Страница 13 из 16
Куда уже утекли мои мысли? В мрачные беспросветные воды, где для меня нет никакой надежды. И нечего мне туда соваться.
– Мне все равно, для галочки невеста или нет. Я не хочу иметь с вами ничего общего, кроме работы.
К счастью, Лукас с испанцем вернулись в ресторан. Фернандо совершенно не смутило, что его друг уселся возле меня, и он тоже захватил свободный стул, поздоровался со мной, широко улыбаясь. Лукас виновато на меня посмотрел – воспитание и страх не позволят прогнать из-за стола брата моего отчима вместе с человеком, которому он должен денег.
Полмиллиона? С ума сойти! Хотя, может, у этих богачей полмиллиона евро как у нас пять тысяч рублей. Вроде много, но что за них особо купишь?
Официант принес виски, и у Лукаса кровь отлила от лица при взгляде на этикетку. Он опасливо посматривал на мужчин, пока они обсуждали меню. Я сжала вилку в руке до побелевших костяшек, желая всадить ее в задницу Кристоферу. Лукас прекрасно понимал, что опозорился передо мной, и не мог скрыть свой стыд.
Вечер безнадежно испорчен.
– Я поеду домой, – решительно достала пакет с одеждой из-под стола и поднялась. – Была рада знакомству, Фернандо.
– Взаимно, красавица!
Лукас подхватился следом. Понял мой намек? По глазам кажется, что да.
– Я тебя отвезу.
Покачивая лед в граненом стакане с остатками виски, Кристофер спросил:
– Вы уже все вопросы решили?
– Вообще-то, нет, – выдал Фернандо. – Нам еще надо кое-что обсудить, да, Лукас?
– Тогда я отвезу Миолу домой. – Гад махнул рукой официанту: – Запишите этот столик на мой счет.
Схватив с вешалки пальто, я уже шла к выходу. Сволочь. Совести ни грамма. Примчался и перепакостил мне весь вечер! Злости на него не хватает! Заняться ему нечем? Так уже невтерпеж было ждать меня дома? Невыносима мысль, что я провожу время с другим?
А с какой радости я должна хотеть проводить его с ним, когда у него мысли только о том, как бы меня совратить? Еще и невеста нарисовалась. Уж роль любовницы мне даром не сдалась. Вот и пусть кусает себе локти.
На стоянке перед рестораном блестела в свете фонарей спортивная тачка. Сомнений нет, что это одна из коллекции Кристофера. Я решительным шагом направилась мимо. Пешком пройдусь. Дождь уже немного стих, лишь противно моросил. Тут идти всего шесть километров, если карта в телефоне не врет. Находили мы с Лукасом сегодня больше и ноги гудели уже, но неважно. Дойду.
Крепкая рука сцапала меня за предплечье. Наивно было полагать, что мне дадут спокойно уйти.
– Да оставьте меня в покое! – выпалила я, пытаясь вырвать свою руку. Проще у ротвейлера из пасти конечность выдрать, чем из хватки Кристофера. Прохожие начали на нас оборачиваться.
– Не твори глупостей, садись в машину.
Как назло, несколько особо крупных капель шмякнулись мне на голову. Влажный ветер пробежался по ногам, норовил забраться под воротник своим холодным дыханием. Все-таки за шесть километров я могу продрогнуть до костей даже в теплом пальто. Потому что оно промокнет.
Черт с ним. Я плюхнулась на сидение возле водителя и уставилась в боковое окно. Как же хотелось ему что-то испоганить. Например, машины краской облить. Это, конечно, совсем детство, но мне стало бы чуточку легче.
– Он тебе купил пальто? – Злость Кристофера прокатилась по салону громом. Не смотрел на меня, впился взглядом в дорогу. На его скулах напряглись желваки.
– Он.
– Снимай.
Возмущение вытолкнуло воздух из моей груди. И вместе с тем внутри взмыли горячие искры. Как он порочно и строго сказал это свое: “Снимай”…
– Не буду.
– Будешь. В машине тепло. И я тебе говорил, что ты будешь ходить в том, что я тебе куплю, – припечатал он.
– Еще не купили.
– Я сегодня был занят. Завтра поедем. А сейчас снимай.
– Нет.
Впереди загорелся красный свет. Кристофер притормозил и ввинтил в меня убийственный взгляд.
– Мне это сделать самому?
Достал. Как же он меня достал! Просто невыносимо! С особым рвением я расстегнула пуговицы, стащила сначала один рукав, затем второй, вытянула из-под себя полы пальто и едва сдержалась от того, чтобы не швырнуть им в Кристофера.
