Страница 10 из 12
– Вы что думаете, – начала шипеть на меня Елена, словно кобра перед прыжком, – приехали из Москвы и сразу все бабы вашими будут? Так вот! Может быть все бабы и будут у ваших ног, но только не я! Со мной у вас прокол получился. Ищите себе другую дурочку.
Она вновь пытается уйти, но я опять крепко хватаю ее за руку.
– Лен, я честен с тобой, – говорю тихо, но твердо. – Намерения мои серьезные. И к тебе, и к Роме. Можем завтра в ЗАГС сходить.
– Не смешите мои подковы! – кричит Елена, пытаясь вырваться.
Ее состояние на грани истерики. Что такого я сказал? По какой струне в ее душе склацал, что она так дребезжит? Начинаю думать, что ничего в женщинах не понимаю. В настоящих женщинах.
– Да отпустите вы меня! – опять кричит Лена.
Моя хватка крепкая. По тому, как она активно вырывается, понимаю, что на запястье синяки могут остаться. На ум ничего не приходит, кроме как быстро приблизиться к ней и поцеловать. И я это делаю.
Впиваюсь с мягкие губы и чувствую их молочный вкус. Сегодня уже не шампанское, но как и тогда вкусно и сладко. Просто сумасшедшие чувства… Если не отцеплюсь, боюсь продолжить прямо здесь.
Чувствую, как Лена пытается от меня отбиться, упирая маленькие ладошки в мои плечи. Прижимаю ее к себе одной рукой, не позволяя лезть своим языком дальше. Сейчас это не к чему, хотя и жутко хочется. Слегка кусаю ее губу зубами и отстраняюсь. Да. Вот так. Коротко, но чувственно. Чтобы успокоилась она. Чтобы сдержался я.
Кажется, девушка успокоилась. Слез больше нет. Только я воспрял духом, как получаю хлесткий удар по щеке. Наверняка, ее ладонь горит, вот только я даже не поморщился.
– Дежавю, – говорю с улыбкой и целую ее горящую ладонь.
Но Лена все же вырывается. Хочет мне что-то сказать, но молча разворачивается и уходит прочь.
Ну точно королева.
Все.
Женюсь!
Глава 6 Лена
Иду домой, не разбирая дороги. Ладно хоть сразу по выходу из пиццерии выбрала правильное направление. Я, конечно, понимала, что мне будет сложно. Но не до такой же степени!
Ромка – это понятно. Сама просила – сама и страдала.
Но каков наглец это Владислав Игоревич! Хапает меня так, будто я его собственность! Будто мы уже много лет знакомы. И не просто знакомы, а вместе ночи проводим! Ух, я бы его!
А что ты его, Лен?! Он такой хваткой берет, что вздохнуть нельзя, причем в прямом смысле этого слова. Вот сейчас, что это было? Одной рукой меня так к себе прижал, что я грешным делом подумала о возможном выходе пиццы наружу! Но блин, как он целуется… Оооой… Прям растаять можно…
Черт. Я два дня ходила как ошалелая после его того поцелуя. Я уже почти забыла! Почти. Ну почти же забыла…
Опять выть хочется. Стемнело уже, Луна как раз появилась. Остановилась, чтобы посмотреть на нее. Может закричать? А то на вой люди могут не так среагировать. А на крик среагируют адекватно! Заберут меня в места для поддержания душевного равновесия. Мне бы сейчас это только на пользу пошло.
Да что ж меня так ведет-то?! Ну поцеловал меня красивый мужчина. Ну и что?! Один раз это было по пьяни и на спор. Второй раз чисто по приколу. Наверное.
Пока стояла и думала, вглядываясь в Луну, почувствовала щипок за бок. Резко оборачиваюсь, боясь увидеть перед собой этого самого Арсеньева.
Фух. Ромка.
– Ты никого в кафе не забыла? – с удивлением спрашивает сын.
– Кого? – искренне не понимаю его вопроса.
– Меня, к примеру.
Да что ж я за мать такая! Не поддалась, а отдалась эмоциям так, что совсем забыла о сыне!
Пока я раздумываю над тем, что бы сказать в свое оправдание, Ромка решил продолжить добивать меня в открытую:
– Что у вас с Владиславом Игоревичем? – спрашивает с претензией.
– Ничего! – тут же отвечаю, но получается резко и тем самым подозрительно.
– Ну я так и понял, что ничего, – сын ухмыляется, и меня это начинает злить.
