Золотые дети. Неприкасаемая.

Англия Полак

Золотые дети. Неприкасаемая.

«Я никогда не дам тебе упасть,

Мы выдержим все трудности вместе.

Я буду здесь ради тебя, пройдя через все,

Даже если придется отдать за это жизнь».1

ГЛАВА 1

Прошла неделя с того момента, как Ангус наградил меня меткой. Змея, которая крепко обвивала мою руку, периодически давала о себе знать, иногда шевелилась или приподнималась выше запястья. Особенно в душе, когда я стояла под водой, эта гадина имела наглость шевелиться, словно нежилась вместе со мной. Тогда, я прибавляла температуру, делая воду чуть горячее, и она недовольно шипела, в то время как я ликовала.

Ночью… о, ну, ночью, она крутилась вокруг руки, стягивая мою кожу, после чего оставались кровоподтеки. Мстила, дрянь, за то, что я ее горяченькой поливала.

В остальном, она меня не беспокоила. Разве, что, мне приходилось надевать кофты с длинными рукавами, иначе, местные пялились на меня, как на закоренелую преступницу с характерным отличием. Ох, эти взгляды. Они раздражали, они злили меня, вынуждая стискивать зубы и терпеть. Что касается родителей, так Трэвор поработал с их разумом, внушив им, что моя татуировка, была одобрена и не вызывала у них нежелательных возражений. Но, опять же, весь город не зазомбируешь. Где-то приходилось ее скрывать, где-то терпеть пристальные взгляды, а погода, как последняя предательница, выдалась очень жаркой.

Но за всем этим, оставались вопросы. У меня на них не было ответов, впрочем, как и у Трэвора, и как у его друзей.

Зачем Ангус передал мне змею?

Как от нее избавиться?

И главное – почему, когда Трэвор касается меня, я испытываю боль?

Я бы не назвала это возмездием за плохое поведение Трэвора. Не только он вызывал в моем организме непереносимые ощущения. Троица, ничем не отличалась от него.

Я подозревала, что змея – это своего рода, радар или сигнализация, реагирующая на людей со способностями. Почему? Потому что меня касались родители, меня касались подружки, и мне не было больно, пока Трэвор случайно не задевал меня рукой.

Я видела, как это причиняет ему боль. Мне физическую – ему душевную.

Папа, как обычно подвез меня до школы. Когда он спросил, почему я надела водолазку в такую жару, я лишь пожала плечами. Они были уверены, что рисунок змеи, был согласованной с родителями, как милая татуировка, а не проклятье. Простите, мама и папа, за то, что так пришлось с вами поступить. Я чувствовала себя предательницей тех, кого любила, но не могла всего открыть. Тогда бы, пришлось все рассказать, и я не уверена, что моя правда, стала бы для них спасением. Поцеловав его в щеку, я в сотый раз была благодарна тому, что с обычными людьми, мне не приходится испытывать боли.

С девочками, я встретилась у входа в школу. Мы разбежались по своим шкафчикам, а после двинулись в класс.

– И куда мы убежали из клуба? – начала Стейси, лукаво прищурив свои глаза под очками.

– В смысле? – я притворно удивилась.

– Ну, как же? – воскликнула Мэгги. – Ты и Трэвор, ушли из клуба. У вас было свидание под луной?

Если можно так назвать. Под луной, но не свидание, а стычка с Ангусом, который оказался Психом, да и к тому же, редкостным упрямцем, которому спокойно не живется. В итоге, в благодарность, я заимела болевой датчик. Поводок, одергивающий меня от Трэвора.

– Так… прогулялись.

– Нуууу… дааааа… – хмыкнула Стейси. – После того, как он тебя поцеловал, прогулялись – это что-то очень длительное, да?

Хм. Стейси, как всегда, все приумножает.

– А где новенький? – встряла Мэгги.

– И Эрика уже больше недели нет.

Я вздохнула. Что я могла сказать? Эрик уже больше недели лежит в своем доме мертвый. Скоро трупная вонь выйдет за порог, напугает соседей, и только тогда его обнаружат. А Ян, который на самом деле оказался Ангусом, тоже мертв, потому что поплатился за свой норов.

– Может, он вернулся обратно в Калифорнию?

– Эти новенькие, – покачала головой Мэгги. – Вечно они так. Приедут, наследят и сваливают.

