд на участке к югу от Вендена, в противном случае отряд отойдет без смены. Сутки прошли – отряд не сменяли.
Было послано напоминание в обер-штаб, и в то же время отряд начал свертываться. Во время сворачивания отряда прибыла смена.
Боевая часть отряда была отправлена обер-штабом в Либаву как гарнизон, с подчинением английскому командованию, а формирующаяся часть должна была нести в городе Риге всю караульную службу, каковую и исполняла до последних чисел июля, согласно указаниям генерала Баллода. Тыловые учреждения были переведены в город Митаву, как центральное место между Ригой и Либавой. Чем кончилась операция обер-штаба под Венденом – известно. Видимо, обер-штаб был неверно осведомлен о противнике, в результате – «своя своих не познаша».
Из письма полковника К.И. Дыдорова[1]
«…В ноябре 1918 года начала образовываться самостоятельная Латвия. Правительству понадобилась охрана государства, и вот начала организовываться армия. В этом деле я принимал живое участие, как представитель от русской группы. Решено было сперва образовать так называемые местные охраны. В Риге образовался Рижский отряд охраны Балтийского края, состоявший сперва из одной латышской, одной немецкой и одной русской роты, но потом латыши с немцами пошли взапуски и начали собирать одну роту за другой. Все это делалось с помощью германцев, и я должен сказать, что германцы действительно помогали.
В Риге мы несли охранную службу и помогали полиции в подавлении большевистских выступлений. В это время германцы отходили, а большевики замещали их и разбивали образовавшуюся Северо-Западную армию.
Пришлось и нам пойти навстречу большевикам. Мы удерживали их наступления и в конце концов, отсалютовав им, отступили из Риги и, пройдя Митаву, собрались в Либаве.
2 января 1919 года, оставив женку и мальчика в Риге, на волю Бога, я пошел в неизвестность. Из-за малыша еще в зимнее время женка не решалась отрываться от дома и родителей, несмотря на явную опасность. 22 января, пополнившись и переформировавшись за время в течение 2 недель, я со своей ротой выступил на фронт, который в это время удерживался латышскими ротами и германской Железной, или, как ее еще называли, Жестяной дивизией.
Меня с ротой придали образовавшемуся Латышскому батальону, и здесь мне впервые пришлось работать с национальными героями – полковником Колпаком и капитаном, теперь генералом, Баллодом. Дрались здорово. Шли ва-банк и таким образом дошли до Риги, где были 22 мая, и пошли дальше.
Семью я нашел целой и здоровой, несмотря на то что поголодала она здорово.
На полдороге к Риге я присоединился к другому русскому отряду, во главе которого стоял князь Ливен. С ним я очень сдружился, и отряд у нас рос вовсю, конечно, не в ущерб качеству. За Ригой князь Ливен был тяжело и опасно ранен и, таким образом, выбыл из строя. Несмотря на это, организационную работу он не выпустил из своих рук и, лежа на операционном столе, продолжал ее вести, передав мне всю строевую часть».
Г. Цельмин47
1919 год48
Весь отряд светлейшего князя Ливена состоял тогда всего из 60 человек, главным образом бывших русских офицеров, под личным водительством князя Ливена и его помощника полковника Р.49.
В Альшвангене мы стояли вполне изолированные и первоначально не имели никакой связи с другими частями ландесвера. Гольдинген и Виндава были еще в руках красных.
1
Опубликовано в той же Памятке Ливенца (см. комментарий 46).