Страница 48 из 80
Глава шестнадцатая. Трудный выбор
Глава шестнадцатая
Трудный выбор
Москва. Тверская улица, дом 13. Резиденция генерал-губернатора Москвы.
13 мая 1889 года
Сегодня Его Императорское Величество Николай Михайлович изволили проснуться ни свет, ни заря. Любезнейший князь Долгорукий уступил своё служебное помещение соправителю империи, а сам перебрался в собственный особняк на Ивановской горке. Резиденция генерал-губернатора была построена буквально накануне нашествия Наполеона на месте, пострадавшем от Троицкого пожара. Трехэтажный дворец в стиле зрелого классицизма возвели по проекту Матвея Казакова, и он заслуженно считался украшением Тверской. В здании была и домовая церковь, ибо не пристало господину генерал-губернатору среди обывателей… в общем где-то так. Надо сказать, что этот роскошный особняк располагался в весьма шумном и оживленном месте: в пристройках и флигельках у сего здания были выделены квартиры для местных чиновников, коим до рабочего места получалось рукой подать. Рядом с резиденцией градоначальника находились Тверская пожарная часть, политическая тюрьма, вытрезвитель и морг. Мимо дома проходил ночной маршрут золотарей, вывозивших нечистоты из города. Но это мало смущало генерал-губернатора Владимира Андреевича Долгорукова, который нередко устраивал здесь балы.
С этим особняком и балами в нём была связана одна весьма пикантная история, которую до сих пор смаковали в столице. В середине семидесятых в России существовало преступное сообщество, присвоившее себе имя из «Похождений Рокамболя» Пьера дю Террая. «Клуб червонных валетов» объединял мошенников из самых различных уголков империи. Москва стала их основной базой, а гастролировали они в Санкт-Петербурге, Туле, Тамбове, Нижнем Новгороде. Была в организации и такая известная дама, как гражданка Соколова, известная нам как Сонька Золотая Ручка. Интересно, что она была оправдана судом присяжных, когда проводилось дело по сей банде. Вот только это было объединение мошенников, которые наживали деньги незаконным путем, обманывая богатых, но не походили они на банду Робина Доброго (Робин Гуда), потому как с бедными не делились. Один из самых ловких аферистов этого клуба Павел Шпейер во время бала проник сюда под видом богатого помещика. После светской беседы с самим Долгоруковым сей проходимец уговорил генерал-губернатора показать своему другу-иностранцу эту резиденцию. На следующий день жулик притащил в резиденцию генерал-губернатора богатого англичанина, которому и продал эту усадьбу за «скромные» сто тысяч рублей. Надо сказать, что экскурсия проходила под присмотром дежурного чиновника, который, на беду, не знал английского языка. Прохиндей скрылся с деньгами англичанина, но такую пощечину власть стерпеть не могла, полиция стала усиленно охотиться за червонными валетами, в результате преступное сообщество всё же накрыли, арестованных было почти под сотню, на суд присяжных представили сорок пять обвиняемых, девятнадцать из которых оправдали. После оглашения приговора председатель суда получил записку от наблюдавшего за за сим действием с галерки непойманного полицией Павла «Благодарю за сегодняшний спектакль. Я очень доволен. Шпейер»[1].
Сейчас за утренней побудкой потенциального самодержца Государства Российского наблюдал совсем другой аферист, тайный агент папы Римского, личный адвокат Николая Михайловича Романова Альфонсо Нетворк. Казалось, этот вездесущий иностранец почти никогда не спит и постоянно при молодом государе. Молчалив, но готов дать совет, как только в этом возникнет потребность. Николай уже умылся, привёл себя в порядок, нацепил мундир кавалергардов (он всё ещё числился ротмистром в этом полку), сел завтракать. Жестом пригласил Альфонсо разделить утреннюю скромную трапезу. А стол действительно был весьма скромным: несколько видов бутербродов, красная и черная икра, яйца пашот, свежая выпечка, различные сорта варенья и чай. Кофей тут Альфонсо пробовал, но, к сожалению, в доме генерал-губернатора его готовить не умели. И хотя сей напиток капуцинский повар пытался изобразить, но получилась у него пародия на эту удивительную вещь. Будучи в Италии Альфонсо пристрастился к капуччино, но уж лучше пить чай, чем это вот то, чему и слов не подобрать. Будучи не избалованным человеком, Альфонсо позволял себе очень мало слабостей, однако именно как раз хороший кофей был одной из дозволенных.
— Ваше императорское Величество, вы вчера виделись с великим князем Александром, что он сказал?
Разговор состоялся вчера под вечер в Морском штабе. А потом Николай вернулся в отвратительном настроении и принялся пить. Альфонсо верно оценил состояние государя и предпочёл позволить ему наклюкаться вусмерть. Так и произошло. Ранним утром Николай поправил здоровье большой кружкой свежего капустного рассола, а сейчас пытался прийти в себя за лёгким завтраком. Впрочем, пока что молодой организм справлялся с алкоголем более-менее успешно и по государю нельзя было сказать, что он сильно страдает от похмелья. Конечно, то, что он напился в одиночку — это плохо. А вот то, что водку с коньяком и пивом не смешивал — это было хорошо. Вкушал он крепчайший ром, который оказался в запасах Долгорукова, впрочем, генерал-губернатор Москвы предоставил в распоряжение Николая Михайловича не только здание, но и винный погреб под ним, дабы скучно никому не было. Так никто и не думал скучать.
— Разговор был коротким и по делу. — неохотно оторвался от сэндвича с бужениной молодой государь. Подумав, он дожевал бутерброд, прицелился к вазочке с икрой. Но больше в него уже не лезло. Слуги быстро убрали тарелку и налили чай, который Николай пил так, как приучил его отец: без молока или сливок, а с лимоном.
— Он просил оставить ему только флот. И еще… руки одной девицы.
Альфонсо уточняющих вопросов не задавал. Знал он эту манеру Николая — тот выдавал информацию маленькими порциями, как будто препарировал насекомого: одна лапка, вторая лапка, крылышко… Но торопить государя не стоило: раздражался и становился невнимательным.