Страница 14 из 44
Чтобы избежать путаницы, чтобы скорее можно было понять друг друга, вместо и, я, е стали использовать именительный падеж другого (указательного) местоимения — он (она, оно); это указательное местоимение имело значение и склонялось, как местоимение тот:
И. он
Р. оного
Д. оному
Т. оным
П. об оном
Таким образом и возникли две совершенно различные основы: именительный падеж — от одного указательного местоимения — он, она, оно, косвенные — от других, от старых и, я, е:
И. он
Р. его
Д. ему
А что стало с формами косвенных падежей указательного местоимения он (она, оно), когда их покинул именительный падеж? Они долго еще употреблялись в своем основном, указательном значении, постепенно выходя из речи, но некоторые дожили и до наших дней. Мы и сейчас говорим: во время оно, во время оны (эти формы отличались ударением), оный гражданин, (в ироническом смысле) и т. п.
Немало «загадок» мы найдем и в склонений прилагательных, в «сложении» частей речи. Вероятно, вы уже замечали, что падежные окончания прилагательных (вроде синий) очень похожи на косвенные падежи местоимений 3-го лица:
Р. синего -его
Д. синему -ему
синей -ей
Т. синими -ими
Что же объединяет прилагательные и местоимения?
В современном русском языке качественные прилагательные бывают и полными, и краткими. Так было и в древнерусском языке, только там краткие прилагательные употреблялись значительно чаще, чем теперь. Они не только изменялись по родам и числам, но и склонялись (например, в мужском роде):
И. добръ молодец
Р. добра молодца
Д. добру молодцу и т. д.
Сравните застывшие, превратившиеся в устойчивые сочетания: по белу свету, на босу ногу, средь бела дня, мал мала меньше и др. Надо еще сказать, что в женском роде краткие прилагательные оканчивались на а (добра), в среднем — на о (добро). Краткие прилагательные были возможны и в тех случаях, когда теперь употребляем только полные, например: камень, камена, камено; деревянъ, деревяна, деревяно. Поэтому и читаем в древнерусских памятниках: теремъ каменъ, заложиша градъ деревянъ, бе бо уже время зимно и т. п.
Краткие прилагательные в древности обозначали некоторый общий признак: добръ молодец обозначало вообще доброту какого-то молодца (прилагательное добрый тогда значило: хороший, подходящий). Если же нужно было указать, что не какой-то вообще, а определенный, известный уже, этот молодец добр, то к краткому прилагательному присоединялось лично-указательное местоимение 3-го лица (о них уже было сказано) и (мужской род), я (женский род), е (средний род). Эти однобуквенные местоимения примерно соответствовали нашим этот, эта, это.
Таким образом получалось следующее соответствие:
Добръ+и (человек) -'этот добрый человек'
добра+я (девушка) -'эта добрая девушка'
добро+е (сердце) -'это доброе сердце'
Полные прилагательные образовывались:
в мужском роде: добръ+и=добрый
в женском роде: добра+я=добрая
в среднем роде: добро+е=доброе
Так же было и в косвенных падежах:
Р. добра + его = добраего
Д. добру +ему — добру ему и т. д.
Как видим, полные прилагательные образовывались просто, но сам способ был громоздким. Поэтому скоро начались различные фонетические изменения, упрощения. Вместо первоначальных добраего, синяего, добруему, си-нюему, добрей, синий и т. д. стало доброго, синего, доброму, синему, доброй, синей и т. д.
Вот что получилось из сложения двух частей речи.
Кем работает мама? (ответ на письмо)
А письмо было интересное:
«...Я прочитал стихи С. Михалкова «А что у вас?»:
и задумался над странной вещью, на которую раньше почему-то не обращал внимания: словами мужского рода пилот, летчик, милиционер, повар называют мам, т. е. женщин. Почему мы без затруднений говорим: учитель — учительница, пионер — пионерка, ткач — ткачиха, можно даже сказать летчик — летчица, но вот инженер — как сказать о женщине: «инженерка», «инженерша», «инженерица»? Не получается. У Пушкина еще равноправны ткачиха и повариха, а современный поэт уже не пишет У Левы мама повариха. Иногда до смешного доходит: мы говорим дояр — доярка, но овчар. У слова овчарка другой смысл. Есть слова техник, электрик, но слова техничка, электричка не обозначают женщин соответствующей специальности. Мельница — это не женщина-мельник, а мастерица — не женщина на должности мастера. Кто читал «Юрту Ворона» И. Ефремова, тот, наверно, помнит разговор старого рабочего Фомина с геологом Александровым.
Мамина профессия
Фомин насупился, вздохнул и, чтобы перевести разговор, спросил:
— Жена ваша, она тоже геологом работает?
— Да, — улыбнулся Александров, — настоящая геологиня!
— Как это вы сказали — геологиня? — переспросил Фомин. — Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее. — Почему правильнее?
— Да потому, что в царское время у женщин не было профессий и все специальности назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю, полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли...
— А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило...
— Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня.
Правильно ли поступают герои повести? И когда язык отразит достигнутое в жизни равноправие полов?
Кроме того, у меня есть ряд конкретных вопросов:
1. Объявляя благодарность женщинам в приказах (даже по случаю 8 Марта), некоторые руководители предприятий пишут: Объявить благодарность кассиру, продавцу, классному руководителю... Нельзя ли избежать этого?
2. На одном торжественном собрании чествовали наладчицу цеха и говорили о ней: Мать, труженик, коммунист наладчица Иванова... Не лучше просто: труженица, коммунистка? На читательской конференции докладчик почти час говорил об авторе, а потом выяснилось, что книгу написала женщина.
3. Удобно ли говорить врач поставил диагноз (разумеется, о женщине)? И как быть, если со словом врач соединяется фамилия: врач Петрова поставил или поставила диагноз?
Таких фактов можно привести немало. Не свидетельствуют ли они о некотором несовершенстве или бедности нашего языка?..»