Страница 8 из 13
– Ты позвал меня сюда, чтобы заигрывать со мной? Или приступим уже к делу?
Серёжа наиграно округляет свои глаза и оглядывается по сторонам, чем выводит меня из себя.
– К делу? Прям здесь? Совсем уже стыд потеряла? Адель, тут же люди! Побойся Бога! – он прочищает горло, видя то, как я закатываю глаза на его ребячество. – Ах, да, ты же у нас выходец из Дьявляндии. А такие, как ты, ничего не боятся, – Серёжа открывает для меня дверь своей машины. – Ну, тогда прошу. Тут, правда, температура не как в преисподней, но ты же быстро повысишь здесь градус до комфортной температуры?
– Ещё одна подобная шуточка – и я сваливаю.
– Согласен, перегнул с Богом.
Только дёргаюсь, чтобы свалить от него подальше, как он захлопывает перед моим носом дверь. Быстро оббегает капот и садится за руль.
Он берёт из моих рук стакан с кофе, ставит со своим в подстаканники. Затем Серёжа корпусом переваливается на мою сторону, нарушив тем самым покой.
Его сосредоточенное лицо сейчас находится в считанных сантиметрах от моего. Пар из его ноздрей плотной дымкой врезается в мои губы, он смотрит на них. Пристально, как будто задумался о чём-то. А я двинуться не могу ни назад, ни в бок. Точно парализовало, только сердечко трепыхается внутри.
– Что ты так смотришь на меня? – спрашивает он вполголоса, расширенными зрачками бегая по лицу.
– Как? – почти беззвучно отвечаю, боясь даже моргнуть.
– Как будто мысленно умоляешь меня поцеловать тебя, – растягивает он свой надменный оскал, а в следующую секунду перед глазами появляется папка для документов.
В это время он доставал её из бардачка, а я уже все губы себе искусала из-за нервов, наивно предполагая, что сейчас будет что-то… Что-то омерзительное.
– Что за глупости? – кривлю рот в глупой усмешке.
Я переживаю, что на то, каким ярким пламенем стыда горят мои щёки сейчас, сбегутся местные бомжи для того, чтобы погреться.
– Ну, раз глупости, то держи, – бросает он папку на мои колени. – Я всё уже подготовил. Тебе осталось только вписать данные своего паспорта и поставить подпись. Ручка же у тебя есть?
– Ага, есть, – тряхнув головой, я лезу в свой рюкзак. В глаза бросаются пончики, о которых я совсем забыла. Достаю упаковку и передаю ему. – А это тебе, в качестве компенсации причинённого вчерашнего морального вреда.
Облизнувшись, он раскрывает упаковку. С соседнего кресла слышу, как его желудок распевает для меня благодарственную серенаду.
Проголодался, бедняжка.
Но я совершенно не ожидала, что вместо того, чтобы схомячить пончик самому, он заботливо поднесёт его к моему рту. На салфеточке. Даже как-то мило с его стороны.
– Первыми пробу обычно снимают подопытные. Попробуешь? А то вдруг он тоже отравлен, – ржёт он в голос. Достаю ручку из рюкзака и трескаю ему по лобешнику, а тот уже хрюкает от смеха. Обхохочешься, блин, – Ладно, я пошутил. Подписывай, и мне ехать надо. Но спасибо, очень кстати. Прям неожиданно приятный жест.
Держу язык за зубами. Препираться с ним не хочу сейчас.
Открываю папку, кладу договор купли-продажи со своим паспортом на колени и начинаю выводить свои ФИО в отведённом поле, а они не выводятся.
Чернила перемёрзли, пока я ждала его на улице.
– Дай сюда, – произносит он, увидев мои никчёмные попытки расписать стержень на собственной ладошке.
Серёжа откладывает пончики, тянется ко мне и подхватывает мою руку, в которой я держу ручку.
Он подносит её к губам и дышит паром изо рта.
Горячее дыхание уже опаляет мою кожу. Кровь закипает в том месте, куда направлены струйки тепла.
Я завороженно наблюдаю за ним, а он теперь не сводит глаз с меня. И уже не дышит даже. Просто смотрит на меня из-под ресниц, положив подбородок на мою ладонь.
Аромат его парфюма или геля для душа творит чудеса. Он погружает меня в воспоминания.
Именно так пахла его постель, впитавшая в себя его же аромат.
Так пахла я, мои волосы и вся одежда, когда я вернулась домой, после проведённой с ним ночи, о которой он не помнит.