В этом, я с тобой согласна, Мэгги.

– И зачем ты надела водолазку? – Мэгги вскинула брови. – Сегодня такая жара.

Черт, у меня ощущение дежа-вю, как в первый день в школе, когда я надела толстовку с логотипом футбольной команды.

– Меня морозит немного. Наверное, простыла.

– Ну, с Трэвором, не только можно простыть. – Хихикнула Стейси. Лина легонько дернула ее за волосы.

Спасибо Лина. Ты настоящий друг.

В класс я вошла, сделав глубокий вдох. Троица сидела на своих местах. Они молчаливо поприветствовали меня. Кастэр блеснул широкой улыбкой.

Я заняла свое место, натянув рукава до костяшек. Они были в курсе, что когда меня касаешься, я чувствую боль. И они также не знали, почему и как от этого избавиться. Не то, чтобы их это волновало, но Трэвор поставил вопрос так, что в итоге, это стало напрягать и их.

Вошла наша древняя учительница по истории, а с первым звонком – Трэвор Блэк.

Он посмотрел на меня, а у меня в ответ вспыхнул румянец. Не знаю, почему я покраснела. Трэвор не улыбнулся, так чтобы – ах, я начала смущаться. Его взгляд лишь пробежался по моему лицу, чисто из медицинского любопытства.

Он сел за свое место, и моя татуировка шелохнулась под тканью.

Черт. Она же не собирается высовывать свой нос прямо сейчас?

За спиной скрипнул стул и теплый ветерок защекотал мои волосы, когда Трэвор выдохнул.

Змея затянула свой хвост на запястье, так что я проглотила стон.

Похоже, она действительно реагирует на тех, кто не является совсем человеком.

Ага. Мой личный определитель супер-детишек.

Я стиснула пальцами запястье, удерживая легкую дрожь в хвосте змеи.

– Уймись. – Прошептала я, искоса поглядывая по сторонам. Не хватало еще того, чтобы меня приняли за безумную.

Прошло несколько секунд, прежде чем, Трэвор ткнул меня в спину ручкой. Естественно, после того, как он узнал, что его касание причиняет боль, он вооружился безопасным инструментом. Я застыла, а после обернулась, стискивая запястье.

– Ты в порядке? – шепотом спросил он, вглядываясь в мои глаза.

– Да.

– Тогда, с кем ты говоришь?

– Ни с кем. – Я метнула взгляд на девчонок. Лина улыбнулась, а Мэгги и Стейси, дернули бровями. Хм, наверное, ожидали услышать какое-то признание?

– Ты сказала – уймись.

Я закусила губу, обдумывая, чего бы ляпнуть такого, чтобы Трэвор ничего не заподозрил. Фишки было две: первая – он не знал, что змея реагирует на него и на его друзей, когда они слишком близко от меня. Вторая – он не знает, как и троица, что мне не больно, когда ко мне прикасаются обычные люди. Стоит ли ему об этом рассказать? Черт, он будет расстроен. Я так и вижу, как он хмурится, потому что другие могут меня касаться, а он нет.

– Я сказала, уймись своему сердцу.

– У тебя что-то с сердцем? – он вскинул брови. После подарка Ангуса, Трэвор часто задает мне вопросы, которые попахивают… больничной койкой.

– Да. – О, боже, надеюсь, он ничего не возомнит о себе. – Ты волнуешь меня.

Глаза Трэвора вспыхнули иссиня-черным.

– Ладно.

– Ладно. – Я отвернулась, пройдясь ладонью по руке, мысленно веля змее перестать двигаться. Лично я, вижу, как под тканью показываются бугорки. Грррр… искоса, я поймала пристальный взгляд Монро. Черт, неужели, он что-то заметил? Блин, теперь, допроса не избежать.

На остальных уроках, было то же самое. Трэвор садился позади меня, змея начинала шевелиться, а я чуть ли не щипала ее, чтобы заткнуть. Меня это жутко раздражало, к тому же, я действительно походила на сумасшедшую: тискающая себя за руку, бормочущая под нос проклятия, точно заслуживает отельной комнаты в лечебнице.

За ланчем, я сидела с девочками, чувствуя некоторое облегчение. Поблизости не было сверхлюдей или фантастической четверки, а значит, змея не шевелилась, и я могла спокойно поесть.