Ромка молча пошел в сторону дома, а я нагоняю его с вполне серьезными наездами:
– Что ты там себе надумал?! Он всего лишь твой тренер!
– Всего лишь? Странно, а он мне сказал, что хочет стать для меня отцом, – пожимает плечами сын.
Как отцом?! Он уже и сыну в уши глупости влил?!
– Рома, – едва поспеваю за сыном, – что бы он там тебе не наговорил, не воспринимай все это серьезно!
– Тогда ты тоже не воспринимай серьезно его желание на тебе жениться, – опять пожимает плечами.
– Я и не воспринимаю!
– Да ну на? – Ромка смотрит на меня ошеломленно.
Я даже застыла на мгновение от его ответа.
– Рома, что это за выражения?! Где ты их понабрался?! – начинаю воспитывать сына в неудобном для нас месте.
Это место возле подъезда нашего дома. Вот где-где, а здесь делать этого не стоит. Но я забылась, и тут же поплатилась!
– Что, не справляешься с воспитанием сына?! – кричит Людмила Ильинична.
Это бабушка, проживающая на первом этаже нашего дома. Ее окна выходят во двор, поэтому она все слышит, о чем говорят люди, находящиеся возле дверей подъезда. По факту, это наш местный надзиратель, который зачастую отравляет жизнь всему дому. Но нам с Ромой достается больше всего. И этому есть обоснованные причины. Хоть и обидные.
Игнорирую склочную женщину и открываю дверь перед Ромой. Но бабушка не унимается.
Как только мы с Ромой входим в подъезд, Людмила Ильинична распахивает свою дверь и фурией вылетает на площадку.
– Елена! Твой отпрыск опять разбил окно в подъезде!
Иногда мне кажется, что женщина просто сошла с ума. Окно разбито в подъезде давно. Кто-то из ребятишек весной в него заехал мячом. Никто не сознался. А наше ЖЭУ запланировало работу с окнами домов в октябре. К отопительному сезону. Сейчас сентябрь. Недолго нам осталось слушать ее претензии по поводу разбитого окна. Каждый раз, когда она меня замечает, или Рому, она кричит на нас, требуя, чтобы мы вставили стекло за свой счет.
Я человек справедливый, поэтому, если бы это действительно был Рома, вставила незамедлительно. Но мой сын не играет с мячом. У него другие интересы. Тем более, что когда произошел инцидент, он был на тренировках. Я это знаю точно. Иначе бы мне Олег Алексеевич позвонил и спросил причину отсутствия.
Мы живем в небольшом пятиэтажном доме. На лестничной площадке всего по три квартиры. В подъезде всего пятнадцать квартир. Оставшиеся тринадцать семей нам сочувствуют в этой ситуации, поскольку иногда скандалы получаются очень громкими. Но это зависит от моего настроения. Если оно плохое, я начинаю кричать в ответ. В большинстве случаев стараюсь просто пройти мимо. Роме вообще запрещаю спорить со старшими, тем более при отсутствии твоей вины.
Но сейчас почему-то Рома решил вступить в полемику:
– Я не отпрыск. У меня имя есть.
– Ромка-ромашка, фу, дурацкое имя, – фыркает бабушка.
Я только глубоко и обреченно вздыхаю. Все это я слышала четырнадцать лет назад.
Подталкиваю молча Ромку к лестнице. Он слушается, тяжелым шагом вместе с ним поднимаемся на третий этаж. По иронии судьбы живем мы по одному стояку с этой Людмилой Ильиничной. Поэтому периодически она бьет нам в дверь с угрозами вызвать полицию. Якобы именно мы в данный момент ее заливаем. На этот случай я научила Рому, чтобы ни в коем случае не открывал дверь бешеной бабушке, даже если она стоит со слесарем или участковым. То ли это действительно слесарь или участковый, то ли нанятый ею головорез. Вот честно, уже и такие мысли посещают. В подобные моменты мы звоним соседке снизу. Милой и отзывчивой женщине. Она подтверждает, что у нее потолки и стены сухие, и мы делаем звук телевизора громче. Немного поколотив в дверь, Людмила Ильинична всегда уходит.
В этот раз я почему-то решаю задать Роме серьезный вопрос:
– Ром, ты точно это стекло не разбивал?
– Ты уже у меня раз сорок спрашивала. Нет. Не я. Если бы я разбил, я бы сразу тебе сказал об этом.
– Рассказывай мне, Рома, все, что с тобой происходит. Особенно если случаются подобные казусы, – строго велю сыну.