Лешая

– Аль? – Санька вышла из кухни и направилась к терраске. – Аль? У тебя там все хорошо? Ты с кем там разговариваешь?

Дочь уже спешила навстречу. Одна. Довольная.

– Ма-а-ам! Смотри! – Раскрыла ладонь и сунула Саньке под нос голубой сверкающий камушек, размером с перепелиное яйцо.

– С кем ты разговаривала? – взволнованно огляделась по сторонам Санька.

– С ним. – Альбинка махнула рукой в сторону дома. – Ой, ушел.

– Кто он такой? – допытывалась Санька, нервничая все сильнее. Что за люди тут ходят и с ребенком без ее ведома разговаривают? Посыпались необходимые вопросы: – Чего хотел? Почему ты без меня с чужими говорила?

Альбинка насупилась.

– Ты сама сказала «погуляй». А мне же скучно. Поэтому я из коряжки сделала лося, а из шишек – цыпленка. Как настоящего, с перышком на хвосте. Он тут пришел. Ему очень мой цыпленок понравился. Он сказал: «Давай меняться», и я поменяла поделку на этот красивый камешек.

– Сколько раз я тебе говорила, у незнакомых людей никакие подарки не брать.

– Это не подарок. Это поменяшка, – стояла на своем Альбинка. – К тому же и он не человек. Он маленький. Вот такой. – Дочка приложила ладонь к коленке ребром, демонстрируя рост своего таинственного собеседника. – Маленький. Носик утиный. Головка лысенькая, аж блестит. Как покемон. Он в книжке был, той, что с красивыми зверями.

Санька широким шагом дошла до терраски, еще раз все пристально осмотрела, после чего зашла в домик и взялась за книгу.

– Давай-ка, Аль, показывай, который.

– Вот этот, – быстро перелистнула страницы Альбинка и прочитала по слогам: – Ан-чут-ка.

Дальше Санька сама все про этого анчутку вычитала. Оказалось, это мелкий лесной демон, видом чем-то на утку похожий. Любопытный и до воды охочий. Так, ничего особенного. В конце, правда, говорилось, что может он путников в лесу ночами пугать. Но пугать – не есть…

Саньку теперь терзало любопытство, поэтому она попросила:

– Если этот анчутка еще раз придет, ты меня сразу позови, хорошо?

– Договорились, – со всей ответственностью закивала Альбинка. – Пойду еще игрушек наделаю. А ты, мам, камень у себя оставь и береги теперь, а то я вдруг еще потеряю?

– Сберегу, не переживай…

Анчутка вернулся спустя пять минут, но стоило только Альбинке громко позвать маму, пугливый демоненок тут же сбежал. Санька поняла, что так дело не пойдет, поэтому решила наблюдать из укрытия.

Она зашла внутрь домика, оставила открытой дверь. Взобравшись на кровать с ногами, спряталась под покрывало и принялась наблюдать.

Анчутка снова пришел. С ним были еще два подобных создания. «Смешные и совсем не страшные», – подумала Санька, тихо улыбаясь в своей засаде.

– Давай меняться! Меняться давай! – закрякали анчутки, перетаптываясь от нетерпения.

– Давайте. Что предложите? У меня – лось. И еще два цыпленка. Вот, можете посмотреть, – с важным видом продемонстрировала свои нехитрые поделки Альбинка.

Вид у нее при этом был такой торжественный и пафосный, будто она дорогую иномарку в салоне потенциальным покупателям представляет.

– У меня камень, – сказал самый большой анчутка.

Он протянул девочке уже знакомый голубой камень и, получив вожделенного коряжного лося, схватил его перепончатыми лапками, прижал к пушистой бурой грудке, отбежал в сторонку и принялся любоваться добычей. То приставит лося к лежащему рядом валуну, будто лось на скалу залез, то тыгдык-тыгдык лосем по траве, то на солнце сквозь переплетение деревянных ног и рогов поглядит…

Приятелям счастливого обладателя коряжки, видать, завидно стало, что у собрата их в руках такое сокровище. Они храбрости набрались и свои мены предлагать начали:

– У меня перо, – неразборчиво прокурлыкал анчутка, что был поменьше всех.

– Просто перо-о-о? – разочарованно протянула Альбнка. – У меня перья есть.

– Такого нет, – заспорил демоненок.

Он протянул большущее, почти в метр длиной, белое перо с бензиновым отливом.

