Страница 34 из 44
Этот прогноз (уместно ли здесь иностранное слово или лучше предвидение, пророчество"?) не подтвердился.
Можно ли думать, что множество иностранных слов, принятых и освоенных нашим языком в течение столетий, обеднило, а не обогатило его? Иностранные, заимствованные слова образуют значительный слой лексики любого языка. Это неизбежный и, будем думать, необходимый результат общения народов. Другое дело — злоупотребление иностранными словами в речи.
Вызывали возмущение не только чужие слова, но и чужие значения, русские слова, «копировавшие» иностранные, слова-кальки. Например, русское полуостр0в — это буквальный (по частям) перевод немецкого Halbinsel (halb -'половина', Insel — 'остров'). Часто такое необычное образование или использование русского слова казалось неоправданным.
Один из филологов писал (в конце 20-х годов XIX в.): «Не довольно обруселые немцы, переводя с немецкого Sie sieht hubsch aus, говорят: она хорошо выглядит вместо она хороша собою или чернильница выглядит, как ваза, желая сказать, что чернильница имеет вид вазы. Слово выглядеть значит то же, что разглядеть, и отнюдь не может быть употреблено в значении, которое ему придают недоученные». Выглядеть — это буквальный перевод немецкого aussehen: aus — 'вы', sehen — 'смотреть, глядеть'.
И мы сейчас говорим, как «недоученные», хстя глагол выглядеть противоречит, по выражению акад. Я. Грота, «как духу русского языка, так и грамматике». Замечали ли вы, что приставочные образования глагола смотреть и глядеть синонимичны (различия почти исключительно стилистические, а не смысловые): рассматривать незнакомца — это то же, что разглядывать незнакомца; можно сказать: Отец внимательно посмотрел на меня или поглядел на меня; глагол недосмотреть легко заменить глаголом недоглядеть; то же мы видим и в возвратных формах: осмотреть(ся)-оглядеть(ся), присмотреть (ся)-приглядеть (ся), засмотреть(ся) — заглядеть(ся), насмотреть (ся) -наглядеть (ся). И вдруг: высмотреть — выглядеть — никакого соответствия.
В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова у глагола высмотреть находим два значения: «1. Старательно рассмотреть. Высмотреть все подробности. 2. Рассматривая, найти. Высмотреть в толпе знакомого». Мы не скажем «выглядеть все подробности» или «выглядеть в толпе знакомого», хотя, если мы так скажем, нас легко поймут (правда, решат, что мы хотим быть остроумными). В том же словаре для глагола выглядеть дано только одно значение: «Иметь тот или иной вид. Хорошо выглядеть. Выглядеть больным». И вот при таком полном расхождении двух глаголов словарь все же фиксирует и нечто общее. При каждом глаголе дается по одному фразеологическому (устойчивому) обороту: «Все глаза высмотреть (прост.) -то же, что все глаза проглядеть», и «Все глаза выглядеть (прост.) — то же, что все глаза проглядеть». Полное совпадение. Но ведь ясно же, что это не два разных фразеологизма, это одно и то же выражение, в котором мы с одинаковым правом можем употребить и тот и другой глагол. Значения фразеологизмов полностью совпадают, но их употребление находится уже за пределами литературной речи, это просторечное выражение. И все же это исконно русское, идущее издавна. Чужое значение, заимствованное, хотя и нелепое, образованное не по правилам, вторглось в язык, заняло все слово, совершенно вытеснило прежнее основное (корневое) значение слова. Значит, оно было очень важно, необходимо в языке. Конечно, она хорошо выглядит и она хороша собой — это совсем не одно и то же.
