Страница 2 из 11
Своими словами она четко и сразу отделила своих гостей от меня.
"Даже чаю дамочка не предложила. И взгляд у нее колючий. Впрочем, я свое дело сделал, можно и откланяться".
- Лука Никитич, я свое дело сделал, - обратился я к старику.
- Да, Егор. Большое спасибо, вы нам здорово помогли.
- Егор, ты еще придешь к нам? - я пожал плечами, на что девочка лукаво, чисто по-женски, улыбнулась. - Ну, пожалуйста.
- В кафе пойдем, пирожные кушать? - улыбнулся я ей в ответ.
- Ага! И в синематограф! Хочу фильму с Чаплиным!
- Чаплин так Чаплин, - снова улыбнулся я. - Как устроюсь, зайду, если, конечно, у хозяев не будет возражений.
- Думаю, не будет, - с секундной заминкой и как-то неуверенно подтвердила женщина.
Откланявшись, я вышел на улицу. Понять, что сейчас произошло было несложно. Эта женщина, принимающее звено, живет на квартире в ожидании пока приедет наследница, чтобы затем передать ее по цепочке, в конце которой ее ждет свидание с родственниками за границей. Так что, если приду сюда через три-четыре дня, то, скорее всего, Сашеньки здесь уже не будет. Оглядевшись по сторонам, так как забыл спросить, в каком направлении мне идти, а народу, как назло, не было на улице. Рабочий день, около трех часов дня, да и магазинов, похоже, здесь нет.
"Пойду обратно в сторону вокзала. Заберу вещи... - дальше я не додумал, так из-за ближайшего угла, мне навстречу, вывернули трое мальчишек-беспризорников, которые сейчас что-то энергично обсуждали, размахивая руками. Сделал жест рукой, подзывая. Заметили, насторожились и сразу замедлили шаг. Я неспешно пошел к ним.
- Не боись, босяки. Заработать хотите?
- Что надо делать? - спросил более крупный паренек в выгоревшей, некогда красной рубахе, на размер больше, и в замызганном картузе с наполовину оторванном козырьке. Старая выцветшая рубашка с закатанными рукавами была ему явно велика, как и штаны, которые он постоянно поддергивал, висели на нем, как на огородном чучеле. Близко подходить к ним не стал, остановился на расстоянии. Вонь, да еще живность всякую от них можно подхватить.
- Не знаете, может, кто комнату здесь сдает?
- Может, баба Зина, - как-то несмело сказал худенький паренек, на полголовы ниже своего приятеля, с бледным лицом и большими серыми глазами. Штаны и рубашка на нем были по размеру, но при этом были сильно заношенные и грязные.
- Что за баба Зина? - спросил я его.
- Погоди, Васек. Сколько дашь, дядя? - не став отвечать на мой вопрос, в свою очередь требовательно спросил меня главарь.
- Ты что, парень, цыган? Это тот коня за глаза продает, нахваливает. Ты мне сначала квартиру представь, а тогда и цену обговаривай. Так тебе понятно?
- Чего ж не понять, только так дороже будет.
- Ты что нэпман, так и хочешь лишнюю деньгу сшибить?
- Каждая работа своих денег стоит, - неожиданно наставительно выдал мне главарь.
- Ладно, деловой, называй цену. Потом скажешь, что под эти деньги ты мне предложишь? Не устроит - разбежимся.
- Три рубля? - В тоне паренька был как вопрос, так и требование.
- Рубль, без торга. Говори дальше.
- К тетке Марии сведу. У нее жиличка уже есть, но я сам слышал, как она говорила, что у нее есть комната на еще одного жильца с отдельным входом, - мальчишка посмотрел на меня, пытаясь понять, как я реагирую на его рекламу, но видно особой радости не нашел, пояснил. - Дело в том, что у ейного мужа была мастерская, пристроенная к дому. Когда он помер, она продала все, что в ней было, сделав еще одну комнату. Так что, дядя?
- Комната в бывшей мастерской? - я скривился.
- Так там все есть. И вход отдельный.
- Сколько хозяйка просит? - парнишка пожал плечами. - Ладно, пошли.
- А деньги?
- Вот тебе полтинник, второй отдам, как сведешь с хозяйкой.
- Не обманешь?
- Крест на пузе. Идем.
После этих слов мальчишки как-то по-другому посмотрели на меня, явно не ожидая от приезжего фраера клятвы, которая была в ходу у беспризорников.
