Страница 10 из 18
Его Великолепие тяжело рухнул в кресло напротив Дженны.
– Я тоскую по её голосу… – простонал он.
– И что тебе мешает слушать его хоть каждый день? – удивилась девушка.
– Она не поведала тебе? – демон с тревогой посмотрел на Дженну.
– Я знаю, что ты ищешь возможность заменить её хвост на ноги, – кивнула та. – А беседы с Катаном навели меня на мысль, что он против подобных трансформаций.
– Ты сказала Мудрецу о Лилио?
– Нет нужды, он и сам всё знает.
– …О том, к кому бегает его Джилия, – тоже, – зло ухмыльнулся император.
– Я догадалась, – улыбнулась ему Дженна. – И как думаешь, что он собирается со всем этим делать?
– Ничего, – покачал головой Дэзерт. – Он вмешивается лишь в крайнем случае… Да и зачем? Я не смогу вызволить Лилио из её родной стихии, а Джилии не позволю выйти за Журавля.
– А если Лилио всё же будет твоей? – подняла бровь Дженна. – Ты отпустишь Джилию?
Дэзерт задумчиво почесал небритый подбородок.
– В таком случае пусть делает что хочет… Но… – он прищурился, глядя на собеседницу. – Ты что, хочешь помочь нам с Лилио?
– Я хочу, чтобы восторжествовала любовь, а не принуждение, – кивнула девушка.
– И ради этого ты пойдёшь против учителя?
– Ты же сказал, что в крайнем случае он вмешается.
Демон с сомнением фыркнул и отвернулся.
– Ты не сможешь, Мудрица. У тебя не хватит знаний…
– А у тебя? – поинтересовалась Дженна. – Неспроста же ты с таким усердием ищешь ответ…
– А я, кажется, сошёл с ума…
– В таком случае не разумней ли будет объединить усилия? – предложила Дженна. – Расскажи мне, что ты ищешь? Где уже искал? И где подозреваешь необходимые нам записи?
Дэзерт с сомнением поглядел на девушку, снова почесал щетину.
– Мне нужно подумать…
– Думай сколько угодно, – бесстрастно ответила Дженна, вернувшись к своему чтению. – Или расскажи мне всё, что знаешь, а сам отправляйся к Лилио… – она подняла глаза на императора, усмехнувшись. – Пока ещё твою рыбку не нашла какая-нибудь птичка.
– А ты злее, чем кажешься, Дженна, – улыбнулся демон. – Что ж, мне это нравится… Сделай так, чтобы русалка получила свои ножки, – и клянусь, я отдам Журавлю его Ласточку.
– Договорились… – кивнула чародейка.
– …Пусть льстит себе мнимой победой, – смеясь, добавил Дэзерт, глядя на девушку сверху вниз. – Он ведь ещё не знает, что его главный козырь – легенда о хранителе, рождённом на болотах Аватни, – ускользнул из его рукава?
Дженна молчала, стиснув губы в тонкой напряжённой улыбке. Демон наклонился к ней ближе и продолжил шёпотом:
– Аликс думает, что народ Лалинги пойдёт за ним, как за хранителем, который возвещает Великое время перемен… Сколько лингов он потратил, чтобы запудрить мозги моим гражданам, на журавликов и на свою идиотскую агитацию! Несчастный, он даже не подозревает, что хранителем оказался не он, – Лион Великолепный скривил рот в надменной улыбке, – а ты… Помни об этом! Помни: если что-то будет не так с Лилио, я позабочусь о том, чтобы твой друг узнал правду о Демонке… И чтобы мой народ узнал правду о нём…
– Зря пугаешь меня, демон, – улыбнулась ему Дженна. – Зря думаешь, что Аликс – мой друг. Я не испытываю симпатии к Журавлю. Мне глубоко плевать на ваше соперничество. Но Джилия любит этого мальчишку, и она дорога Катану… А Катан, – девушка улыбнулась шире, – дорог мне. Вот и весь расклад нашей игры. Никаких козырей в рукавах – всё честно.
* * *
По долгу хранительницы и из собственного интереса Дженна нередко покидала Фалассию и путешествовала в другие Пределы.
Дальние острова поразили её своей суровой скупостью и величием. Покрытые снегами пики молодых гор пронзали серый купол неба. Каменные волны более древних гигантов складывались в бесконечное каменное море. Подножия застилали туманы, под пологом которых благоденствовали лишайники и мхи.
