Измена. Почему бы и нет

Екатерина Рыжая

Измена. Почему бы и нет

ПРОЛОГ.

Диана. Наше время.

Между ног до сих пор тянуло так, что каждая кочка на дороге отзывалась в сомлевшем от трех оргазмов теле. Сейчас я даже не могла вспомнить, когда последний раз получала от секса такое удовольствие. Мой муж, конечно, был умелым любовником, но уже более года ему постоянно было не до меня. Вечно в своих командировках. Что ж, я больше не собираюсь ему навязываться или выпрашивать исполнение супружеского долга.

Аккуратно паркуюсь на подземной стоянке и глушу мотор. Прекрасно понимая, что дома, скорее всего, меня ждет скандал. Хотя кто знает, возможно, Марат даже не заметил моего отсутствия. Грациозно выхожу из машины и ставлю свою красную ласточку на сигнализацию. В охране я уверена, но стоит подстраховаться. Причем больше от мужа, чем от угонщиков. После сегодняшней выходки он явно захочет лишить меня средства передвижения. А то и вовсе запрет дома.

Тряхнув тщательно уложенными кудрями, уверенно направляюсь к лифту. В тишине парковки цоканье моих шпилек звучит победным маршем. Сердце колотится чуть быстрее, чем обычно, но в целом по мне не скажешь, что я хоть как-то переживаю из-за предстоящего разговора. Наверное, во мне слишком много самоуверенности, но мне кажется, что охрана комплекса сейчас прилипла к камерам и наблюдают за мной. Они привыкли меня видеть в строгих костюмах и платьях, длиной не выше колена, а сейчас на мне короткое черное шелковое платье в бельевом стиле. Конечно, бюстгальтер под такое не носят, а с учетом того, что на парковке довольно прохладно, мои соски напряглись и явно выделяются под тонкой тканью. Может стоит наклониться и подразнить их кружевными резинками на чулках? Нет, это перебор. Не хочу делать их оружием в своей битве с мужем.

Лифт быстро поднимает меня на семнадцатый этаж. Хорошо, что в одиночестве. Больше времени сосредоточиться на том, чтобы дать Марату достойный отпор. Надеюсь, что ему не станет плохо при виде меня, хотя кто знает. Я приготовила ему огромный сюрприз.

Достаю из сумочки связку ключей, мельком взглянув на телефон. Сорок три пропущенных. А он упрямый. Еще бы приложить это упрямство в нужном направлении – цены бы ему не было. Ненадолго прикрываю глаза. Руки, сами по себе, осторожно вставляют ключ в замочную скважину и дважды поворачивают, до щелчка. Тихо отворяю дверь и вхожу.

В квартире темно. Вполне возможно, что я погорячилась, ожидая скандала. Вполне возможно мужу плевать, где сегодня была его примерная женушка. Небрежно бросаю сумочку на столик, затем сбрасываю с ног черные замшевые туфли на высокой шпильке. Ноги отвыкли от такой обуви и сейчас я испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие просто от того, что избавилась от этих орудий пыток.

Полы теплые, и я не мерзну даже в тонких, как паутинка, чулках. Стараясь не шуметь, но и особо не прячась, направляюсь в спальню. Больше всего на свете мне сейчас хочется в горячий душ, а потом спать. Хорошо, что на завтра нет никаких планов, и можно будет спать до обеда.

На пороге комнаты я замираю, стараясь разглядеть силуэт мужа на его стороне кровати, но сейчас здесь настолько темно, что не видно абсолютно ничего. Делаю один осторожный шаг, затем другой, а потом внезапно включается свет.

Я вздрагиваю, но это скорее от неожиданности, чем от испуга. Жаль только, что Марат подумает, что это он так на меня влияет. Ничего, скоро он убедится в обратном. Выпрямляюсь и встречаюсь взглядом с супругом, наслаждаясь неприкрытым удивлением в его глазах. Да, милый, не такой ты ожидал меня найти.

– Где ты шлялась? – Марат рычит сквозь зубы. Удивление быстро сменяет злость. Думаю, что если бы можно было убивать взглядом, то я бы сейчас рухнула без движения.

– В клубе. Заскучала и решила развеяться

– И для этого ты вырядилась шлюхой? Что ты сделала со своими волосами? – С удовольствием наблюдаю, как он с такой силой стискивает ручки кресла, что оно начинает жалобно потрескивать.