В безмолвной тишине и спокойствии проходит целая вечность.
Он улыбается уголками губ, а затем этими же губами тянется ко мне. Плавно, как если бы ждал от меня ответной реакции, которую он в итоге получает. Серёжа буквально вынуждает меня своими неожиданными действиями судорожно хватануть в себя воздух. Веки мои тяжелеют под грузом необъяснимого чувства и глаза сами по себе закрываются.
Неужели он…
– Я же говорил, что ты ждёшь от меня поцелуя, – издевательски шепчет он у уха, вынудив меня резко раскрыть глаза. – Можешь сколько угодно строить из себя недотрогу, а вокруг себя неприступную крепость, но меня ты не обманешь. Твоя крепость рушится от одного моего прикосновения, а уж что будет, если я наброшусь на тебя прям сейчас?
Опомнившись, я вырываю свою руку и ею же размахиваюсь. Оплеуха получается слегка смазанной, потому что он успевает увернуться.
Как знал, что выбесит меня.
– Всё-всё! – ухахатывается он, выставив руки перед собой. – Проверяй ручку и подписывай. Я больше тебя не трогаю, пока сама не попросишь.
– Не попрошу! – рычу я злобно.
– Ну, ага, конечно, – хмыкает он словно сам себе, надкусывая пончик.
Справившись кое-как со стыдом и стараясь выбросить его слова из головы, я заполняю договоры в двух экземплярах, ставлю на них свою размашистую подпись и вручаю Серёже.
– Что дальше? – спрашиваю, насупившись.
Грустно, что всё это заканчивается именно на такой ноте. Ноте позора. Когда он вычислил мои постыдные желания, а я не смогла этому противостоять или хотя бы опровергнуть.
– А дальше вот, – с самодовольным видом Серёжа вынимает из кармана ключи, вкладывает в мою ладонь.
С недоумением рассматриваю их у себя на ладони. Микроключи какие-то. Такие разве что детскую шкатулку смогут открыть.
– Это что вообще?
– А это, девочка-война – война! – он тянется на заднее сиденье, откуда достаёт коробку, а в ней машина. Точь-в-точь как у него, даже цветом таким же, но она на пульте управления, чёрт бы её побрал. Не могу прийти в себя. Раскрыв рот, я лишь тупо моргаю. – Сорян, но пока ты выиграла только такую тачку. Какая победа, такой и приз. Неужели ты думала, что я так легко сдамся? Да хер ты угадала! Я продержусь до последнего. Я ещё дождусь того дня, когда ты явишься ко мне и сама попросишь разложить тебя на моём журнальном столе! Прям как сраный пазл! Работа будет кропотливой, но я выбью из твоего ротика: Да, Серёжа! Да, ещё!
Я пыхчу от переполняющего меня возмущения, от распирающей злости. Внутренности щекочет, что судорогой тело сводит.
Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не устроить в его… в ЕГО машине чёртову ядерную войну, а Серёжа своей циничной усмешкой только разжигает во мне ещё большее яростное пламя.
Не война это! Я устрою тебе персональный конец света!
Перевоплотившись в сексуальную штучку, я закусываю нижнюю губу. Медленно расстёгиваю молнию на своей куртке, сбрасываю её с себя, оголив плечи.
Серёжа тем временем уже отправлен в нокдаун, а я только-только начала своё представление.
– Да, Серёжа! Да! Ещё! Глубже! Да-а-а-а, боже, – охаю я весьма правдоподобно, постанываю, прогнувшись в спинке и задрав голову вверх. – Возьми меня грубо! Жёстко, как ты умеешь. Да, вот так! О-о-о, у тебя такой большой, такой твёрдый, м-мм-м-м, – уже сама начинаю верить тому, что получаю оргазм за оргазмом, а Серёжа так вообще, чуть пончиком не подавился. Кусок вываливается из его полураскрытого онемевшего рта, пока я изображаю из себя похотливую сучку, извиваясь в кресле. – Только пообещай, что кончишь мне в рот? Я хочу всё, до последней капли! – раскрыв рот, я застываю, а потом сглатываю. Деликатно вытираю свои губы, трепеща ресницами. И тотчас меняюсь в лице, внутри наслаждаясь его очевидным замешательством. – Так вот знай, это был первый и последний раз, когда ты услышал подобное от меня!
Я швыряю в него ключи, машинку с документами забираю с собой, и, воспользовавшись его заторможенным состоянием, выскакиваю из тачки.