– Платье тоже снимать?
– Пока нет. – Он прижался к обочине, сграбастал пальто, вышел из машины и отправил его в ближайшую мусорку. Да он вконец обнаглел! И что значит, пока нет? От платья решил дома избавить? По коже пронеслась обжигающая дрожь. Я обхватила себя руками.
Прежде чем вернуться в машину, он снял с себя кожаную куртку и кинул ее мне на колени. Прохладные капли ужалили обнаженные ноги, куда не доставала юбка.
– Накинешь на плечи, когда приедем.
Я сжала пальцами грубую кожу до треска, стараясь медленно и глубоко дышать. Хотелось наброситься на него, наорать, сделать что-то с этой его непоколебимой уверенностью в том, что все должно идти только так, как он хочет.
Ругаться по дороге не лучшая идея. Кристофер молча завел мотор и двинулся дальше. Тишина звенела, искрила, словно перед бурей. Я сидела напряженная, как пружина. Зайдем в квартиру, закроем дверь, и я выскажу ему все, что о нем думаю.
Но едва мы переступили порог и щелкнул замок, Кристофер оглушил меня приказным тоном:
– А теперь снимай платье.
Глава 9
Я невольно отступила и встретилась спиной с зеркальной дверцей шкафа. Тяжелая мужская куртка давила мне на плечи. Запах Кристофера пропитывал меня, запутывался в волосах, нравился до такого сумасшествия, что я была готова зарыться носом в куртку и жадно глотать этот запах, пока не опьянею окончательно.
Он серьезно потребовал перед ним раздеться? Кристофер не спеша расстегивал верхние пуговицы на рубашке, словно ему стало жарко. Я чувствовала его обжигающий взгляд на своих ногах. Зачем взяла платье с короткой юбкой? Кожа покрывалась мурашками. Я сжала бедра, словно его руки уже легли на них и пробирались к самому сокровенному.
– Снимай сама, – тонко напомнил он о том, что может разделаться с платьем самостоятельно. И, я уверена, этот вариант ему нравился намного больше.
Я слышала, как в его фантазиях трещала ткань. Еще немного – и он воплотит их в реальность.
– Боюсь, ваше терпение быстро закончится, если я прямо здесь начну раздеваться, – пыталась пошутить я. Возможно, шутка разогнала бы томительное напряжение, что повисло между нами в воздухе. Но у Кристофера даже не дрогнули губы, зато потяжелел взгляд.
Ноги в руки – и бежать. Но спина словно приклеилась к зеркалу, ступни приросли к полу.
– Мое терпение уже на пределе. – Он в два шага подступил вплотную, схватил меня за плечи и скинул с них свою куртку на пол. Я ахнула. Нервы враз ощетинились, будто пронзили мелкими иголочками кожу. Кристофер взялся за ткань и резко стащил ее с моего плеча, не зацепив бретельку лифчика. Треск ниток прозвучал как выстрел.
– Я сама, – возмутилась севшим голосом и накрыла ладонью второе плечо. – Зайду в комнату и…
– Нет, здесь.
– Ладно. Здесь. Но вы отойдете на шаг не сдвинетесь с места, пока я не закончу. А потом дадите мне уйти в комнату.
Подозрительно сощурившись, Кристофер отшагнул от меня. В его глазах резвились бесенята. Кажется, он догадывался о чем-то, но решил подыграть мне.
– Хорошо, Миола.
Я дотянулась до стены и влепила ладонью по выключателю. В кромешной тьме послышалась его улыбка.
– Но откуда я буду знать, что ты действительно раздеваешься?
– А я вам платье выдам, когда закончу.
Сейчас бы удрать отсюда со всех ног и забаррикадироваться за ближайшей дверью. Но если я первая нарушу правила игры, то подстегну его к тому же. Сомневаюсь, что успею в темноте добежать туда, где можно спрятаться.
Я вывернула руки, чтобы дотянуться до замка на спине. Как я докатилась до этого вообще? Почему я не треснула его между ног, не врезала пощечину, не начала орать? Почему, черт возьми, расстегиваю молнию на платье в метре от него?
Мне нравилось дразнить его? Дразнить, изводить, чтобы оставить в итоге ни с чем? Это плохо закончится. Я забыла, кто он? Страх, который раньше леденил душу рядом с ним, сменялся хмельным предвкушением. Кристофер планомерно затягивал меня в свои сети, въедался в мозг, паразитировал мысли, и теперь я уже не знала, где мои личные, а где зараженные им.