Мертва и опасна

И это я не собиралась спускать.

– Отлично, значит, занимаемся Стиллом, – подытожил Картрайт. – Стивен, подними все наши «наработки» по нему. Пройдемся все вместе. Затем…

Но я не услышала продолжения фразы. Зазвонил мобильный, я взглянула на экран и выругалась, ибо он высветил номер, который давно был вбит в мои «контакты». Номер Джорданна Холливелла.

– А у него, правда, неплохие ищейки, – проговорила я, поворачивая телефон, чтобы мужчины увидели, кто мне звонит. – Быстро сработали.

– Ответь, – велел Картрайт.

– Уверен? Может, немного помариновать?

– Помаринуем. Но сейчас я хочу посмотреть, как ты работаешь, девочка.

– Хорошо. Не проблема, – я провела пальцем по экрану, принимая звонок. – Алло?

– Рад снова слышать ваш голос, Сирена Йорк.

В отличие от Джордана Холливелла я была совершенно не рада. От звука его голоса внутренности будто скрутились в канат, но я не позволила ни единому мускулу дрогнуть на лице, чтобы не провалить «экзамен» перед шефом.

– О! Полагаю, вы тот, кому я вчера решила не оставлять номер телефона.

– Верно полагаете.

– А вы шустрый.

– И настойчивый. Сирена, я хочу пригласить вас на одно увлекательное мероприятие завтра вечером. Вечеринку в честь дня рождения популярной телеведущей.

– Эмили Роджерс?

– Только не говорите, что приглашены.

– Я снова «плюс один».

– Идете с другом?

– С близким другом.

– Значит, встретимся там. И тоже станем чуточку ближе.

О! Я отлично представляла, как широко Джордан улыбается, произнося эти слова. Мне же хотелось стереть мерзкую улыбочку. Желательно ударом кулака в зубы.

– Вы не из тех, кто не принимает отказы, да?

– Совершенно верно. До встречи, Сирена.

Он отключился первым, не позволив мне больше сказать и слова.

– Кретин, – процедила я и отбросила телефон в сторону, будто из-за звонка Джордана он превратился в нечто мерзкое. А потом спросила Картрайта: – Так какой план? Устроим шоу с грандиозным выходом или позволим мерзавцу немного походить, распушив хвост?

Шеф криво усмехнулся, но по его взгляду я видела, что он мной доволен. Я всё сделала правильно. Точно так, как он хотел.

– Ни то, ни другое. Ты завтра не идешь ни на какую вечеринку.

– Что? – я резко подалась вперёд, чуть не съехав с дивана. – Но он взбесится.

– Да.

– Сильно взбесится.

– Знаю. Пускай дойдет до кондиции, а послезавтра мы устроим ему тот самый «выход».

Картрайт посмотрел на меня выразительно. Мол, всё продумано, не изволь беспокоиться.

– Ладно, ты босс, – проговорила я, спрятав тяжкий вздох.

Может, у Картрайта и были причины считать, что играть на нервах у Джордана весело и безопасно, но я почувствовала себя крайне неуютно. Не перехитрить бы нам самих себя.

Глава 2. Старые друзья

– Ненавижу…

Я сидела в припаркованной у тротуара машине – неприметном сером седане – и смотрела, как доктор Джулия Реймонд обедала с приятельницей на летней террасе ресторана. Они о чем-то непринужденно болтали, смеялись, выглядя расслабленными и довольными жизнью. Джулс время от времени поправляла прическу, убирала прядку, падающую на лоб. До боли знакомое движение. Она всегда так делала. Сколько я ее знала. А знала я ее очень давно.

Мы познакомились на первом курсе и дружили вчетвером: я, Марко, Джулс и ее будущий муж Томми. Дружили и в колледже, и после него. Даже дома купили по соседству в пригороде. И если мы с Марко уже поступили в колледж супругами (очень ранними супругами), Джулс с Томми сочетались законным браком лишь через восемь лет. На их свадьбе я была подружкой невесты, а мой муж шафером. Я совершенно искренне могла назвать эту женщину сестрой. Раньше, разумеется. Не сейчас.

Сейчас она была той, кому бы я с удовольствием свернула шею. Голыми руками.

