Страница 29 из 173
В конце прошлого века было установлено, что электричество состоит из мельчайших частиц, которые были названы электронами. Тогда говорили об отрицательных и положительных электронах. В дальнейшем слово «электрон» стали применять лишь для обозначения отрицательно заряженных частиц.
Таким образом, наблюдения над лучами радия, проходящими вблизи магнита, показали, что в их состав входят частицы, заряженные положительным и отрицательным электричеством. Первые стали называть альфа-частицами (α—альфа, первая буква греческого алфавита), вторые — бета-частицами (β — бета, вторая буква греческого алфавита), третья же, не отклоняющаяся часть лучей, не заряженная электричеством, получила название гамма-лучей (γ — гамма, третья буква греческого алфавита).
Исследование радиоактивности привело к открытию того, что атом сложен, ибо альфа-, бета-частицы и гамма-лучи, входящие в состав лучей Беккереля, выделяются из атома. Этого не могло бы быть, если бы атомы были неделимы, как их представляли до сих пор. На глазах у изумленных физиков, которые незадолго перед тем считали чуть ли не сумасшедшим всякого, кто высказывал предположение о сложности атома, этот кирпичик мироздания разваливался!
Так были обмануты надежды метафизиков на безусловную неизменяемость атома. Можно было бы сделать попытку найти другую неизменную, вечную частицу, хотя бы тот же электрон. Но оказалось, что и электроны вели себя очень странно, совсем не так, как подобало бы вести себя самой простой, неизменной частице.
Еще со времен Ньютона основным признаком материальности тела считалась масса, которая определялась как количество материи, содержащейся в теле. Поскольку количество материи в теле не может зависеть от того, покоится тело или движется, то, следовательно, и масса как мера этого количества не может, как полагали раньше, зависеть от скорости. И долгое время ничто не противоречило этому положению, не возникало никаких сомнений относительно его безусловной правильности.
Теперь же все изменилось. Электроны не хотели подчиняться этому, казалось бы непреложному, закону. Они двигались с колоссальными скоростями, и с увеличением скорости росла их масса. Прямыми измерениями было установлено, что при движении электрона со скоростью 260 тысяч километров в секунду масса его возрастает в 2 раза по сравнению с массой покоящегося электрона.
Построенное на фундаменте метафизического материализма и, как недавно казалось, столь совершенное, прочное здание старой физики зашаталось под ударами новых открытий. Физики перестали понимать свою науку. «Ах! Если бы я умер раньше,— воскликнул один из крупных старых физиков,— я умер бы спокойно». Раньше физик действительно мог быть спокоен, так как был уверен в том, что его наука нашла абсолютно истинную, простую и ясную картину мира, в которой будущие поколения должны лишь уточнять детали.
Что же предприняли физики? Часть из них при помощи всякого рода искусственных подпорок пыталась укрепить разваливающееся здание старых теорий. Таких вначале было много, затем становилось все меньше и меньше. Другая часть заявила, что вообще невозможно познать сущность окружающего нас мира, что материи вовсе не существует, что есть только наши ощущения и переживания и наука должна ограничиться лишь описанием этих переживаний. Эти физики перешли, таким образом, с позиций материализма на позиции идеализма. По сути дела они стали признавать, что основой мира является не материя, существующая независимо от нас, а дух, сознание.
Неизбежным следствием идеалистического представления о мире является отказ от изучения закономерностей материального мира, поскольку он, по мнению идеалистов, есть только видимость.
Ясно, что идеализм в еще большей мере, чем метафизический материализм, противоречит подлинной науке. Материалисты прошлого хотя и ошибались во многом, однако они искренне хотели познать действительный мир, пытались проникнуть в его сущность, в мир мельчайших частиц материи, которых мы не видим и не слышим. Осуществляя это свое стремление, они сделали немало ценных открытий.
