Страница 19 из 20
Гном был прав, Дженна уже повела себя не слишком умно, отказываясь от воды, чтобы поить Йон-Йона. Был прав и мальчишка, она уж слишком часто рисковала своей шкурой. В первую очередь нужно было пережить этот день и добраться до Умбелико.
– Внимание, мы у выхода их портала! – скомандовал Аликс. – Брайдур – за педали! Дженна, помоги мне опустить парус! Йон-Йон – под лавку, и без споров! Переход близко!
Посмотрев вперёд, чародейка тихо охнула. Над горизонтом всё выше и выше поднималась гигантская стена песка. Угрожающе завывал ветер.
Вездеходная шхуна катилась прямиком навстречу новой буре.
5 Ловушка
Мы там, где должна быть. Мы там, где нужны.
Изречение сумеречных лис
Золотом двух близнецов-светил горел полдень. Неспешно и мерно несла свои воды широкая река. Разбитый на её берегу сад наполнял жаркий воздух дурманящим многообразием ароматов. Все виды прекрасных и причудливых растений, которые только знали Благословенные земли, произрастали здесь.
Густые заросли зелени, как море – остров, окружали стены храма. Его четырёхугольная башня, вознёсшаяся над массивной колоннадой, купалась в синеве небес. Её бесчисленные этажи хранили тайные знания мира, легенды предков и научные труды, сказки и величайшие открытия.
Под сводами гипостильного зала, предшествующего башне, царили тишина, полумрак и прохлада. Колонны храма, точно деревья, одетые в змеиную чешую, своими кронами подпирали звёздное небо потолка. Малахитовые полы напоминали о тихих водах. Силу и величие древних владык охраняли гигантские статуи звероподобных созданий, застывшие вдоль стен.
Покой и умиротворение властвовали здесь. Гармонии, мудрости и познанию служили жрецы храма.
Ему казалось, что так было всегда, и так останется вовеки. О Создатель, как он ошибался…
Он и сейчас ощущал это хрупкое, истощённое болезнью тело, лежащее у него на коленях почти невесомой ношей. Он слышал беззвучные рыдания его матери. Он видел слёзы в её полных неописуемой муки глазах… Не он ли своим решением толкнул эту женщину, которая когда-то была для него всем, в круговерть страданий? Что если бы этот ребёнок был не племянником, но его сыном?..
Он считал себя величайшим целителем, магом, мудрецом, почти богом! Но мальчик рассыпался у него на руках, а он ничего не мог сделать. Блиставшие подобно звёздам на синих небесах очи племянника помутнели. Сухая кожа превращалась в песок.
В последний миг целителю почудилось, что он нащупал ответ в пении мёртвой воды. Он нашёл нить, ведущую к разрешению от болезни. И тем мучительнее было вновь и вновь переживать свою беспомощность… миг, когда была пройдена точка невозврата и стало слишком поздно.
Благословенные земли задрожали. Небеса и твердь слились воедино. Жизнь и смерть поменялись местами. Руинами обратились прекрасные города, зачахли сады и поля. Иссохла река, нёсшая свои воды с самого зарождения мира.
Месть властелина страны обрушилась на их головы. И пламенем вспыхнул сад. Тишина, полумрак и прохлада Дворца сменились огненным хаосом.
Он не сумел помочь наследнику, не сумел сохранить свою страну… свой мир. Но он не мог смотреть, как пылают драгоценнейшие рукописи, трактаты по магии, архитектуре, медицине, географии, биологии, физике, геометрии, астрономии, учения об искусствах и ремёслах…
Последние свои силы он направил на борьбу с неудержимым, на грани безумия гневом родного брата. Он потерял семью, но встал на защиту библиотеки. Не думая о цене своей жизни, он принял на себя испепеляющее пламя.
Мужчина проснулся от собственного стона. Глаза распахнулись сами собой, как будто больше не могли выносить сновидения. Он резко сел на кровати, прислонив ладони к векам. Шрамы от ожогов на груди и на руках снова пламенели.
