Вторжение

Учёный с недоверием посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на своё колун, который лежал рядом на земле.

— Пробую вариант, предложенный Ларионовым Максимом Александровичем, — взяв колун в руки, озвучил свои намерения Фёдор. — Постараюсь обрубить корни.

Фёдор молодецки размахнулся. Раздался гулкий удар. Затем второй. Третий.

Колун вонзился в корень. Металл острия принялся стремительно краснеть. Видимо нагревался. «Ключ» его тут же выдернул и повторил попытку. От каждого следующего удара оружие в руках учёного разогревалось всё сильнее. Как будто он не корень перерубал, а высоковольтный провод.

— Есть! — заорал Фёдор, когда корень, наконец, поддался и осколок упал на землю. — Воздействие на корень тяжёлым острым предметом оказалось успешным. Объект отделён, — он осмотрел свой топор. — Наблюдаю странное поведение металлической части моего инструмента. По неизвестной причине она раскалилась до температуры плавления. Вижу отчётливые следы деформации…

Лезвие колуна вдруг потеряло красный цвет, и стало выглядеть как прежде, будто ничего не случилось. Фёдор с изумлением посмотрел на своё оружие.

— Ну нихрена себе, — сделал он наконец экспертное заключение.

Нормально так учёный эксперименты делает под запись.

— Инструмент охладился до прежней температуры. Процесс охлажения занял примерно пять секунд. Объяснить причину этого не могу, — с опаской отложив колун в сторону он переключился на осколок. — Придётся подвергнуть инструмент экспертизе после завершения миссии. А сейчас приступаю к консервации космического объекта.

Щёлк. Крышка свинцового куба закрылась. «Ключ» закрутил поворотный механизм до упора и отошёл на метр.

Повисла тишина.

Каждый из нас боялся произнести хоть слово, будто осколок сейчас выпрыгнет из ящика как чёртик из табакерки.

— Наблюдаю быстрое падение активности зоны, — вдруг раздался востороженный голос Фёдора. — 45 процентов, 37, 31, 26, 13, 6, 4, 1… 0. Вредоносная зона исчезла. Экранирование контейнера полностью нивелирует излучение космического объекта.

После слов Фёдора тучи над нашими головами начали рассеиваться. Послышалось отдалённое пение птиц. Хмурая осенняя атмосфера, что окружала нас во время нахождения в зоне, стала сменяться яркими летними оттенками.

Я сам не заметил, как моё лицо расплылось в улыбке.

Сердце заколотилось от радости. Остальные ребята тоже улыбались.

— Не то, чтобы я сомневался в нас, — довольно проговорил Борис. — Но мы справились.

— А вот я на подобный исход не рассчитывал, — в отличии от «Меха», в голосе Порохова прозвучала задумчивость. Он вышел вперёд и встал перед нами. — Признаюсь вам честно, я думал нас перебьют при первом же столкновении с противником. Или мы сами друг друга перестреляем. Вот смотрю на вас и понять не могу, почему отряд из неподготовленных гражданских действовал так чётко и выполнял все команды? Каким образом никто из вас не впал в панику? Ни один не сказал, что страшно. Ни один не захотел бросить всё и вернуться назад.

— Походу, мы прирождённые бойцы… — решил кинуть шуточку Борис.

— Помочи, «Мех»! — тут же осадил его «Порох». — К чему я это? Так не бывает. Я за свою жизнь часто выходил в поле и много чего повидал. Даже натренированных бойцов, которые годами готовились к подобным миссиям, на первом задании мандраж пробирает. Порой я сам, магазин в автомат с первого раза вставить не мог. Но вы проявили себя как настоящие бойцы. Я горжусь вами!

Мне показалось, что по щеке Анны, которая стояла рядом скользнула слезинка. Но точно убедиться в этом я не успел, потому что она неудобно повернула голову.

— Если в следующий раз мне предложат на выбор пойти в зону с профессиональными военными или с вами, я даже думать не буду… — его голос слегка дрогнул. Он глубоко вздохнул и помолчал с полминуты. Словно по заказу, в этот момент на всех нас упал солнечный свет. Затем командир довольным голосом продолжил. — Отличная работа, бойцы. А теперь домой!

Вот это речь. И ведь он прав. Я и сам несколько раз за миссию удивлялся стойкости нашей команды. Даже женская половина вела себя сдержано. Напротив, девушки часто показывали класс.

Можно подумать, что это адреналин или повышенное чувство ответственности. Но «Порох» сейчас это сказал, и для меня стало очевидно, насколько технично и слажено работал наш отряд. Вряд ли это чудеса проведённого на базе боевого слаживания.

На наших рациях загорелся зелёный датчик, в наушнике сразу же зашипело.

— Приём! База, приём! Младший лейтенант Порохов на связи. Приём! — командир тут же решил проверить связь с командованием. — Так точно, товарищ майор, миссия выполнена. Осколок обезврежен, зона безопасна. Запрашиваем эвакуацию. Так точно! Нет, здесь приземлиться негде. Будем ждать возле школы, там есть отличная площадка. Десять минут. Принято. Ждём, — затем он с улыбкой посмотрел на нас. — Ну что, отряд, по кОням?

Сказать, что настроение у нас было приподнятое, ничего не сказать. Фёдор закинул на плечо Чехова и мы двинулись прочь от этого проклятого места. Хотя, мы ведь же уже сняли это проклятие.

Где-то вдалеке уже был слышен шум вертолёта. За нами летит родненький. Но был ещё один странный шум. Точнее гул. Как будто… футбольные фанаты освистывают команду противников.

— Вы это слышите? — спросил я у товарищей?

— Что, «Инженер», опять услышал что-то скрытое от нас? — усмехнулся Борис.

— Да нет, — поддержала меня Ольга. — Я тоже слышу какой-то гул.

А затем в наших наушниках во весь голос заорал майор Кудрин:

— Отряд! Слышите меня? «Порох», приём!

— Слышу, товарищ майор!

— Убирайтесь оттуда нахрен. Быстро, быстро!

— Что случилось?

— Над зоной сейчас летают дроны. Операторы докладывают, что все твари в округе прут в вашу сторону.