Мне не полагалось тут нынче находиться. Картрайт ясно дал понять, что месть Джулс, как и Томми, с которым она развелась год назад, откладывается. Но я не удержалась. Улучив свободную минутку, приехала и теперь жалела. Потому что стоило посмотреть на бывшую подругу, как накрывал гнев, а сердце сжималось от боли. А это мешало. Сильно мешало первостепенным на сегодняшний день задачам.

Я, как наяву, видела нашу последнюю встречу с Джулс. Она пришла ко мне в тюрьму. После настойчивых просьб. Но пришла лишь для того, чтобы попрощаться.

– Пожалуйста, Джулс! Я тебя умоляю! – я смотрела на нее сквозь разделяющее нас стекло, держа телефонную трубку у уха, и изо всех сил старалась не разрыдаться в голос.

Но она качала головой.

– Я не могу Адель. Не проси. Это невозможно.

– Почему? Мы же были, как семья.

– Вот именно. Были. Но всё изменилось. Будто ты сама не понимаешь. Вы с Марко наворотили дел и платите за это. Не тяните за собой других.

– Наворотили дел? – я не верила ушам. – Ты же знаешь меня, Джулс. Двенадцать лет знаешь. И Марко тоже. Ты должна понимать, что он не делал того, в чем его обвиняют. Как и я. Я никогда не изменяла мужу и…

– Хватит! – Джулс выставила руку ладонью вперед. – Я пришла сказать, что мы не сможем выполнить твою просьбу. Томми категорически против.

– Томми против, – прошептала я. – А ты? Ты тоже против?

Она помолчала несколько напряженных секунд, а потом кивнула.

– Да. На нас и так косо смотрят из-за дружбы с вами. А если мы еще и… Нет, Адель. Прости, но нет. Мы не хотим дополнительных проблем. И вообще намерены переехать в другой район. Туда, где нас никто не будет связывать с тобой и Марко.

– Но…

– Прощай, Адель, – отрезала Джулс. – Когда выйдешь, сделай одолжение, не связывайся больше с нами. Никогда.

Она ушла, оставив меня в слезах и отчаянье. Но ненавидела я ее не за это. Их с Томми решение умыть руки имело последствия. Страшные последствия. Необратимые.

– Наслаждайся жизнью, пока можешь, Джулс, – прошептала я, глядя, как бывшая подруга смеется, запрокидывая голову. – Скоро будет не до веселья. И тебе, и бывшему мужу. Обещаю…

Я повернула ключ зажигания и поехала прочь, невероятным усилием воли заставив себя не думать о случившемся три года назад. От тех самых последствиях. Я умела переключать разум. Научилась это делать стараниями Картрайта и его «спецов», у которых проходила обучение. Особое обучение, призванное превратить благородную Адель в безжалостную Сирену, способную на такое, что прежней ипостаси и не снилось. Да, я умела переключаться, но сегодня это сделать было невероятно трудно. Практически невозможно. Сердце кровоточило. И я точно знала, что ЭТА рана не заживет никогда.

****

– Мой кабинет не подойдёт? – удивился Джефферсон Стилл, когда я объявила, что не буду использовать его обитель для съемок. – Почему?

– Слишком банально. Если честно, я не понимаю, зачем врачи и все, кто связан с медициной и фармакологией фотографируются в креслах на фоне дипломов. Словно… хм… – я сделала вид, что задумалась. – Словно пытаются ткнуть всех носом в свои успехи. В статье и так будет всё расписано в подробностях. О вас и ваших достижениях. На фото же лучше предстать просто человеком. Это всегда подкупает. Куда больше, чем навязчивые дипломы и награды.

Джефф потер подбородок.

– Признаться, никогда об этом не задумывался. Но вы правы. Я, конечно, горжусь успехами нашей команды, однако сам по себе я простой парень.

Я подавила вмиг проснувшуюся злость.

Да уж, простой парень. С внушительным счетом в банке, огромным домом, яхтой и еще кучей атрибутов сытной и успешной жизни. Впрочем, раньше Джефф мне, впрямь, казался не особенно амбициозным человеком. Просто фанатом своего дела. Мы даже дружили. Или, скорее, поддерживали приятельские отношения. Но потом он показал истинное лицо, когда выбросил меня из проекта и разбогател, присвоив себе мои достижения.

– Так где будем фотографироваться? – спросил Джефф с готовностью подчиняться.

– Снаружи. Сегодня солнце не слишком яркое. Идеальный день для съемок. Пока меня вели к вам, я видела в окно симпатичный садик. Или что-то вроде того.