– Красиво. Ла-а-адно, – обрадовалась Альбинка. – Вот этого цыпленка за него дам.

– А у меня сундук. – Последний анчутка положил на деревянный пол огромную двустворчатую раковину, похожую на привычный домик пресноводной беззубки.

– Какой же это сундук? – удивилась девочка. – Это ракушка.

– Сундук, – стоял на своем анчутка. В подтверждение своих слов он распахнул и снова сомкнул створки раковины. – Можно внутрь класть. Сундук. Хороший.

– Угу, возьму, – донеслось в ответ с протяжной важностью.

Тут Санька решила показаться. Она медленно выбралась из-под покрывала, на цыпочках подошла к дверному проему. Позвала тихо, чтобы не напугать:

– Э-э-эй.

Анчутки все разом вздрогнули и выронили наменянное.

– Ой, лешая! Ай! Ох! – раздались испуганные возгласы.

– Да не пугайтесь вы, – успокоила их Санька. – Все хорошо. Только скажите, что это за камни у вас такие, похожие на драгоценные?

– Там! Там! Там! – ощутив свою значимость и нужность, закрякали наперебой анчутки. – В пепле выкопали. В углях. В золе.

– А где эти угли? – продолжила допрос Санька.

– Там! Там! Там! – повторили анчутки и неожиданно предложили: – Мы отведем. Мы покажем. Иди за нами.

Камней им, похоже, было совершенно не жаль. Даже драгоценных…

Пестрыми комочками они вперевалочку потопали куда-то за «душ» и дальше по незамеченной раньше тропинке, что вилась во мху вокруг молоденьких конусообразных елочек.

Альбинка шла рядом с Санькой.

– Интересно, куда мы идем? – размышляла дочка. – А тебе, мам, интересно?

– Очень, – ответила Сашка. – Что у них там за месторождение такое?

– Мам, а что такое «место рождения»? – поинтересовалась любознательная Альбинка.

– Это природное скопление всяких полезных ископаемых.

– Ага. Понятно. – Альбинка принюхалась: – Мам, гарью пахнет. Тебе пахнет?

– Да. – Санька потянула носом резко изменившийся воздух. В ноздри забился густой запах пепла. – Где-то поблизости был пожар.

Она не ошиблась.

Лес резко оборвался вниз крутым песчаным склоном, под которым почти до самого горизонта тянулась выжженная земля, черная и мертвая. Посреди этой пустой жути высился холм, на котором Санька увидела то, что заставило ее сердце болезненно сжаться.

Глава 4. Пепелище

Обгорелый остов огромного дерева высился на холме, и ветер, срывая с земли покров седого пепла, овевал остатки черного ствола, словно окутывал бледным саваном.

Санька могла лишь гадать, каким это дерево было при жизни. Огромным. Исполинским! Должно быть, его крона покрывала добрую треть нынешнего пепелища. А ствол, судя по размерам того, что от него осталось, вряд ли обхватили бы, взявшись за руки, даже сто человек…

Невероятное, похоже, было дерево.

Как жаль…

Волк-заблудень, появившийся рядом с привычной внезапностью, встал на краю песчаного склона, закинул к небу морду и горестно завыл.

– Мама, что тут произошло? – расстроилась Альбинка.

И Санька не смогла сдержаться, ответила, как есть:

– Что-то ужасное.

– Зачем они сожгли лес?

– «Они»? – задумалась Санька. – Почему ты считаешь, что кто-то устроил пожар намеренно? Может быть, случилось какое-то природное бедствие?

Альбинка, действительно, о таком сразу не подумала:

– Наверное, – согласилась без особой охоты. – Ударила молния… Сто тысяч молний ударило! – И вдруг ее осенило: – Ма-а-ам! Вот же она – работа лешей.

Санька стояла задумавшись, размышляла о причинах пожара. Катаклизм или все-таки умышленный поджог? Она не сразу сообразила, что имеет в виду Альбинка, поэтому переспросила:

– Работа лешей? Что ты имеешь в виду?

– Надо посадить новый лес, мам. Чего тут непонятного? Все же просто.

– Просто? – Санька тоскливо оглядела последствия пожара. – Это совсем, Аль, непросто. Это… – Она хотела сказать «непоправимо», но решила не расстраивать дочку столь категоричным выводом. – Я даже не представляю, как можно восстановить все это.