Страница 127 из 136
Второй конгресс «Союза коммунистов» состоялся в том же 1847 г., в конце ноября – начале декабря. На этот раз в работе конгресса участвовал Маркс. Основоположники марксизма «добились на конгрессе решения, чтобы Союз коммунистов отныне выступал открыто перед всем миром как коммунистическая партия и публично провозгласил свои теоретические принципы. Это исключительно важное решение означало окончательный разрыв с заговорщическим прошлым Союза, когда скрывалось само его существование и цели» (28; 115), – отмечают авторы биографического труда «Фридрих Энгельс». Конгресс принял решение о составлении программы «Союза коммунистов»; выполнение этой задачи было возложено на Маркса и Энгельса.
Новым проектом программы «Союза коммунистов» были «Принципы коммунизма», написанные Энгельсом в октябре – ноябре 1847 г. Хотя основоположники марксизма не были удовлетворены ни формой, ни содержанием этого произведения[222], оно представляет собой весьма важный с исторической точки зрения документ, в котором наряду с изложением основных положений научного коммунизма, разработанных в предыдущих произведениях Маркса и Энгельса, поставлены и некоторые новые вопросы.
Энгельс определяет научный коммунизм как учение об условиях освобождения пролетариата. Эта четкая научная формулировка сразу же противопоставляет научный коммунизм утопическим учениям, авторы которых вообще не интересовались объективными предпосылками коммунистического преобразования общества и не считали свои учения теорией освободительного движения рабочего класса. Далее Энгельс кратко излагает историю пролетариата, разъясняя, что этот класс существовал не всегда, его возникновение и развитие связаны с промышленной революцией, отделением средств производства от непосредственных производителей и все усиливающейся, углубляющейся поляризацией общества.
Пролетариат существенно отличается от трудящихся классов прошлых исторических эпох. Раб, говорит Энгельс, «может иметь более сносное существование, чем пролетарий, но пролетарий принадлежит к обществу, стоящему на более высокой ступени развития, и сам стоит на более высокой ступени, чем раб. Раб освобождает себя тем, что из всех отношений частной собственности уничтожает одно только отношение рабства… пролетарий же может освободить себя, только уничтожив частную собственность вообще» (1, 4; 325).
Капитализм также существовал не всегда, он пришел на смену феодальному строю. Буржуазия уничтожила политическое господство аристократии и дворянства и его экономическую основу – феодальное землевладение. Она ликвидировала цеховой строй, т.е. феодальную организацию производства в городе. Отменив все привилегии, она поставила на их место свободную конкуренцию, которая разрешает каждому заниматься любой отраслью производства, хотя воспользоваться этим правом могут лишь те, кто обладает необходимыми для этого средствами.
Развитие капитализма показало, что капиталистические отношения начинают тормозить дальнейший прогресс производства. Необходимо «либо отказаться от крупной промышленности, – а это абсолютно невозможно, – либо признать, что она делает безусловно необходимым создание совершенно новой организации общества, при которой руководство промышленным производством осуществляется не отдельными конкурирующими между собой фабрикантами, а всем обществом по твердому плану и соответственно потребностям всех членов общества» (1, 4; 329).
Крупная промышленность создает возможность безграничного расширения производства, что в свою очередь позволяет удовлетворять все реальные потребности людей, а тем самым обеспечить свободное и всестороннее развитие их сил и способностей. Однако эту возможность нельзя реализовать при капитализме, который вследствие своей частнособственнической основы порождает кризисы, нищету. «Следовательно, частная собственность должна быть также ликвидирована, а ее место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества» (1, 4; 330)[223].
Подводя читателя к мысли о необходимости революционного низвержения капиталистического способа производства, Энгельс в то же время осуждает заговорщическую тактику, подчеркивая, что она не только бесплодна, но и прямо вредна. Коммунисты «очень хорошо знают, что революции всегда и везде являлись необходимым следствием обстоятельств, которые совершенно не зависели от воли и руководства отдельных партий и целых классов» (1, 4; 331). Этот тезис содержит в зародыше марксистское учение о революционной ситуации.
Ставя вопрос о диктатуре пролетариата, Энгельс утверждает, что она будет установлена путем последовательного революционного осуществления демократии, для чего необходима коммунистическая революция, которая «создаст демократический строй и тем самым, прямо или косвенно, политическое господство пролетариата» (1, 4; 332). Разумеется, этот «демократический строй» принципиально отличается от буржуазной демократии, так как его основная задача заключается в том, чтобы провести ряд широких мероприятий, «непосредственно посягающих на частную собственность и обеспечивающих существование пролетариата»: постепенная экспроприация земельных собственников, фабрикантов, владельцев средств транспорта, введение обязательного труда для всех членов общества, централизация кредитной системы и т.д. Но такая демократия есть не что иное, как диктатура пролетариата.
