Таир

– Думаешь, почему это случилось с тобой? – бросает  на меня снисходительный  взгляд Алиев, вольготно развалившись в водительском сиденье, будто мы просто выехали на осмотр местных достопримечательностей.

Вот уж кому, кажется, комфортно в любых условиях.

– Нет, – нейтрально отвечаю я, изо всех сил контролируя свои эмоции. – Думаю, кому в голову пришла идея организовать это шоу… Эффектно, впечатляюще, дорого… – криво улыбаюсь я, чтобы вышло как можно более безразлично, а на ум вдруг приходят как раз поступки Андрея за тем исключением, что все они были позитивными.

Алиев… А Алиев ли?

Мужчина отвлекается от дороги, вздергивая бровь и  разглядывая меня теперь ещё и с презрением.

– Взбодрить жизнь сытой, скучающей наследницы? Странно, а выглядишь вполне вменяемо, – усмехается он, вновь слишком заинтересованно облапывая меня взглядом.

– Зачем вы приехали? – решаюсь я на вопрос, который пугает ещё больше, чем то, что уже успел озвучить Алиев.

– То есть, ты акционер с контрольным пакетом акций, – раздражённо покачивает он головой, – спрашиваешь у меня о цели моего визита?

Отворачиваюсь.

– Тут вы правы. Я не углубляюсь в детали настолько. Стас – моё доверенное лицо и полноправный представитель.

– Проще, ты не имеешь понятия, что происходит у тебя на фирме?

– Зачем вы приехали? – повторяю вопрос, игнорируя его ехидное замечание.

– Проверить, насколько вы обворовали меня за последние пять лет, – с совершенно каменным лицом выдвигает обвинение он.

– За какие пять лет? Акции сменили владельца не больше года назад! – возмущаюсь я, потому что хоть и не вникаю в эту часть работы, но я не глухая!

– М-м-м… В тебе поддерживают веру в собственную значимость, делясь информацией? Я бы сказал, что это мило… но, нет, это ни х*я не мило! И мне странно, что ты тупила столько лет!

– Вы слышите обо мне впервые! – прерываю я его, не желая терпеть унизительное хамство. – Так почему позволяете делать себе такие выводы?

– Я много себе что позволяю, – моментально грубеет его голос. – Но это в твоём городе, Лея, и к твоей башке приставили пистолет. Вывод напрашивается сам собой, принцесса…

– Не называйте меня так! – выхожу я из себя, потому что его гадкий вывод, и правда, самый простой и очевидный!

– А дядюшке можно? – с похабцей комментирует он мой запрет.

А у меня в руках оказывается пистолет, который я выхватываю из-под его руки и не раздумывая направляю на этого мерзавца.

Медленно выдыхает, втягивая щёки, но не сводя глаз с дороги.

– Запомни одну вещь, принцесса, – говорит он так спокойно, как будто ему совершенно плевать, что через секунду я могу его убить. – Если ты взяла в руки оружие, ты должна быть готова стрелять.

– Я готова! – крепче сжимаю пистолет в руках, отталкиваюсь ногами от пола, отодвигаясь подальше и вжимаясь в  дверь позади.

– Ты долбанная принцесса, и воспитывал он тебя так же!

Машина резко тормозит, а я не успеваю даже опомниться, как он подминает меня под себя, обезоруживая и гневно выговаривая мне прямо в лицо:

– Ты понятия не имеешь, как стрелять. Хотя это первое, чему должен научить отец свою взрослеющую дочь. Но ты же ему не дочь?

Склоняется так низко, что в мою щёку тычется жёсткая, колючая щетина, царапая и раздражая при каждом сказанном им слове.

– И мне тоже… Но я могу научить… или сделать с тобой то, что и собирался с самого начала. Эти два желания друг от друга отделяет очень тонкая грань. Не заставляй меня её похерить, Лея! – наконец-то, выпускает он меня из захвата, а я делаю короткий, судорожный вдох.

С минуту мы сидим молча в по-прежнему стоящей на месте машине, а потом он спрашивает:

– Твой жених… С чего ты взяла, что можешь ему доверять?

 Поворачивается ко мне и, пригвоздив мрачным взглядом, терпеливо ждёт моего ответа.

– Мы очень давно знакомы. Андрей всегда был рядом, – сама не понимаю почему, но начинаю приводить доводы. – Мы любим друг друга, и очень близки.

