Галкино счастье

Ее слова вызвали новый поток слез. Терпеливо успокаивая все еще незнакомку, Галина надеялась, что она не тратит время зря. Дальнейший разговор рассеял все сомнения. Она поняла, что после нужно будет поблагодарить Умника.

– Совсем ничего не помните, госпожа? – женщина всхлипнула и посмотрела на Галю красными глазами. – Я ведь к господину барону пришла, когда вы вот такой крохой были, – она показала руками довольно маленький размер. Вряд ли даже младенец мог быть таким крохотным. – Вы в детстве очень любили мою кашу, – она тепло улыбнулась. – Я добавляла туда мед. Вы были такой хорошенькой. Петра меня зовут, госпожа.

– Мне очень приятно узнать твое имя, Петра, – поглаживая женщину по плечу, произнесла Галина. Та задушенно всхлипнула и кивнула. – Значит, ты служила моему отцу… сколько лет?

– Почти двадцать, – без задержки ответила Петра, а потом задумалась. – Да, точно. Почти двадцать. Сначала была помощницей повара, а как Густав умер, заменила его.

Галина хотела спросить, есть ли у Петры муж или дети, но не стала. Это была личная информация, к ситуации не имевшая никакого отношения.

– Расскажи о моем прошлом доме. Я действительно все помню очень смутно, – она нахмурилась, стараясь выглядеть печальной и расстроенной. – Даже отца почти не помню.

Галя опасалась, что эти слова снова заставят Петру плакать, но женщина вопреки ожиданию только как-то сурово кивнула.

– Господин барон был хорошим хозяином. Платил всегда вовремя. Не кричал на прислугу и уж тем более не поднимал ни на кого руку. Слава Пречистым Девам, хозяин был выше подобного. А то слышала я, как в некоторых домах к слугам относятся, – Петра качнула головой, недовольно поджимая губы. – Я не знаю, чем он занимался, но его часто не бывало дома. Ваша семья, госпожа, очень богата. Не все бароны так живут. Я уж знаю, – в ее голосе проскользнуло самодовольство. Видимо, слуги из разных домов не гнушаются общаться друг с другом.

– А где ты жила после того, как отца не стало? – поинтересовалась Галя, вспоминая, что аферисты упоминали мачеху девушки.

– Осталась в господском доме, – в словах Петры проскользнул холодок. – Хотя, видят Пречистые Девы, мне не хотелось служить вашей… – она запнулась.

– Мачехе? – подсказала Галина. Она только надеялась, что информация была достоверной.

– Да, да, – Петра слегка расслабилась, но в ее глазах все еще мелькало легкое сомнение.

– Не стоит волноваться, – заверила Галя. – Ты можешь говорить обо всем прямо. Я должна все знать.

– Ну, если вы так говорите, госпожа, – женщина не выглядела полностью убежденной. Кажется, ей было неловко обсуждать с одной госпожой другую хозяйку. – Ваша мачеха, она… не самый хороший человек. Нет, она платит исправно, не ругается и не распускает руки, но нет в ней тепла. Совсем. Мне сложно объяснить, – Петра вздохнула. – Ходят слухи, это только слухи, госпожа, что мачеха ваша – ведьма, – при этих словах женщина понизила голос и огляделась по сторонам, словно опасаясь, как бы предмет разговора внезапно не оказался у нее за спиной.

– Ведьма? – Галина Николаевна вздохнула.

Ох уж эти средневековые предрассудки. Наверное, жена отца Висконсии была просто молодой и красивой женщиной, знающей себе цену. Другие ей завидовали, вот и распустили такие слухи. А слуги с радостью подхватили. В то, что женщина могла действительно быть ведьмой, Галина не верила. Другой мир она еще могла понять, но магия…

Нет, это было бы уже слишком.

– Как есть ведьма, – Петра торопливо кивнула. – Я сама видела, как у нее глаза красным сверкают. А еще около ее окон постоянно птицы сидят. В комнаты свои не разрешает заходить. Только для уборки. И только под ее присмотром. Прячет там что-то. Говорят, господин барон как женился на ней, так сразу чахнуть начал. Силы его выпила, вот точно.

