Страница 8 из 15
– Вы так пристально на меня смотрите, магистр Лика, – в какой-то момент обратилась ко мне маркиза Дюар. – Разглядели что-то в моей ауре? Дар?
И столько надежды во взгляде! Боги, да Бетти явно мечтает, чтобы у неё обнаружилась сила! Помнится, раньше она боялась магов до дрожи. Впрочем, я мало в своих суждениях в то время отличалась от неё.
– Возможно, – пожала плечами, краем глаза заметив, что Дидерик напрягся. – А вам бы хотелось иметь дар?
– Нет, – ответил за сестру герцог. – Ей бы не хотелось. И дара у неё нет.
– Ну, раз вы так считаете, – задумчиво протянула, решив просканировать Беттани.
У девушки в ауре ничего указывающего на дар не было. А жаль. Из вредности и из чувства женской солидарности.
– Дир! – насупилась на брата девушка, задав вопрос почему-то Леону. – А правда, что в школе магов и прорицателей Силании развивают даже незначительные способности?
– Вне зависимости от уровня дара, – ответил ей Леон. Не подняв руку, ответил. Не сподобившись даже посмотреть на меня, молчаливо прося разрешения. – И каждый вид магии…
Поперхнувшись тьмой, ученик всё же догадался скосить глаза в мою сторону.
– А сколько есть видов магии? – жаждала новых знаний Бетти, не обращая внимания на хмурого герцога.
– Амели, – предупреждающе посмотрев на Леона, обратилась я к ученице. – Виды и классификация магии?
– У всех, или только у людей? – уточнила она.
– У всех, перечисли общие, включая расы уничтоженных Нижних миров.
– Есть теория, что Нижние скрыты за завесой, а не уничтожены во время войны… – решил сумничать Леон, но, поймав ещё один косой взгляд от меня, благоразумно замолчал, сосредоточив всё своё внимание на тарелке перед ним.
– Условно виды магии делятся на пять типов – это боевая, целительская, стихийная, некромантическая и прорицательская, – начала просвещать присутствующих Амели. – Классы того или иного типа определяются в зависимости от расы носителя. Например, стихийники, у которых проснулся огонь и драконы, с рождения владеющие Живым Огнём, относятся к одному типу.
– Всё? – выждав минуту, после того как Амели замолчала, решила я уточнить.
– Оборотни и драконы имеют две ипостаси, но оборотничество не классифицируется, так как является особенностью расы, – дополнила ответ ученица. – Если брать обитателей Нижних Миров – то там в ходу была боевая, у тех же демонов. Вампиры обладают хорошими навыками внушения, но, опять же, дар является врождённым свойством, как чувствительность оборотней к правде и лжи. До войны и падения Нижних Миров, оборотни часто занимали должности дознавателей, из-за этой особенности.
– Верно, – грустно вздохнув, посмотрела на Леона и Стеллу. – Стелла? Есть что дополнить?
– Стихийная магия у людей относится к отдельному типу врождённой магии, так как только в этом виде магии силу нельзя развить. Стихийником можно только родиться, – уверено ответила ученица. – Тоже самое касается истинных некромантов. До пробуждения дара у человека может вообще не быть никаких зачатков силы, но при встрече с любым творением тьмы – истинность пробудится. Остальные же виды и типы магических даров развиваются.
– Можно? – чуть приподнял руку Леон, дождавшись моего кивка. – Сёстры забыли упомянуть иллюзионистов.
– Их истребили ещё до войны! – возмутилась Амели.
– Не всех! – парировал Леон. – Всем известно, что в составе королевских магов Силании есть иллюзионистка.
– Она не считается! – вставила своё слово Стелла. – Она пожизненно обязана носить браслеты, блокирующие магию.
– Так это она, – отмахнулся Леон. – Но где гарантия, что нет оставшихся и скрывающихся магов иллюзий?
Ох, если бы ты знал, как ты близок к истине Леон!
– Хватит, – обрубила начинающуюся у учеников перепалку, переключив внимание на Беттани. – Мы удовлетворили ваше любопытство касательно видов магии?
– Не совсем, – заявила она. – А чем так страшны эти иллюзионисты, что их истребляли? И почему та женщина не может пользоваться даром пожизненно?