Известный поэт начала прошлого века И. И. Дмитриев в своих записках «Взгляд на мою жизнь» привел длинный список слов, которые, по его мнению, портили русскую речь:
«Ныне молодые писатели в стихах и прозе, за исключением достойных почитателей Карамзина, признают уже устарелым и его слог, правильный, ясный, обдуманный и благозвучный... Требования века, дух времени, народность — вот пышные и громкие слова, непрестанно ими произносимые... Ныне удивляются только самородному, самостоятельному, гениальному. Но я, признаюсь, ничего подобного и не замечаю в новейших наших авторах. Гениальность и народность не в том состоит, чтоб созданиями своими, как они называют собственные нелепости, силиться потрясть наши нервы, возбуждать страх, ужас и отвращение, хотя они и того не производят, и щеголять языком простонародным или хватским, употребительным на биваках. Выпишем здесь для примера несколько нововведенных слов, с переводом оных на язык Ломоносова, Шишкова и Карамзина, и еще две-три фразы в последнем новейшем вкусе».
И дальше проводится сопоставление слов старых (образцовых, истинных) и новых (грубых, неправильных) :
нисколько — нимало
проблескивает — просвечивает
суметь — уметь, сладить
колея привычки — Это слово чаще других употребляемо было ямщиками; значит же: прорез от колес по густой грязи
покаместь — доколе, пока
словно —как бы, подобно
поэтичнее — стихотворнее, живописнее (поэтичный и живописный — оба слова живут в языке; очень они близки по значению, но не мешают друг другу. — В. О.)
требовательный слог —хвастливый, затейливый
вдохновлять — вдыхать, одушевлять
вдохновлен страстями —воспламенен
безграничный — неограниченный, беспредельный (Дмитриеву кажется — зачем еще слово, когда уже два есть, и с тем же значением. — В. О.)
огромные надежды, огромный гений —Это прилагательное прикладывалось только к чему-нибудь материальному: огромный дом, огромное здание (как раз в те годы у многих слов развиваются новые, переносные значения; это слово обратило на себя внимание потому, что часто использовалось, и не всегда уместно. — В. О.)
ответить —отвечать (и, желая окончательно убить сарказмом своих противников, добавляет: «Так говаривали прежде только крестьяне и крестьянки в Кашире и других верховых городах»)
этих — сих, оных
пехотинец — пеший, сухопутный солдат, ратник
конник — конный, всадник (и снова не без ехидства замечает: «Нынешние авторы, любя подслушивать, оба свои названия переняли у рекрутов»)
Очень, конечно, важно, чтобы новое слово было безупречно в грамматико-словообразовательном и стилистическом отношении. Но нередко не это главное, и если слово необходимо, то оно рано или поздно пробьет себе дорогу, будет признано в языке.
В 1840 г. Н. И. Греч выступал против слов, которые составлены с «нарушением основных правил языка и смысла»: «Таковы, например, слова: вдохновить, вдохновитель, вдохновительный. Ими хотели перевести слова inspire, inspirateur. Но эти слова варварские, беспаспортные, и места им в русском языке давать не должно. Они производятся от слова вдохновение, которое само есть производное от глагола вдохнуть, как отдохновение от отдохнуть, столкновение от столкнуть; но можно ли сказать: отдохновитель, столкновитель? Если можно, то говорите и вдохновить».
Вокруг нового слова разгорелся спор. Зачем нужен этот глагол, когда есть воодушевлять? Другие возражали, у вдохновенный — вдохновить такие же отношения, как и у удивленный — удивить. Снова возражение: вдохновенный — вдохновить — столь же нелепо, как незабвенный — «незабвенить», надменный — «надменить».
Ю. С. Сорокин, рассказав об этих спорах, заключал: «Вопросы словопроизводства не разрешаются лишь грамматическими аналогиями; они решаются в ходе развития языка взаимодействием установившихся грамматических правил и развертывающихся лексико-семан-тических процессов. Во всяком случае появление и закрепление в языке глагола вдохновить не было-только случайностью и грамматической ошибкой... слово, впервые пущенное в ход Н. Полевым (известным журналистом той эпохи. — В. О.), уже у молодого поколения 30-х годов получило полное признание».