Страница 35 из 116
- Отвезите нас вот сюда! - указал на нужный пункт Сергей. Полицейский втянул голову в плечи, как черепаха. Его товарищи дружно нажали на кнопки, блокируя двери автомобиля.
- Такси! - закричал я. - Настоящее!
Толкая друг друга, мы бросились к машине. одитель так же обстоятельно, как и полицейский, изучил программу, важно кивнул и нажал на газ. есь его вид говорил, что он не только знает, куда надо ехать, но и с какой скоростью.
Мы ехали минут пятнадцать, и всё это время я размышлял, сколько времени путешествие до могилы Конфуция заняло бы на рикше. Разброс цифр был колоссальный.
- Как ты думаешь… - повернулся я к Сергею.
- Автобусы! - заорал он, не слушая меня. - Наши!
Это действительно были наши автобусы. Стоящие в ряд, как на параде, они вызвали во мне чувство умиления. сё-таки Китай был не совсем пропащей страной. Если автобусы, предназначенные для иностранной делегации, должны стоять на такой-то площади в указанное время, они будут там стоять, невзирая на потоп, землетрясение и прочие мелкие неприятности.
Мы расплатились по счётчику и медленно выбрались из такси. Теперь можно было никуда не торопиться. Я даже купил себе бутылку минеральной воды.
Молодая продавщица, сверкая раскосыми глазёнками, попыталась всучить мне чипсы, орешки, мороженое и ещё какую-то дребедень. При этом она не только несколько раз дёрнула меня за пиджак, но и дотронулась до руки. Судя по ужимкам, прерывистому дыханию и нервному смеху, останавливаться она не собиралась.
- Пойдём в автобус, - предложил я Сергею.
- он уже наши на карах подъехали, - сказал он, и особого энтузиазма в его голосе я не услышал. - Наверное, надо доложиться.
Но докладывать о своём возвращении нам не пришлось. По очереди к нам подходили ответственные товарищи и сообщали, что, во-первых, изменение графика передвижения кортежа недопустимо ни при каких обстоятельствах, во-вторых, лицо, отставшее от кортежа, будет само добираться до консульства, до которого отсюда, как до неба, и в-третьих, билеты на самолёт это лицо будет приобретать за собственный счёт.
- Это же Шаньдунь! - с чувством сказал один из начальников.
- Что сие означает в переводе с китайского? - осведомился я.
- ысокая гора.
- ысокая дыра? - не расслышала Оксана, журналистка, которая никуда не опоздала, но тем не менее близко к сердцу приняла нашу оплошность.
- Именно дыра, - сказал я ей. - Ни консульства, ни английского языка, ни белых людей. Даже могилки не останется.
- Почему?.. - прошептала Оксана.
- Съедят с потрохами.
Мы погрузились в автобусы и поехали в Цзинан, столицу провинции Шаньдунь.
На убранных полях горели костры из кукурузной ботвы. Жемчужно отсвечивала вода многочисленных прудов, в которых, как я знал, нагуливали жир королевские карпы, китайцы их называли "генералами". На изъеденных временем горах почти не было никакой растительности. С низкого неба сеялся мелкий дождь.
Это был срединный Китай, тот самый, который дал миру неповторимого Конфуция. А также ни на что не похожие письменность, картины, музыку…
…- Ну и как тебе утка? - спросил Сергей, с сожалением глядя на свою пустую тарелку.
- еликолепна, - сказал я. - озьми кусочек.
У меня на тарелке ещё немного оставалось, и я в свой день рождения решил быть щедрым до конца.
Сергей немного поотнекивался, но всё же взял кусочек.
ресторане мы оставались одни. Бренди был допит, утка съедена, можно было расплачиваться и отправляться в гостиницу. Уставшие официантки сидели за соседними столиками и неотрывно смотрели на нас. Не было лишь бармена за стойкой. ероятно, его сразил тот самый напёрсток бренди, который он опрокинул перед нашей трапезой.
- Счёт, - щёлкнул пальцами Сергей.
Это слово было понятно даже китайцам. Мы расплатились, поднялись со своих насиженных мест. Официантки поднялись тоже. Судя по их физиономиям, они сильно сожалели, что так и не смогли потрогать нас руками. Ничего, может быть, повезёт в другой раз.