Галина Николаевна особо не была впечатлена всем вышесказанным. Для каждого из пунктов она могла подобрать разумное объяснение, но, конечно, разубеждать гостью не стала. Ведьма– значит, ведьма. Какая ей на самом деле разница, кем считают мачеху Висконсии.

– Я уверена, что она околдовала вашего отца.

– Почему ты так считаешь?

– А как же иначе? – Петра нахмурилась. – Ваш отец любил вас безмерно. Баловал, подарки всегда дарил. Я каждый день готовила для вас отдельные блюда. Только то, что вы любили. Он не мог оставить вас в подобном месте, отдав все остальное своей второй жене и их сыну.

– У меня есть брат? – зацепилась за слова Галина.

Петра чуть поерзала. Судя по ее виду, родственник Висконсии не слишком ей нравился.

– Молодой хозяин, он, конечно, хороший мальчик… – начала она неуверенно.

– Ты можешь говорить мне правду, Петра, – душевно произнесла Галя, заглядывая в глаза женщине и слегка сжимая пальцы на ее плече, будто подбадривая.

– Честно говоря, я бы не хотела служить в доме, в котором ваш брат будет полноправным хозяином, – со вздохом призналась женщина.  По какой-то причине Петра не хотела говорить больше о мальчике. И дело было не в страхе, ведь мачеху она точно боялась, но это не помешало ей сплетничать.

– Хорошо. Мне этого достаточно. Ты уверена, что дель Каруссо богаты? Где именно сейчас живет моя мачеха и брат?

– Я полностью уверена, – ответила Петра без колебаний. – Сейчас они живут в столичном доме, но это не единственная собственность, которая есть у вашей семьи. Я была еще в загородной усадьбе. Ох, как же там красиво! Озеро рядом, лес, сам дом большой, белоснежный. Говорят, господин барон построил его для вашей матушки. Он ее очень любил. Поэтому мне так странно, что он не оставил его вам, – сказав это, она со значением посмотрела на Галину.

После они еще немного поговорили о прошлом Висконсии. По большому счету разговор касался не слишком значительных мелочей. Под конец, когда Петра заторопилась обратно в дом своих нынешних хозяев, она высказала одну просьбу, которая очень удивила Галину Николаевну.

Глава 8

Когда-то давно по титулу сразу можно было определить, за что именно отвечает человек.

На короле лежала ответственность за всю страну. Герцог владел определенной областью. Людей, носивших такой титул, было очень мало, чаще всего не больше двух. Графы следили за городами, а бароны за всеми дорогами королевства и имели в подчинении пару деревень.

Позже все стало гораздо проще. Теперь семья барона может быть в несколько раз богаче семьи графа, который, в свою очередь, порой и вовсе не имеет ничего, кроме титула.

К слову, таких безземельных аристократов в замке короля было довольно много. И хорошо, если они могли позволить себе содержать особняк в столице, иной раз не было и этого. Впрочем, это не мешало таким людям все равно смотреть на тех, кто ниже по иерархической лестнице, с превосходством.

Эруард давно заметил, что люди, имеющие высокий титул, но потерявшие по каким-либо причинам состояние, чаще всего оказываются более докучливыми в том, чтобы напомнить другим о своем величии. Он полагал, что все дело в защитной реакции и банальном страхе.

Кое-как распрощавшись с одним из таких аристократов, Эруард облегченно вздохнул и потер переносицу. Семья графа бор Данье потеряла свое состояние еще пару веков назад. С тех пору них не появилось ни одного человека, способного восстановить былое величие семьи. Они приспособились жить на милости от короля, настолько привыкнув к этому, что перестали даже пытаться что-то изменить.

Эруард находил таких людей пустыми. Они не были ему интересны ни в какой мере. К сожалению, этикет требовал  быть предельно вежливым с окружающими.

Самое смешное – это как граф только что пытался завуалированно убедить его, что человек с титулом барона, пусть и имеющий внушительное состояние, никак не может стоять на одной ступени с настоящими аристократами. Собеседник даже имел наглость назвать семью дель Легран скоробогачами, и это притом, что их корни уходят на семьсот лет назад. Уже тогда им был присвоен баронский титул.