Страница 15 из 21
Я взял подзорную трубу — явно артефакторного типа, потому что на ней не было ни одного элемента управления или признаков электроники. Но в окуляре отчётливо вырисовались очертания зверей так, как будто сейчас был солнечный день.
Итак, сперва я увидел лежащего в перелесках на снегу, всего в десятке метров от трассы убитого самца. Сможете ли вы представить гибрид крокодила, лисицы и быка? Вытянутая алая морда с клыками, заострённые уши. Тело приземистое, с короткими ногами, с пышными гривой и «жабо» переливающимися от голубого до алого. Ног было шесть, расставленных, как у пресмыкающегося, как и у большинства других знакомых мне аустралийских животных. Шерсть чередовалась с чешуёй, переходя в хвост, похожий на скорпионий, который теперь лежал на снегу поникшим.
Про хвосты кикиморы я успел прочесть, что они снабжены булавой и острым шипом, который, подобно слюне варана изобилует бактериями, отчего раненая тварь не может долго прожить.
Сравнив размеры убитого с деревьями вокруг я прикинул и понял, что он не менее трёх метров в длину, включая загнутый наверх хвост. Не то, чтобы сильно много, но учитывая длину морды, клыков и характерный хвост — убить прохожего им не составило бы труда.
Я сдвинул бинокль дальше и был повторно удивлён. Второй, победивший самец, во-первых, был совсем другого цвета — чёрно-фиолетовый, полосатый, и он взбирался на нечто, что, казалось, относится совсем у другому биологическому виду. Самка была почти вдвое больше самца. Приплюснутое, более коренастое тело с короткой, совсем не агрессивной мордой, похожей на морду выдры, и коротким хвостом, который теперь был призывно отогнут в сторону. Цвет её шерсти и чешуи переливался как у хамелеона от серого до бурого, а затем слился с цветом шкуры самца, когда тот оказался сверху. Не буду вдаваться в анатомические подробности, описание размеров и прочее, скажу лишь, что это всё тоже впечатляло.
Снова раздался протяжный хохот, теперь уже на два голоса, переходящий в стон.
— У-у, всё. Теперь на полдня. Или больше, — сказал егерь.
— Чего⁈ — удивился я и опустил бинокль.
— До суток у них соитие. Рекорд — до двух суток. Потом самец, если выживет, идёт к речке и закапывается в ил, оживёт только ближе к осени и всю зиму будет готовиться к сношению. Самка пойдёт в болото, отложит яйца и будет выхаживать мелких… А вот когда личинки вылупятся — то пиши пропало…
— И что, теперь их никак не отогнать?
— Ну, ты же видишь — самка самца приняла, процесс пошёл. Животное редкое, под защитой законодательства. Теперь никак. Будут через грунтовку эвакуировать. Да куда вы! Эй! Скажите им!