Мы вышли из ресторана.
- У них когда-нибудь звёзды бывают? - спросил я.
- А как же! - удивился Сергей. - Они ведь придумали навигацию по звёздам.
- Ну да, - кивнул я, - вместе с порохом и бумагой. Но всюду, где мы были, висел смог.
- К Олимпиаде разгонят, - пообещал Сергей.
Пешеходная улица в полночь по-прежнему кишела людьми, но теперь это был другой контингент.
- Девушки не нужны? - на сносном английском обратилась к нам миловидная особа неопределённого возраста.
- Девушки? - остановился Сергей. - Девушки нам не нужны. Нам нужны вы.
Говорил он вполне серьёзно.
- Ми? - ткнула себя пальцем в грудь особа.
- ы.
- Ми нельзя, - с лёгким сожалением сказала она. - Можно девушка.
- Только вы, - упёрся Сергей.
- Пойдём в гостиницу, - вмешался я в их диалог. - Нам после Конфуция только девушек не хватает.
- А что Конфуций? - сказал Сергей. - У него тоже дети были.
- А как же роль коммунистической партии? - повёл я рукой, показывая, насколько всеобъемлюща эта роль.
Сергей посмотрел по сторонам и руководящей и направляющей роли коммунистической партии на этой улице не увидел.
- С проститутками даже китайские коммунисты не справятся, - заявил он. - Тем более, у них свой путь.
С этим я вынужден был согласиться.
Пока мы теоретизировали, китайская "мамка" растворилась в толпе. Мы благополучно добрались до своей гостиницы. Она, кстати говоря, тоже называлась "Пекин".
- Зайдём ко мне, - сказал Сергей. - Теперь я должен тебя угостить. Я знал, во что ему обойдётся виски или коньяк из мини-бара в номере.
Но кто станет мелочиться после бутылки "Наполеона"? Мы зашли в номер Сергея и расположились в креслах.
- Зачем здесь две двуспальные кровати? - спросил я, наблюдая, как Сергей разливает в стаканы виски.
- Для удобства, - пожал он плечами. - Сейчас везде так. Ну, за тебя! Это была хорошая точка в праздновании дня рождения. Его не смогли
испортить ни нарушение протокола на переговорах, ни отставание от кортежа в Цюйфу, родном городе Конфуция. А главное, до нас так и не добрались здешние красавицы со сверкающими глазами, похожие на зверьков. сё-таки не зря Господь разделил людей на чёрную, белую и жёлтую расы.
С этой спорной мыслью я отправился к себе в номер.
Китай по-прежнему оставался для меня непостижимым. С другой стороны, если бы человеку было дано всё понять до конца, он бы утратил интерес к жизни.
А этого Господь тоже не допустит.
МАКРЕЛЬ
Ещё за неделю до Нового года в Минске была оттепель. Под ногами хлюпала грязь, моросил мелкий дождь, из скверов и парков стремительно исчезали остатки снега, выпавшего в начале декабря.
- А всё Балтика, - сказал Николай Ивану. - Она для нас хуже мачехи. Летом выдувает тепло, зимой мороз не подпускает. А небо так на плечах лежит.
- Будет мороз, - успокоил его Иван. - Никуда не денется.
И точно - назавтра ударил мороз. Затрещал лёд на лужах, защипало уши, в обледеневших ветках деревьев засвистел ветер.
- На Минском море, небось, тоже лёд, - удовлетворённо сказал Николай.
- И что? - спросил Иван.
- Подлёдный лов начинается.
- Можно съездить, - согласился Иван. - первые же после Нового года выходные.
- Зачем в выходные, - глянул на него товарищ. - Новый год на льду встретим.
- А что, идея! - загорелся Иван. - озьмём бутылку, бутерброды, петарды. А догуливать к Сашке отправимся.
Сашка был их знакомый врач. Он лечил приятелей от всех болезней, включая похмелье. По профессии Сашка был нейрохирург. Но главное, он жил в собственном доме в Ждановичах на берегу Минского моря, а в доме был подвал, а в подвале стояли бутыли с домашним вином. Сам Сашка вина не пил и не раз просил друзей помочь ему избавиться от бутылей. стреча Нового года вполне подходила для этой цели.