– Вернула свой натуральный цвет. Ты, наверное, забыл, но я раньше была рыжей. – Когда-то, еще до замужества, моя медная грива волос была предметом зависти всех моих подруг. Но Марату всегда нравились блондинки, а я слишком его любила. И, увы, не сразу поняла, что первым делом надо любить себя. – А на счет всего остального… Милый, бельевой стиль сейчас на пике популярности. Да и фигура позволяет. Не находишь?

Муж уже практически кипит от злости, а я, словно адреналиновый наркоман, получаю от этого острое удовольствие, на грани с возбуждением. Но вида не подаю. Наоборот, абсолютно равнодушно поворачиваюсь к нему спиной и снимаю с себя платье, эротично изогнувшись. Слышу позади себя глухой тихий стон, от осознания, что под этим шелковым безобразием на мне только маленькие прозрачные трусики и тонкие чулки с кружевной резинкой. Да, милый, твоя жена оказывается очень сексуальна.

Позволив ему полюбоваться подтянутой упругой попкой, поворачиваюсь к нему лицом, делая вид, что снимаю украшения. Его жадный голодный взгляд практически осязаем. Несмотря на три оргазма в туалете клуба около часа назад, чувствую, что опять возбуждаюсь, и соски напрягаются в предвкушении. Марат нервно дергает галстук, ослабляя его. Горящие глаза облизывают мое тело с головы до ног, и между бедер все предательски увлажняется. Жаль, что ненадолго. Через считанные минуты от его желания останется пепел. Впрочем, как и от нашего брака.

Внезапно, сомнения одолевают меня. Я пристально смотрю на мужа, и мне не хочется причинять ему боль. Хочется совсем другого – залезть к нему на колени, стереть поцелуями недовольство с его лица, гладить такое родное тело, ощутить в себе твердый горячий член. А утром проснуться вместе, в обнимку… Так странно чувствовать острую тоску по тому, чего никогда не было в нашей семейной жизни.

Но я вовремя вспоминаю, что в нашем браке не было еще кое-чего. Любви и уважения мужа к жене. И это воспоминание подпитывает во мне гнев, не давая свернуть с намеченного пути. Грациозно ставлю ножку на кровать, начиная плавно скатывать чулок вниз. Теперь взгляд Марата направлен на самое интимное мое место, которое отчетливо видно под прозрачной тканью. Про себя начинаю отсчитывать время до начала конца, потому что совсем скоро…

– Что это?! – Поднимаю на него глаза и непонимающе хлопаю ресницами. Но муж не видит этого. Он по-прежнему смотрит мне между ног, но теперь его внимание привлекла россыпь красно-фиолетовых пятен, вполне определенного характера. Засосы, в принципе, трудно с чем-нибудь спутать. – Ты натерла ноги на тренировке?

Человек должен пройти пять стадий принятия, чтобы смириться с неизбежным. Мой муж только что вступил на этот путь. Сначала это отрицание. Уверена, что он готов поверить любой лжи, которая поможет ему сделать вид, что ничего не произошло. Но это не мой вариант.

– О, черт! Я же говорила ему не оставлять следов. – Возмущенно дергаю плечиком, прежде чем добить мужа. – Мне один парень отлизал в туалете клуба. Но ты не переживай, милый, это ничего не значит.

– Что ты сказала? – Ручка кресла ломается с тихим треском, но в наступившей напряженной тишине этот звук подобен выстрелу. Теперь Марат на стадии гнева. Он медленно поднимается и угрожающе нависает надо мной. Я стою неподвижно, но эта невозмутимость отнимает слишком много сил. Особенно, когда муж сжимает мое горло своей рукой, постепенно перекрывая кислород. – Это такая шутка? Если так, то юмор вообще не твое.

Сразу же следом пришел торг. Мне опять хочется откатить ситуацию назад, но это невозможно, когда я стою перед ним полуголая, измазанная между ног слюной другого мужчины. Остается рубить до конца, и Марат видит ответ в моих глазах. Видит и шарахается от меня, словно от прокаженной, неосознанно вытирая руку, которой хватал меня за горло, о брюки. Тишину, между нами, можно резать ножом, но мне в этом безмолвии чудится тихий звон. Наверное, именно с этим звуком сейчас разбилась наша семья.