Отринув мимолётную слабость, мужчина встал и, переступая босыми ногами через стопки книг и разбросанные по полу свитки, подошёл к окну. На низком широком подоконнике, заменяющем ему стол, стояли графин с водой и бокал. Поодаль от них лежала веточка вереска, за ней – игральная доска, выполненная из синего фаянса, и наборы фигурок.
Не обременяя себя правилами приличия, мужчина поднял графин и мгновенно осушил его почти до дна. Оставшуюся воду он расплескал на своё лицо, плечи и грудь. Отерев капли с потемневших от магии рук, он потряс головой и вздохнул.
Вода, хранящая прохладу ночи, омыла с его тела память об укусах пламени. Вместе с тем истаяли последние отзвуки сна. Заботы нового дня завладели думами мага.
Утреннее солнце, льющееся сквозь зеленоватые стёкла, из которых был собран витраж окна, переливалось изумрудными бликами. Судя по безоблачному небу, новый день обещал быть жарким. Впрочем, таким же был и прошлый день, и позапрошлый – так было уже много веков подряд.
Пред взором мага во всём своём величии распростёрлась столица империи Лалинга. Это был не тот благословенный град, в котором он появился на свет, но, возможно, величайший и прекраснейший из тех, которые он видел после.
Умбелико блистал позолоченными шпилями и куполами храмов. Его широкие проспекты и площади были украшены статуями выдающихся мастеров. Каждую даже самую малую улицу покрывали мозаики орнаментов, созданные лучшими художниками.
Центр города украшали музейоны, обсерватории и библиотеки, в которых трудились величайшие умы. На огромных сценах столичных амфитеатров по вечерам одинаково рьяно сражались и соперничали в мастерстве воины, поэты и актёры.
Городские дворцы высшей знати радовали глаз великолепием архитектуры. Колоннады и башни похвалялись резным мрамором, лепниной и росписью. В цветущих садах, окружённых аркадами сводчатых проходов, переливались на солнце фонтаны и пруды.
Жилища обычных людей, сложенные из жёлтого кирпича, венчали тяжёлые карнизы и орнаментальная отделка. Опрятные и строгие, они сочетали в себе правильность симметрии и гармонии пропорций, дополняя единую досконально выверенную и продуманную геометрию города.
Столица империи Лалинга – любимое детище и истинный шедевр гениального архитектора.
Утро только занималось, но улицы уже полнились народом. Одни шли домой, другие торопились по делам. Торговцы раскладывали ряды всевозможных товаров. На ступенях школ и университетов толпились учащиеся. Продавцы открывали двери магазинов, а пекари доставали из печей первые хлеба.
Ни с чем не сравнимый запах свежеиспечённого хлеба можно было ощутить даже здесь, в одной из самых высоких башен императорского дворца. Глубоко вдохнув аромат утра, маг перевёл взгляд к занавешенной белыми полотнами стене. Повинуясь приказу его воли, драпировка соскользнула на пол, открывая высокое узкое зеркало.
Блестящая поверхность потеряла отражающие свойства и подёрнулась зеленоватым туманом. Спустя миг в нём обозначился силуэт вездеходной шхуны. Оборудованная парусом и четырьмя мощными колёсами, она вмещала немало тюков и мешков с товарами. И подгоняемая попутным ветром, стремительно приближалась к вратам Умбелико.
На борту шхуны можно было разглядеть четыре силуэта. Двое юношей стояли на корме. Зеленокожий мальчишка и светловолосая девушка с густо подведёнными чёрным глазами сидели позади. Улыбнувшись им доброй отцовской улыбкой, маг обратился к игральной доске.
Синий фаянс был расчерчен на множество цветных секций квадратной формы. На их поверхности и рядом застыли фигурки, мастерски сработанные из разнообразных материалов. Четыре из них только что сами собой переместились с зелёной клетки за песчаную.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.