Влюбится! И женится?

Лизелла и Лайтинэлла целенаправленно тянут меня куда-то в середину, где углядели три свободных местечка.

–Не, девчонки, я лучше тут, -провожаемая изумлёнными взглядами, иду к первому ряду. Наконец-то, хоть здесь посижу на первом ряду. Всё слышно, всё видно, ничего не мешает, ничто не отвлекает. Лепота!

Дома-то мне очень редко удаётся на первый ряд попасть. Только когда на мою подружку Валюшку вдруг нападает тяга к знаниям, и она встаёт чуть свет, чтобы занять нам места на вожделенном первом ряду. Но это, сами понимаете, бывает очень редко, ну, может, пару раз за семестр, не больше. А сама я так рано встать ни при каких раскладах не в состоянии.

Тааак, на первом рядочке местечко справа и парочка слева. Ну, пойдём вот на это, очень удобно, как раз перед доской. Радостно подхожу к первому ряду, облюбованное мною место не с краю, а немного в середине ряда, пройти к нему нужно мимо двух парней, что вольготно развалились на моём пути к знаниям.

Становлюсь перед первым, ожидая, что сей джентльмен подвинется ближе к спинке скамьи, дабы я могла нормально пройти. Ну, это же так естественно, как же ещё-то пройдёшь. Уже делаю шаг, как вдруг понимаю, что неизвестный мне джентльмен, мать его за ногу, предоставить мне место для прохода не собирается от слова совсем.

То есть, чтобы пройти, мне придётся поелозить своими ногами по широко расставленным его. При этом парень с интересом смотрит на меня. При этом не двигаясь. Его сосед с не меньшим интересом смотрит также.

Оба довольно симпатичные, тот, что ближе ко мне, брюнет с гладко зачёсанными назад блестящими чёрными волосами. "Эффект мокрых волос", на автомате отмечаю я. Второй – кудрявый блондин с чистыми бессовестными голубыми глазами. Вид у обоих такой, что называется, холёный. Голубая кровь, в общем.

Общий гул потока несколько стихает, и я начинаю чувствовать, как на мою персону начинают потихоньку стягиваться взгляды. Тааак. Это что же это за ё?

Признаюсь честно, очень, очень мне хочется начать дискуссию с отморозками на единственном языке, который будет им понятен. Хотя они и не знают значений всех тех слов нашего великого русского языка, что шустрыми птичками уже готовы сорваться с моего языка.

Но. Вот-вот войдёт преподаватель, раз. Два, я всё-таки в элитной Высшей школе империи, следовательно, вот это всё, что сверлит сейчас взглядами великого путешественника по мирам и временам Элеонору Сергееву, группа двадцать семь, есть представители высшей знати означенной империи.

А чего больше всего боится высшая знать? Совершенно верно, показаться смешными в глазах окружающих. Пять баллов тебе по социологии, Сергеева. Ну, а теперь, давай!

глава 8

Элеонора

Я, не удостаивая больше взглядом недостойных, отхожу от ряда, брезгливо отряхнув свою пышную юбочку, осквернённую почти что соприкосновением с ничтожеством с вожделенного первого ряда. Стою, не обращая внимания на окружающих, задумчиво глядя в громаднейшее окно.

В аудитории тихо. Народ ждёт продолжения банкета. Ждать недолго. Крепенький дядька в чёрной мантии энергично заходит в аудиторию, целеустремлённо направляясь к кафедре. Ну совсем как у нас в универе. Ах. Где ты, где ты, мой универ, где вы, наши нормальные, без закидонов, ребята?

Немного не дойдя до кафедры, дядечка напарывается взглядом на скромно стоящую меня. Я, выпрямив спину, смотрю на дядечку.

–Гм. Барышня, Вы новенькая?

–Да, -тихим твёрдым голоском.

–Гм. Почему стоим?

–К сожалению, на пути к моему месту наличествует, гм, преграда в виде вот этих, гм, существ…

Дружный вздох пронёсся по аудитории. Ой. Не перегнула ли я, часом, палку? Отдельные мужские смешки отвечают мне, нет, мол, Элечка, всё норм!

С другой стороны ряда поднимается невысокий рыжий парень. «Прошу к нам, барышня», -блеснув белоснежной улыбкой, приглашает он, одновременно с этим сдвинув в сторону своего соседа и сдвигаясь сам, освобождая мне таким образом место с края ряда.