– Угу… Любите… Ты именно поэтому вспомнила про него в самую последнюю очередь?

Таир

Вижу, как почва моментально уходит у неё из-под ног.

Ну естественно, кто ж посмел бы задавать принцесске такие вопросы.

А я задам.

– Давно это сколько?

Наблюдаю, как на её лице отражается практически весь спектр негативных эмоций.

Хорошо жить в искусственных условиях, правда, детка?

– Вы делаете это специально?

– Что?

– Заставляете ставить всё под сомнение! Я не должна вам ничего объяснять и доказывать.

– А при чём тут я? Мне-то уж точно не нужно к твоему… жениху… Но… проверка ваших отношений выйдет зачётная. Лучше не придумаешь! Только вот не пойму, ты с такой уверенностью заявляешь, что он не зависит от твоего дяди. Это в городе, где всё принадлежит Стахову?

– У Андрея семейный бизнес, – с такой легкостью заглатывает она мою наживку, что мне вновь становится не по себе. – Его отцу принадлежала  одна из компаний связи в нашей области,  позже Андрей объединил все остальные. Мы не касаемся этой сферы.

– Ну как же не касаетесь? Я явно вижу, как твой дядюшка ощупывает этот кусок пирога, правда, твоими руками. Да и не только… руками.

Щёки принцессы мгновенно краснеют, она поджимает губы и, явно сдерживая желание послать меня куда подальше, комментирует:

– Зачем? Нам достаточно строительства. Оно сейчас на подъёме. А Андрей… мог быть кем угодно! – так искренне заявляет девчонка, что я опять хренею от степени её наивности, а следом смеюсь уже в голос, сбрасывая лишнее напряжение.

– Да ладно? То есть, если бы я был обычным механиком, и у нас с тобой была любовь, Стас не пристрелил бы меня, как только об этом узнал?

Таращит в ответ глаза, как будто я сказал что-то запредельное, но практически сразу же их отводит, сопровождая всё досадным выдохом.

– С другой стороны, ты ведь до сих пор не замужем, – продолжаю я развивать непопулярную тему, – с чего, если вы так до-о-олго знакомы? Возможно, дядюшка действительно не хочет расставаться с твоим наследством?

– Нет! – резко гавкает на меня она, вновь забываясь и дерзко выпячивая подбородок.

Ловлю воротник её пальто, прежде чем, она успевает развернуться к двери в надежде свалить.

От кого?

От меня?

От себя самой, принцесса, хрен сбежишь!

– Никогда не смей повышать на меня голос, – притягиваю к себе так близко, что могу рассмотреть свое отражение в её зрачках.

А ещё страх и… упрямство…

Такие не прогибаются…

Цены бы тебе не было, если бы не была дурой.

– Но это своё "нет" запомни для жениха, когда опять позовет замуж. Такой отказ он поймет сразу, – советую я и не могу разжать руку, чтобы отпустить…

Потому что этот упрямый взгляд бросает вызов, затягивая, выбивая все трезвые мысли и заполняя голову одной единственной – затрахать её до того, чтобы это было не "нет", а моё имя, слетающее с её губ, умоляющее не останавливаться и переходящее в бесконечный, страстный стон…

Хочу её сейчас – быстро, грубо, жадно…

Чтобы подо мной и моя…

 Приоткрывает губы и:

– Нет, – выполняет она моё предыдущее требование, не повышая голос, но вкладывая в слово такую ненависть, что оно срабатывает не хуже удара по яйцам.

Ага… Значит, можешь и так… Лея…

Небезнадежна…

– Отлично, – цежу сквозь зубы свою спертую неудовлетворённость. – Вот так ему и скажешь, –  с неохотой разжимаю пальцы, выпуская мягкую, податливую ткань , так резко сейчас контрастирующую со своей хозяйкой.

Бросаю взгляд в сторону, улавливая движение снаружи.

Неужели опять везёт?!!

– Оставайся в машине.

– Я не…

– А я да, – не даю ей договорить, быстро выметаясь на улицу и блокируя двери.

Поправляю ворот рубашки, застегиваю пуговицы на пиджаке и привычной походкой хозяина жизни направляюсь к машине, из которой только что выпорхнули две девицы.

– Добрый вечер, девушки! – улыбаюсь, как можно более располагающе. – Мне очень нужна ваша помощь.