– Беттани, хватит! – тихо, но проникновенно произнёс Дидерик, неосознанно спасая меня от необходимости отвечать на щекотливый вопрос.
Честно говоря, я и сама не сразу осознала, почему так запаниковал Марк, когда Милена впервые создала иллюзию. Что может быть плохого в бабочках? Особенно, если их создаёт пятилетний ребёнок? И лишь потом они втроём с Георгом и Хендриком мне всё разъяснили. Чем страшны маги иллюзий, почему их так боялись и практически истребили как вид. Вот тогда мне действительно стало страшно. Страшно за жизнь своей дочери. И, хвала всем Богам, Первый Дом драконов стоит на моей стороне. Никто к Милене и пальцем не прикоснётся, даже если про её способности узнает кто-то, кроме нас троих.
Даже забавно немного – у истинной некромантки родилась дочь с даром мага-иллюзиониста. Мы всю родословную Дюаров с Марком перерыли – у них всё чисто, значит, способность передалась дочери по моей линии. Жаль, что я родилась в семье просто помещика, получившего графский титул по наследству от демоны-пойми-какого-дальнего-родственника. Моих предков отследить не удалось. Но факт остаётся фактом – где-то в моём семейном древе отметились маги иллюзий.
– Магистр Лика? – закончив сверлить взглядом притихшую Беттани, Дидерик обратился ко мне. – Не поделитесь планами на день?
– Планы у нас, ваша светлость, грандиозные, – уверенно посмотрела ему в глаза. – Для начала, позвольте попросить вас предупредить всех обитателей замка не выходить на улицу с наступлением темноты.
– Могу я полюбопытствовать причиной столь странной просьбы? – в тон протянул Дидерик.
– Ожидается наплыв разнообразной нежити, – пожала я плечами. – Но, беспокоиться совершенно не о чем. Над их ликвидацией будут работать целых трое подготовленных некромантов-семикурсников.
– А не будете ли вы так любезны пояснить, с чего вдруг ожидается такой наплыв? – герцог, как и я, сделал вид, что не заметил слаженный грустный вздох моих учеников.
– Ваше проклятие притягивает, – ляпнула первое, что пришло на ум.
– Дир! – тут же взвизгнула Бетти. – Ты проклят?!
– Завтрак закончен, – отчеканил Дидерик. – Беттани, иди к себе!
– Но…
– Беттани! – повысив голос, герцог коршуном проследил, как его сестра покидает столовую. – Магистр?
Поняв по его виду, что дальше он хочет продолжить разговор наедине, обвела взглядом учеников:
– Седьмой курс, что сидим? Кого ждём? Пентаграммы сами себя чертить не будут.
И лишь когда за понуро вышедшими из столовой учениками закрылась дверь, Дидерик вновь заговорил:
– Я внимательно слушаю вас, магистр. Что за проклятие на мне, как оно себя проявляет, и, самое главное, как его снять?
8
– Даже и не знаю, с чего начать, – прочистив горло, потянулась к стакану, решив немного потянуть время.
Что же тебе ответить, герцог?!
– Магистр? – минуты три спустя нарушил тишину Дидерик, вежливо дождавшись, пока я наконец-то допью.
Пила я очень медленно. Тщательно. Вдумчиво.
– Это невыносимо, – щёлкнула пальцами, окутывая мужчину тьмой.
Даже немного поморщилась от слишком громкого звяканья тарелок на столе, когда на них упала голова герцога.
– Согласна, – начала рассуждать вслух, смотря на его макушку, – постоянно лишать тебя чувств не выход, но мне нужно подумать.
Дидерик уверен, что проклят. Хорошо, значит, будем отталкиваться от этого. Его абсолютная безграмотность в магии очень хорошо сыграет мне на руку, правда, проблему до конца не решит.
И вот, главный вопрос – как выдать за проклятие требование духов рода Дюар представить им наследника? С призраками разговаривать бессмысленно – они и так очень чётко обозначили свои намерения, тут даже повторный ритуал призыва проводить не нужно. Да и не явятся они, после того, как я их насильно зашвырнула обратно в мир мёртвых. Хорошо ещё, что Дидерик решил обозначить своё присутствие до того, как услышал совершенно лишнюю для него информацию.