Уйти нельзя вернуться

– Мы должны вернуть своё, понимаешь, сын? – уговаривал отец, но я только крутил пальцем у виска. Поссорился с ним тогда, и даже дома не появлялся несколько дней.

А потом он стал использовать запрещённые методы – подговорил мать. Без лишних эмоций, как умеет только Алёна Алексеевна, теперь она пыталась меня убедить.

Чтобы не огорчать мать, я пообещал подумать. Правда, Левин старший понял мой ответ по-своему, и уже вовсю планировал нашу первую встречу с этой таинственной наследницей. Но подстроить ничего не успел, потому что я встретил девушку совершенно случайно, не зная, кто она на самом деле. А когда узнал, было уже поздно.

Впервые я увидел Аделину возле здания ЗАГС: она стояла в очереди на оформление каких-то документов, которыми обычно занимаются после смерти родственников. Очередь была довольно длинной, и «хвост» виднелся на улице.

Аделина была одета в лёгкий белый сарафан с жёлтой лентой на поясе. Юбка то и дело норовила задраться от сильного ветра, но девушка упорно пыталась совладать с взбунтовавшимся предметом гардероба.

Параллельно она успевала без умолку разговаривать с пожилой дамой, которая только и делала, что кивала на болтовню девчонки.

Я наблюдал за ней некоторое время из машины просто потому, что ждал открытия банка после обеденного перерыва. Эти два здания располагались поблизости.

В какой-то момент заметил, что толпа в очереди стала слишком активной, и вышел поинтересоваться, в чём дело. Люди махали руками, а кто-то даже толкался, пытаясь пробраться внутрь. И только Аделина стояла в сторонке вместе с той старушкой, и удивлённо хлопала большими глазами.

Оказалось, что какой-то мужик пришёл почти под самое закрытие и стал кричать, что он многодетный отец, и ему положено без очереди пройти на приём.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг решил вмешаться, правда, пока возился с наглым мужиком, на доступном языке объясняя ему правила поведения в общественных местах, очередь темноволосой красавица подошла.

– Прошу вас, девушка, – я галантно выставил руку вперёд, показывая на проход по коридору, который после моего вмешательства был свободен.

Но с Аделиной с самого начала было непросто.

– Спасибо, мужчина, – фыркнула она тогда, – но здесь есть те, кому нужнее, если вы не заметили.

Она стрельнула глазами в бабульку, с которой беседовала до этого и пропустила её вперёд, а сама развернула и пошла к выходу вместе с остальными, потому что на сегодня приём был окончен.

– Девушка, ну, что же вы, я ради вас рисковал… – посмотрел в изумрудные глаза и понял, что не смогу отпустить эту девчонку просто так.

Не знал я тогда, что адова машина уже запущена, и мне не сойти с этого пути. Через неделю отец показал мне фото Аделины, и я понял, что жестоко влип. Даже не подозревал, что уже спустя месяц я буду сходить с ума, ожидая встречи со своей зеленоглазой щебетуньей. А спустя два месяца я сделал девушке предложение.

Как ни странно, отец видел развитие наших отношений, но ни разу не заикнулся о том, что наш с Адой брак спланирован.

Видимо, любовь настолько ослепила мой мозг, что я убедил себя – отец не будет лезть в наши отношения. Старик не мог не видеть, что мы с Адой любим друг друга и хотим быть вместе по-настоящему.

Единственное, что меня тревожило – это наследство Аделины. Сотни раз планировал рассказать девушке, а потом и жене правду, но до последнего боялся разрушить наше счастье.

Знал бы я тогда, чем обернётся моё молчание, ни за что не стал бы медлить. Но мне было хорошо с этой женщиной, и о будущем я предпочёл не думать. Весьма опрометчиво.

Глава 5

– Сонь, – тяну обречённо, – а как далеко может зайти Владимир Сергеевич?

Я мало общалась со свёкром, всё больше с Алёной Алексеевной и Сонькой, поэтому предсказать действия мужчины для меня что-то из области фантастики.

– Не знаю, Линок, не знаю. Ты с Мотькой разговаривала? – в голосе подруги слышится сожаление.

Приходится вкратце пересказать ей содержание нашего разговора.