Что ж, подарим этому хорошему мальчику мимолётную улыбку и не глядя пройдём мимо плохих. Хамство я, Элеонора Сергеева, никому не прощаю.

–Стыдно, господа, стыдно, -журит хамов дядечка, -Вы Элинор из рода Сергов? -пошарив в журнале, обращается уже ко мне.

–Да, -с тихой гордостью говорю я. На самом деле поводов для гордости мой здешний род, насколько я знаю, не даёт. Вышло-то как. Когда я только свалилась в этот мир, я, только что вполне благополучная студентка московского вуза, вдруг оказавшаяся в прислугах, конечно, была всё-таки в шоке и всего, что называется, боялась.

И поэтому, когда моя будущая подруга, а в тот момент потенциальный работодатель госпожа Нэймэри спросила меня, из какого я рода, я как-то растерялась и тихонько назвала свою фамилию, Сергеева. А Нэймэри и решила, что я из рода неких Сергов, которых я, естественно, и в глаза не видела.

Знаю только со слов той же Нэймэри, что род этот обедневший, как сказала Нэймэри, а если прямо, то, думаю, попросту обнищавший. Нэймэри и имя моё тогда толком не расслышала, а я и повторять не стала. Откуда я знала, может, имени Элеонора здесь в принципе нет. Короче, так я и стала Элинор из рода Сергов.

И да, и Нэймэри, и даже госпожа Рогнеда, матушка Ратмира, предлагали мне учиться в этом местном универе от имени рода Корнегейских. Но я отказалась. Потому что я бы с величайшей радостью представляла этот род. Но лишь в одном – единственном качестве. В качестве законной супруги графа Ратмира Корнегейского. Только так. Да-с. Я такая.

Но возвращаясь всё-таки к моему мифическому здешнему роду, убеждаюсь уже точно. Да, блин, род, похоже, отстойный. Ну, судя по презрительным шепоткам, раздающимся за моей спиной. Утешает лишь то, что шепотки только девичьи.

Я не буду смотреть на этих снобистских девок. Много чести, чтобы великий путешественник по мирам и временам ещё на всяких дур оборачивался. Хотя я уже уверена, что в этой волшебной школе квест мне предстоит ещё тот…

глава 9

Элеонора

Я шустренько-прешустренько записываю за преподавателем всё, что он говорит, не пропуская ни слова. Аккуратно перерисовываю все схемки с доски. Ну, что могу сказать. Да, я понимаю, что все, кто сидит здесь, обладают, скорее всего, шикарным даром. И да, как-то сразу видно, что простолюдинов здесь нет.

Но. Я, Элеонора Сергеева, простая студентка простого московского ВУЗа, пишу быстрее! Я и у себя-то на курсе одна из самых быстрых по письму. А уж здесь-то, среди всех этих одарённых представителей местного высшего света, привыкших пользоваться даром и не очень-то привыкших к монотонной каждодневной работе, к отработке мелочей не по одной тысяче раз…

Да уж, по скорости письма мне здесь равных точно нет. Я удовлетворённо после очередного мгновенно, ну, почти мгновенно, записанного предложения привычно откидываюсь на отполированную многими поколениями местных студентов спинку скамьи. Ловлю брошенный на меня мимолётный взгляд преподавателя. Во взгляде недоумение. Он думает, я пишу каляку-маляку?

–Ну и скорость! -шепчет мой сосед, -Кстати, я Рамзэборг, – и протягивает мне руку, я так понимаю, чтобы я вложила свою маленькую ручку в его большую ручищу, типа скрепить знакомство. Я царственно киваю, не замечая протянутую руку.

Откуда я знаю, может, это очередной прикол и парень только кажется душкой. Может, здесь, если дала до себя дотронуться, уже девушкой с низкой социальной ответственностью считаться будешь. Поэтому на всякий случай я немного отодвигаюсь, благо, сосед у меня только с одной стороны и, отодвинувшись от одного, не прижмёшься, как говорится, к другому.

Опять ловлю взгляд преподавателя. Одобрительный. Ну да, на первом ряду ты для препода как на ладони. Это на последнем ряду можно чем угодно заниматься. У нас одна девочка вообще на лекциях вязала постоянно. Пока чуть не вылетела.