Страница 58 из 154
Глава 20
Как бы оптимистично я ни был настроен, какой бы ни был освежающе-бодрящий душ, идея полежать «5 минуточек» была фатальной. Глаза я разлепил в одиннадцатом часу и то, потому что Иван чем-то грохотал в комнате. Судя по звукам — скатился с кровати на пол.
— Ты жив? — спросил я, рассматривая потолок и проверяя рукой рюкзак, который я положил себе под голову, прежде чем прилечь полежать.
— Местами, — отозвался боярич, матерясь и, судя по звукам, двигая мебель.
Спустя четверть часа мы встретились в коридоре, чтобы дойти-таки до столовой.
— Надеюсь, там еще кормят, — мрачно заметил я, чувствуя, как желудок намекает, что молодость, это, конечно, прекрасно, но такими темпами ее надолго не хватит.
— Должны. Тут же аристократы учатся. А у нас в крови раньше обеда не вставать.
— И завтракать исключительно шампанским? — спросил я.
Новиков хохотнул.
— Ах, если бы…
Удивительное дело, но столовая действительно работала и, как оказалось, завтраки в выходные подавала до полудня, плавно переходя в обеды. И, что интересно, мы с Иваном были не самые последние. Точнее, мы вообще были не последние — можно сказать, что мы пришли вовремя.
— Утречко, — голосом умирающего поздоровался Тугарин.
— А я смотрю, ночь удалась у всех, — усмехнулся я, опуская поднос на стол.
— Кто бы говорил, — отозвался Ермаков.
— М? — приподнял я брови.
— Александр, все общежитие видело, как вы с Марией под ручку вернулись в шесть утра, — прищурилась Демидова.
— Виновен, — согласился я, беря приборы в руки, — не мог оставить ее трезветь на лавочке. А надо было?
В ответ виновница сплетен издала нечленораздельный звук, не поднимая головы с локтя на столешнице.
— Мария! — с укором произнесла Дарья.
— Ну что? — ответила Нарышкина, не поднимая головы. — У меня трагедия личного характера.
— У тебя не трагедия, а кошмарный характер. Это неприлично! — нахмурилась княжна Демидова.
— Дарья, сжалься, — пробормотала боярышня, с трудом выпрямляясь, чтобы покрасоваться отпечатком рукава на щеке и выпить кофе из стоящей рядом чашки.
— Я думал, что вас до понедельника не будет, — заметил я, разрезая пополам хрустящую французскую булку, чтобы на обе половинки положить толстый-толстый кусок буженины.
— Родственники хороши в небольших дозах, — вздохнул Лобачевский, размешивая в чашке чая сахар.
— Ага, как лекарство, — хмыкнул Юсупов.
Остальные молодые аристократы покивали, и было видно, что каждый думает о своей печали. И если их печаль лежала в плоскости проблем отцов и детей, то моя заключалась в том, как бы потратить кучу денег, чтобы заработать две кучи.
— А вот у меня вопрос личного характера, — медленно проговорил я, — к тебе, Мария.
Мария мгновенно ожила, а остальные присутствующие от вежливого любопытства аж дыхание затаили.
— Скажи, могла бы ты узнать, продадите ли вы мне одно помещеньице?
Вежливое любопытство медленно переходило в шокированное молчание.
— Я не могу сказать вот так слету… — растерянно проговорила боярышня. — А что за помещеньице?
— Да подвал один, ничего интересного, — отмахнулся я. — Думаю, не сделать ли винный погребок. Ну, или пивной подпол.
Шокированное молчание плавно переходило в конкретное охренение. Нарышкина, кажется, окончательно протрезвела от моих слов.
— И, кхм, по какому адресу тебе нужен тот подвал? — ровным голосом поинтересовалась Мария.
— А вот первый на Сергиевском переулке. Там еще домик с таким двором-колодцем…
БДЗЫНЬ!
Княжич Юсупов выронил вилку из рук, но не обратил на это внимание. Алмаз смотрел на меня, выпучив глаза, и я прям чувствовал, как его распирает от вопросов, которые он не может тут задать.
— Сергиевский переулок — это же
— Я понимаю. И все же, не будешь ли ты любезна уточнить, не выставляется ли оно, случайно, на продажу?
— Хорошо… — растерянно пробормотала боярышня, беря в руки телефон и наколачивая наманикюренными пальцами сообщение.
— Спасибо, — поблагодарил я девушку. — А теперь нам с Иваном, кажется, пора. Разумовский ждет на очередную экзекуцию.
И под красноречивое молчание всей компании я покинул столовую.
Несмотря на то, что Виктор Сергеевич Нарышкин был человеком очень занятым, своим людям он всегда старался уделить немного неформального времени. Это весьма положительно сказывалось на энтузиазме сотрудников, да и на репутации боярина тоже.
Ведь для большинства простых служащих попить кофейку или выкурить сигаретку с начальником, да не просто начальником, а главой внутренней безопасности — это практически предел мечтаний. Лучше карьерного роста, премии и отпуска вместе взятых.
Так что Виктор Сергеевич не скупился и инвестировал свое, зачастую личное время, в людей, а те радостно инвестировали уже свое личное время в его карьеру.
Но были и такие сотрудники, с которыми боярин Нарышкин проводил личное время для личного же удовольствия. И без всяких там двойных смыслов. Это была та категория подчиненных, которых принято называть «своей командой». С которыми ты начинал свой карьерный рост, укреплял позиции, набивал шишки, добивался первых побед… Твои люди, о которых ты будешь заботиться почти так же трепетно, как о собственном роде. Потому что зачастую человека высокого поста, не важно, политик это или генеральный директор, делают успешным не только личностные качества, но и его команда.
— Умный пацан, — покачал головой Виктор Сергеевич, задумчиво смотря на шахматную доску. — Откуда такой взялся?
— Из приюта, — усмехнувшись, ответил ему собеседник.
Собеседником боярина был мужчина во всех отношениях безликий, серый. Даже фамилия у него была говорящая: Серов. Антон Васильевич Серов.
— Из приюта? — приподнял брови Нарышкин. — Давно ли у нас в приюте такое хорошее образование дают?
— Здесь дело не в приюте, — покачал головой Серов. — Это же не академические знания. Это… что-то навроде жизненного опыта. Или волшебной чуйки.
— Вот как? — боярин пододвинул черную пешку и сделал приглашающий жест собеседнику.