– Ты куда едешь-то? – Сонька как всегда любопытна, но и я не такая глупая, какой кажусь на первый взгляд. Расскажу сейчас всё это свиристелке, а она потом матери проболтается. Так и мужская половина семейства Левиных узнает о моём местонахождении, а оно мне надо?

– Сонечка, а могу я тебя попросить сделать так, чтобы Матвей ни в коем случае не поехал искать меня у мамы? – прошу невероятно вежливо.

Да, я не собираюсь ехать к матери хотя бы потому, что она не была в восторге от моего скоропостижного замужества. Из-за ситуации с дедом у нас и так не всё гладко было, а после моего окончательного переезда в город, и вовсе стало печально.

Нет, я исправно поздравляю маму со всеми праздниками, и в обязательном порядке звоню несколько раз в неделю. Но тон её всегда холодный, а речи недружелюбные. Поэтому теперь я не могу заявиться и сказать о том, что собираюсь разводиться с мужем.

Взяв с подруги клятвенное обещание что-нибудь придумать, кладу трубку. Автобус останавливается, и я выхожу возле местной гостиницы. Чтобы обо мне кто ни думал, но я не настолько отчаянная, чтобы посреди ночи ехать в соседний, абсолютно незнакомый мне город.

Сегодня переночую в гостинице, а завтра двинусь в путь. Оставаться в этом городе, когда каждая улочка напоминает мне о времени, проведённом с мужем, я не могу и не буду.

Утром я встаю пораньше и отправляюсь в ломбард. Чтобы существовать какое-то время до того, как стану зарабатывать реальные деньги, мне нужно заложить украшения.

На улице сегодня ещё холоднее, чем вчера, и куртка греет слабовато. С горечью вспоминаю свою беленькую шубку, которая охотно согревала меня в морозы.

Надо же, как быстро я привыкла к хорошей жизни. К достатку, к любящему мужу и даже к его шикарному автомобилю. Поверила в сказку и теперь поплатилась за это сполна.

Рука непроизвольно сжимается в кармане, нащупывая подарки Мэта. Это три кольца и цепочка с кулоном. Мне до боли в сердце жалко расставаться с этими чудесными вещицами. И дело даже не в том, что они стоят немалых денег. Для меня это в первую очередь воспоминая, которые второй день навязчиво атакуют мозг.

Усилием воли напоминаю себе о том, как поступил со мной этот мерзавец, и без зазрения совести сдаю украшения.

В сравнении с реальной стоимостью ювелирки, мне дают в разы меньше. Но другого выхода у меня нет, поэтому приходится смиряться с суровой реальностью.

А ещё сегодня мой чемодан почему-то кажется тяжелее, чем вчера. Видимо, я так спешила, гонимая внезапно возникшей ненавистью к мужу, что даже не чувствовала веса своей ноши. Теперь же я с трудом доношу чемодан до автобуса, а там прошу водителя помочь мне.

Ещё и низ живота тянет подозрительно, напоминая о том, что начало цикла не за горами.

Сидя в автобусе, грустно смотрю в окно. Сегодня опять идёт снег. Лёгкие снежинки неторопливо опускаются на землю, собираясь в пушистый ковёр.

– Девушка, – обращается соседка по сиденью, – у вас телефон звонит?

Вздрагиваю то ли от неожиданного обращения незнакомки, то ли от трели мобильника. Сложно не догадаться, кто мне звонит.

Матвей. Чёрные глаза смотрят так, что даже с фотографии этот взгляд пробирает до костей. А ещё улыбка…

Не теряя ни секунды, заношу предателя в чёрный список. Не собираюсь с ним разговаривать. Но в голове, словно нарочно, слышу шёпот его голоса: «я люблю тебя». Сердце сжимается от боли, а слёзы обжигают глаза. Как можно было так бессовестно врать?

Мимолётная мысль пытается забраться в мозг: что, если не врал? Но я гоню её поганой метлой, напоминая о том, что Левин даже не пытался отрицать свою вину. Он признался в том, что женился на мне ради выгоды.

Спустя полтора часа автобус останавливается на автовокзале, высаживая многочисленных пассажиров.