Любовница Каменных Драконов

– А я – нет! – огрызнулся Хьюберт, отгораживаясь дочерью от разъяренной жены. – Я слишком долго стремился к этому, чтобы отказаться, когда оно само плыло мне в руки!

– Что?!.. – выдохнула Мэл, потрясенная. – Что?! Плыло?! То есть, ты заранее согласен был с тем, что он заберет меня? Или Алисию?! Тебе все равно, лишь бы он давал тебе денег?.. Такова наша ценность для тебя?! Ну, хорошо, я – всего лишь глупая дура, которая тебя полюбила, поверила и думала, что ты славный парень, заботливый, целеустремленный и добрый, – по щекам Мэл снова потекли слезы, – но Алисия?.. Ты и ее готов был отдать?!

– Не говори глупостей, – буркнул Хью, отворачиваясь от Мэл.

– Но он готов был ее взять! Вырастить, как он выразился, как свинью на убой, и взять! Нашу дочь! Он отнял бы ее у нас, поместил в какой—нибудь пансионат, где ее воспитывали бы с мыслью, что она – его, и всегда ему принадлежала! Престарелый негодяй, он забрал бы невинную, молодую девушку для каких—то своих целей только потому, что сейчас ты можешь позволить себе купить дорогую машину и часы! Ты и это позволил бы!?

– Ну, не забрал же, – огрызнулся Хью. Но в его глазах мелькнуло такое ненасытное выражение, что Мэл в ужасе поняла – он отдаст и Алисию, если Стоун ему это предложит.

– Какой же ты подлец! – прошептала Мэл в ужасе. – То есть, если что—то… что—то со мной случится, если я погибну – ты ее отдашь взамен?!

– Вот и постарайся, – сварливо отозвался Хьюберт, – чтоб с тобой ничего не случилось! Будь паинькой и исполняй все, что велит этот красавчик. Ты же всегда мечтала, чтоб у тебя был красивый муж, не то, что я! – он внезапно вышел из себя. – Все эти журнальчики с томными красавцами на глянцевых страницах! Я до них не дотягиваю, уж извини! А Стоун словно с разворота сошел! Так что чем ты недовольна, я не пойму! Ублажишь его, как ему надо, и все будут довольны!

– Я не смогу жить здесь, с тобой, после всего этого, – горько выдохнула Мэл, и Хьюберт покраснел от злости.

– Как будто я смогу жить с тобой после того, как!.. – выкрикнул он желчно. – …как ты Ты что думаешь, ты кому—то нужна будешь после того, как он с тобой развлечется?! Мне уж точно нет! Так что ты здесь можешь и не жить, а мне здесь очень даже хорошо будет и без тебя!

– Ты не имеешь права воспитывать Алисию, – прорычала Мэл, и Хью гнусно усмехнулся.

– Гулящая мать  – уж тем более, – мстительно ответил он. – Я всем расскажу, что ты сбежала… со своим любовником. Ни один суд тебе ее не отдаст! Да и я могу запросто продать дом и уехать куда—нибудь!

Все эти гадости Хьюберт говорил с  мстительной радостью на лице, словно хотел за что—то отомстить Мэл, сделать ей больно, унизить ее… вероятно, потому что сам себя чувствовал последним говном и желал уничтожить ту, которую продал и предал.

– Нет—нет—нет! – холодея, пробормотала Мэл. – Ты не сможешь этого сделать! Ты не посмеешь этого сделать! Я… я никуда не поеду, если так! Я заберу у тебя ребенка и подам на развод! И разбирайся со Стоуном сам, как знаешь! Можешь сам его ублажать!

– Я?! – расхохотался Хью. – А ты не собираешься с ним рассчитаться? За те шмотки, которые носишь? За еду, которую ешь?! Если ты уйдешь отсюда, то уйдешь голой! Без гроша в кармане! И любой суд отдаст дочь мне, потому что ты не в состоянии ее содержать!

– Отдаст тебе, чтобы ты торговал ею налево и направо?! – закричала Мэл. – Никогда!

Словно зловещий призрак, в дверях появился Стоун. Перепалка между супругами не ускользнула от его внимания, он холодно оглядел с ног до головы обоих, и Мэл снова ощутила  жуткое ощущение падения в пропасть под действием этого жуткого немигающего взгляда.

– Мне казалось, – произнес он зловеще, – что мы договорились на спокойном и цивилизованном решении проблемы. Мне не интересны ваши дрязги… и совершенно не нужно, чтобы моя женщина, – его голос пророкотал глубоко, грозно, – нервничала и о чем—то беспокоилась. Ты будешь смирно сидеть здесь, – рыкнул он на Хьюберта, – как кролик в норе. Попробуешь сбежать с дочерью – я отыщу тебя максимум уже через пару дней и ноги переломаю. Если сделка не состоится, вы оба знаете, что я сделаю. Вам, – он обернулся к онемевшей Мэл, – достаточно моего честного слова? О том, что он никуда не денется до вашего возвращения?