Идеалисты же считают, что наука должна заниматься только описанием и разложением по полочкам наших зрительных, слуховых и другого рода ощущений, но не пытаться проникнуть в суть вещей. Долгое время идеалисты решительно выступали против учения об атомах, так как существование атомов противоречит их утверждению о том, что мир — это совокупность наших ощущений.
До последних открытий в науке представления физиков об атомах вполне согласовались с теми явлениями, которые они наблюдали вокруг себя. Материалистическая картина мира представлялась простой и понятной. Поэтому почти все физики были материалистами. Но, когда были обнаружены явления, противоречившие старым представлениям о материи, когда увидели, что масса растет со скоростью, что из ничтожного количества вещества выделяется огромное количество энергии, тогда многие ученые усомнились в том, существуют ли в мире какие-нибудь материальные закономерности, существует ли вообще материя.
«Материя исчезла» — так охарактеризовал В. И. Ленин в своем замечательном труде «Материализм и эмпириокритицизм» настроение физиков того времени, перешедших на точку зрения идеализма. Создавшееся положение нельзя было назвать иначе, как кризисом в физике.
Кризис в физике совпал по времени с усилением борьбы рабочего класса против капитализма, который перерос в свою последнюю стадию — империализм. Назревала и вскоре разразилась первая русская революция.
Буржуазия всеми способами боролась против роста революционного сознания пролетариата.
Классовая борьба шла и в области философии. Правящие классы поддерживали наиболее реакционные философские учения, всюду насаждали идеализм. Идеализм пропагандировался в учебных заведениях, в многочисленных журналах и книгах. С материализмом же велась ожесточенная борьба. Например, жестоким преследованиям был подвергнут немецкий ученый Геккель, который выступил в это время с пропагандой материалистических взглядов. Идеалисты вели борьбу не только против современных материалистов. Как с живыми, реакционные философы воевали с материалистами прошлого. Особенную их ненависть навлек на себя основатель атомистического учения Демокрит.
Понятно, что вся эта обстановка толкала буржуазных физиков к идеализму, и поэтому кризис в физике приобрел глубокий и затяжной характер.
Однако идеалисты напрасно торжествовали победу. Новые открытия подрывали не всякий материализм, а лишь материализм старый, метафизический. Исчезла не материя, а потерпело крушение прежнее, метафизическое понимание материи как неизменного первоначала всех вещей. Ведь только тот не мог понять факта распада атома на электроны, масса которых меняется со скоростью, кто считал, что вечны и неделимы частицы, составляющие материю, что вечны и неизменны свойства материи.
Но признание неизменной сущности вещей характерно для материализма метафизического. Нового же, диалектического материализма большинство буржуазных физиков того времени просто не знало, поэтому они и не могли подойти к новым открытиям с действительно научной, диалектико-материалистической точки зрения. Как показал В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм», новая физика, опровергнув взгляды метафизического материализма, явилась вместе с тем блестящим доказательством истинности и плодотворности диалектического материализма и прежде всего диалектико-материалистического понимания материи.
Диалектический материализм отрицает существование абсолютно неделимых частиц материи и вечных, неизменных свойств их. Поэтому открытие сложного строения атома и изменчивости свойств электронов явилось подлинным триумфом диалектики. Как ни странны, ни диковинны с метафизической точки зрения вновь открытые свойства электронов, они вполне понятны с точки зрения диалектического материализма. Нет ничего удивительного в том, что частицы, по размерам в миллионы раз меньшие, чем видимые нами тела, обладают свойствами, отличающимися от свойств этих тел. С углублением познания материи, говорит диалектический материализм, нам могут встретиться еще более диковинные, еще более необычайные свойства. Никогда в процессе познания мы не дойдем до абсолютного предела, до чего-то совершенно простого. Предугадывая результаты дальнейших исследований, В. И. Ленин высказал замечательную мысль, что электрон, с которым только что познакомилась тогда физика, так же неисчерпаем, как и атом.