Долины, где располагались главные поселения гномов, троллей и огров, покрывал ковёр трав и дебри колючих кустарников. У озера неподалёку от Стайнира вырос берёзовый лес, названный за рисунок ветвей Пляшущим. А ближе к Фьёдлу низины одноимённой лесу реки облюбовали гигантские травы, напоминающие ажурные веера, зонтики, оранжевые, голубые и розовые кочаны капусты.
Каждую часть этих удивительных растений использовали в пищу клуриконы и другие низкорослые дети Дану. Ельс-Кан так обрадовался появлению старой знакомой, что не отпустил её, пока Дженна не перепробовала всё разнообразие блюд, приготовленных из довольно костлявой дичи, скальных грызунов, вполне мясистых корней и цветов гигантских трав.
Витали основного острова из череды Дальних текла размерено и ровно. Её простая песня напоминала характер жителей, а рисунок был подобен деревьям Пляшущего леса: извилистый, но лаконичный, с толстыми и сильными каналами.
А вот хвойные чащи эльфийского королевства Стйорн, напротив, оказались непроходимыми. Течение их энергий было густым, спутанным и выглядело удручающе. Оно напоминало волосы, которых много лун не касался гребень.
Дженна будто оказалась в давно заброшенном саду, где в борьбе за свет солнца растения оказались одинаково сильны и почти погубили друг друга! Паразитирующие лианы спеленали деревья. Омертвелые кроны с густой сетью ветвей удерживали и без того редкое в этом Пределе солнце, не позволяя расти своим же детям.
Хранительница побродила по теням чащи, попробовала на вкус местные грибы и ягоды. Она осмотрела флору, фауну и тонкие структуры, бережно записав все наблюдения в дневник. Чародейка ясно чуяла напряжённые вибрации, голод хищников, испуг мелких зверей.
Олени и волки, медведи и рыси, населяющие лес, прятались от неё. Но и хранительница не рискнула оставаться здесь надолго. Не стала она вмешиваться и в ход витали.
В конце концов, эльфы, в отличие от других народов, владели магией, а значит, обладали властью и сами несли ответственность за беспорядок в собственном доме. О чём они думали, чего добивались бездействием? Какая трагедия заставила их изменить своей природе?
Или же у эльфов Сет она отличалась от созданий Сии, которые заботились о лесах? Хранительница не бралась судить, не пообщавшись с виновниками запустения. Но если жители гор встретили Дженну гостеприимно, то прекрасноликих она не увидела вовсе.
Могучие энергии звучали в мелодии северного Предела. Королевства Хима и Хон благоденствовали, как ни одни другие острова. На этой плодородной почве в Мяонге процветали травники, минералоги, алхимики и целители. Хаон был славен своими изобретателями, инженерами и пиромантами.
Уже много лет в столице Хима лекари использовали в работе селитру и серу. В столице Хон изобретатели усовершенствовали смесь, добавив «огненное масло» и другие ингредиенты, которые, разумеется, держались в тайне. Таким образом в Сет появился порох – с химхонского «пламя исцеляющее».
Однако всё исцеляющее род человеческий умело использовал для ровно противоположных задач. Пироманты и алхимики не остановились и пошли дальше, создав поистине чудовищную субстанцию. Дженне, которая кое-что знала об оружии массового поражения из истории родного мира, довелось увидеть последствия…
Горная гряда Шойичи на восточной стороне Хона была одним из самых прекрасных мест Сет. Разные народы в разные времена нарекали её «Хребтом дракона», «Пальцами богов». Были и более смелые сравнения, которые могли вогнать в краску невинных дев, но более точно характеризовали горные леса и бурлящую в них витали живой воды.
Узкие столбы, покрытые шапками сосен, вытягивались до самого неба. Во время восхода и заката низины застилали туманы. И косые солнечные лучи, дроблёные «каменными пальцами», рисовали на белом полотне дивные узоры.
Но ближе к южному порталу Хона зрелище резко менялось. Будто древние гиганты в неистовой схватке раздробили величественные пики. Подножия гор, уцелевшие от камнепада, стояли голыми: ни кустарника, ни травинки. Прилегающие к ним селения опустели.