– Нет! – выкрикнула Мэл. – Нет! Если уж и рассчитываться за что—то… то за то, что будет у меня в руках! Вы гарантируете мне жизнь?!

Стоун безразлично пожал плечами.

– Конечно, – подтвердил он. – Жизнь, здоровье неприкосновенны. Я же уже говорил.

– Тогда я требую, – выкрикнула Мэл, – в обмен на мои специфические услуги, после всего, когда все кончится, отдать мне дочь, и не подвергать меня вашим гнусным преследованиям!

Стоун снова пожал плечами.

– Ничего не имею против, – ответил он. – Я прослежу за этим. Поверьте мне – моей власти и силы достаточно, чтобы проследить за этим человеком и принудить его к выполнению договоренности. Более того, если вы пожелаете, позже мы выставим его из этого дома. Если вам удастся… справиться с поставленной задачей, то все это по праву должно принадлежать вам. Вам не о чем беспокоиться… Мэл.

– Нет, постойте! – истерично взвизгнул Хью, шагнув к спорящим. – Как же так?! Вы обещали, что все мое! Я не позволю все у меня отнять! Я не буду тут сидеть, как собака на цепи, охраняя ее деньги! Я свободный человек!

Его голос сорвался на истошный визг, лицо раскраснелось. Стоун перевел на него взгляд темных глаз, и Хьюберта буквально впечатало в стену тяжестью и яростью этого взгляда.

– Будешь, – рыкнул Стоун. – Меня ты тоже уверил, что с женщиной не возникнет заминок. Что она будет согласна. Но мне самому приходится уговаривать ее. Значит, наша с тобой сделка отменяется.

Мэл почувствовала, как разум ее воспламеняется. Страх отступил, и она, шагнув к Стоуну, рыкнула так же злобно, властно и яростно, как он:

– Тогда я готова обменять свои услуги на ваши! Этот человек не заслужил ни гроша из тех денег, что вы ему дали, потому что если вы желаете что—то получить от меня, надо было со мной заключать договоры на мое тело! А он мне не хозяин!

– Согласен, – брови Стоуна удивленно взлетели вверх, он с интересом слушал то, что ему противопоставит Мэл. Хрупкая Мэл. Светлая Мэл. Мэл, у которой персиковая нежная кожа и пшеничного цвета волосы. Мэл, которая мухи не обидит и которая слабенькая, как котенок. – Но что-то мне подсказывает, что вы не согласились бы.

Хьюберт трусливо смолчал. Он мог бы протестовать, потому что Стоун одним взмахом руки мог отменить сделку прямо сейчас –  и отнять то, чем Хью владел, выкинуть его на улицу. Пока же сохранялась призрачная надежда, что Стоун передумает или предоставит супругам самим разбираться после того, как получит желаемое.

– А возможно Алисию с собой забрать?! – спросила вдруг Мэл.

В глазах Мэл мольба, но Стоун отрицательно качнул головой, поморщился.

– Вам некогда будет заниматься ребенком. Ребенок займет часть вашего времени, а оно должно быть безраздельно посвящено… вашим обязанностям.

– Я должна чувствовать, знать, что она рядом! Что с ней ничего не случилось! Что она не похищена, не упрятана от меня! – в голосе женщины послышались сдавленные рыдания, и Стоун заметно озлился. На миг Мэл показалось, что комната наполнилась неприятными звуками, словно гремучая змея трясет своим хвостом и шелестит чешуей.

– Вы будете это знать, – ответил Стоун отрывисто. – Даю слово. Я действительно прослежу за этим, вам не о чем беспокоиться. Итак, вы готовы?

– Да, – громко, с вызовом, выкрикнула Мэл. – В этом доме моего ничего нет, только ваше! Мне нечего забирать! Даже белье оплачено вами. Пусть Хью оставит его себе на память.

Она порывисто шагнула к Хьюберту, поцеловала плачущую дочь, и так же решительно развернулась и вышла в раскрытые двери. Стоун проводил ее усмешкой и задумчивым взглядом и последовал за ней на почтительном расстоянии, сунув руки в карманы брюк.

Глава 3

Охрана Стоуна – жуткие огромные мордовороты с непроницаемыми лицами. Глаза их спрятаны под солнцезащитными очками, и Мэл кажется, что под черными стеклами сверкают огненно—красные сполохи. Словно каменные обломки остывшей лавы, нутро которых раскалено, и этот жар проскальзывает в глазницах.