Постановка вопроса о мероприятиях, которые осуществляет рабочий класс, установивший свою политическую власть, по существу уже содержит в себе идею переходного периода от капитализма к социализму. С этим связано и следующее весьма важное положение: частную собственность сразу уничтожить нельзя; для этого необходим такой высокий уровень производительных сил, который экономически обеспечивает переход к социалистической системе хозяйства. Социализм есть не просто радикальное изменение системы распределения материальных благ, а глубокое преобразование общественных отношений производства на основе бурного роста производительных сил: «Крупная промышленность, освобожденная от оков частной собственности, разовьется в таких размерах, по сравнению с которыми ее нынешнее состояние будет казаться таким же ничтожным, каким нам представляется мануфактура по сравнению с крупной промышленностью нашего времени» (1, 4; 334 – 335). Энгельс, следовательно, признает, что уровень производства, достигнутый наиболее передовыми капиталистическими странами, все еще недостаточен для перехода к социализму.
В «Принципах коммунизма» сделана плодотворная попытка анализа классового содержания различных форм утопического социализма. Уже в те времена под флагом социализма зачастую пропагандировались учения, отражавшие интересы эксплуататорских классов. Энгельс разоблачает представителей феодального и буржуазного псевдосоциализма. В отличие от них «демократические социалисты», говорит Энгельс, – союзники коммунистов. Эти социалисты являются «либо пролетариями, которые еще недостаточно уяснили себе условия освобождения своего класса, либо представителями мелкой буржуазии, т.е. класса, который вплоть до завоевания демократии и осуществления вытекающих из нее социалистических мероприятий во многих отношениях имеет те же интересы, что и пролетарии» (1, 4; 338).
Касаясь вопроса об отношении коммунистов к другим партиям, Энгельс формулирует политическую линию пролетариата и его партии в буржуазной революции. В интересах коммунистов «помочь буржуазии возможно скорее достичь господства, чтобы затем как можно скорее в свою очередь свергнуть ее» (1, 4; 339).
Таким образом, «Принципы коммунизма» представляют собой непосредственную подготовку великого программного документа марксизма – «Манифеста Коммунистической партии».
5. «Манифест Коммунистической партии»
Гениальный труд Маркса и Энгельса «Манифест Коммунистической партии» занимает особое место в истории марксизма. Эта сравнительно небольшая работа – классически ясное, афористически яркое, полное революционной страсти и строго научное изложение основ марксизма. Открытая, воинствующая партийность, неразрывно связанная с глубочайшим диалектико-материалистическим исследованием общественно-исторического процесса, всепроникающий материалистический анализ труднейших социальных проблем, органическое единство теории с революционной практикой, с опытом освободительной борьбы пролетариата – все эти черты «Манифеста Коммунистической партии» раскрывают существо той революции в философии, социологии и политической экономии, которую совершили Маркс и Энгельс. «В этом произведении, – отмечает Ленин, – с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества» (4, 26; 48).
222
Энгельс писал Марксу: «Я считаю, что лучше всего было бы отбросить форму катехизиса и назвать эту вещь „Коммунистическим манифестом“. Ведь в нем придется в той или иной мере осветить историю вопроса, для чего теперешняя форма совершенно не подходит. Я привезу с собой здешний проект, составленный мною. Он написан в простой повествовательной форме, но ужасно плохо, наспех отредактирован. Я начинаю с вопроса, что такое коммунизм, и затем перехожу прямо к пролетариату – история его происхождения, отличие от прежних работников, развитие противоположности пролетариата и буржуазии, кризисы, выводы» (1, 27; 102).
223
Частная собственность, по мнению Энгельса, – это в сущности капиталистическая собственность: «Дело в том, что частная собственность существовала не всегда; когда в конце средних веков в виде мануфактуры возник новый способ производства, не укладывавшийся в рамки тогдашней феодальной и цеховой собственности, эта мануфактура, уже переросшая старые отношения собственности, создала для себя новую форму собственности – частную собственность» (1, 4; 330). Это положение надо, по-видимому, понимать в том смысле, что лишь при капитализме частная собственность, освобожденная от всех феодальных, цеховых, общинных и т.п. ограничений, становится повсеместно господствующим, всеобщим экономическим отношением.