Пока шли я немного разговорил ребят. Оказалось, что сравнительно недалеко отсюда, в полуразрушенном бараке, за рабочим поселком, проживает большая компания беспризорников. Сколько их там, мальчишки не могли сказать, так как все были полностью неграмотны. Выживали, как могли. В речке ловили рыбу, воровали с огородов, попрошайничали в городе, ну и крали, не без этого, что плохо лежало. Узнал, как их зовут. Делового парнишку звали Степаном. Самого маленького и худенького мальчишку - Васей, а третьего - Митей, по прозвищу Живчик. Он был юрким и вертким, ни минуты, не оставаясь в покое. Спустя десять минут они привели меня к частному дому.
- Здесь, - и Степан, старший из мальчишек, показал на калитку. - Так мы ждем?
- Ждите.
Хозяйка, Мария Васильевна оказалась женщиной основательной, лет пятидесяти с хвостиком, с приятным румяным лицом и объемным телом. Будь она лет на двадцать моложе, то со своими формами вполне могла бы позировать для картины "Купчиха" художника Бориса Кустодиева. Познакомились, потом она меня пригласила в дом. Сели за стол, после чего она спросила:
- Откуда будете, Александр?
- Из Сибири, хозяйка. Приехал по делам. Надо по учреждениям побегать, кое-какие бумаги подписать.
- Из нэпманов, что ли?
- Какая тебе разница, хозяйка? Цену и условия назовите.
- Есть разница! Вдруг ты вор какой? Документ у тебя есть? По закону велено его на регистрацию отдавать в милицию.
- А потом фининспектору за квартиранта придется платить? - с усмешкой спросил я ее.
- Придется, - грустно кивнула хозяйка. - И так жить не на что, а эти дармоеды последние копейки готовы отобрать! Изверги!
- Не знаю, как у меня дела пойдут, поэтому сделаем так, хозяйка. Я вам, Марь Васильна, за две недели заплачу и денюжку дам для милиции. Без документов. Так сколько?
- Пятнадцать рублей и пятерку для Степана.
- Это местный участковый надзиратель?
- Ага. Так сговорились?
- Вам десять, ему трешка.
- Тогда пусть мне двенадцать будет. По рукам?
- Не так быстро, хозяйка. Я пока еще не знаю, где жить буду. Сначала покажите, а ежели понравится, тогда и по рукам ударим.
- И то верно. Да вам, Саша, обязательно понравится. Это же не комната, а целая квартира. А главное, вход отдельный. Послушай, а ты не бабник?
- Не понял, - я даже немного оторопел от подобного вопроса.
- Чего тут непонятного?! Ты с местными бабами будь поосторожнее, не то наши мужики тебе живо репу начешут, а мне потом ходи с участковым разбирайся.
- Не волнуйтесь, хозяйка. Мне кто поумнее надо, чтобы поговорить с ней можно, а не юбку сразу задирать.
- Гм. Ты вот еще что.... К моей жиличке, Дарье, не лезь. Она дюже грамотная, книги читает и работает в каком-то комитете... Название у него.... Не вспомню. Только за ней ухаживать пытается один наш. Митька Семыкин. Фулиган первостатейный. Говорили, что недавно двух фабричных на танцах так отлупцевал, что на бедняг смотреть страшно было. А из-за чего? К Дарьюшке приставали. Ты понял?
- Я тихий, мирный человек. Драться не люблю.
- Не любишь? - и женщина как бы в сомнении покачала головой. - Ладно, поверю, но ежели что, сразу иду к участковому, потом не взыщи. А теперь пошли, покажу, где жить будешь.
Мы обошли дом. Пристройка мне не очень понравилась. Душно. Окошко небольшое, самодельное, света давало мало, только что форточку можно открыть. Железная кровать с металлической сеткой, стол, стул, шкаф. Из всех удобств, перед входом, умывальник приколочен. Единственное, что было хорошего, так это вход отдельный, а в заборе, под него, калитка сделана. Еще мне дверь понравилась, сама деревянная, а изнутри металлическими полосками укреплена, особенно в области замка.
- Не бойтесь, Александр, сюда не один вор не залезет, - заметила хозяйка, видя, что я осматриваю дверь. - Мой муж первостатейный слесарь был. Его начальство на фабрике - о-го-го! - как ценило! Он же здесь свой инструмент хранил, вот в этом металлическом ящике, поэтому сделал дверь, чтобы навечно. Ну, так как? По рукам?