Инструктор-Зомби

Вытряхнув горячий цилиндрик, Зум попытался проморгаться, но это не помогало. Спасла фляга, расположенная на поясе. Кое-как умывшись, Даня решил продолжить давить противника, ведь где-то там, в стороне дороги, находился его отец и выстрелы с его стороны уже не звучали.

Вновь по наружней стене бункера защёлкали пули, но одинокие и скупые. Никто и не пытался попасть в бойницу, да и в темноте это было невозможно, не говоря уж о том, что даже днём на такой дистанции, это весьма сложно сделать, даже если очень хорошо прицелиться. Оптику никто в дежурном подразделении, не имел.

Решив больше не испытывать судьбу и не выдержав напряжения, Даня выполз из своего укрытия, направившись к складу, передвигаясь короткими перебежками, пригибаясь при этом настолько, что поясницу ломило от нагрузки.

Встретили его не дружелюбно. Сергей, тоже вооружившись автоматом и забрав один магазин у Димы, подсветил приближающуюся фигуру фонариком, укрываясь при этом за одним из внутренних укреплений, в виде стенки из ящиков с песком. Заметив, что к ним приближается свой, Штурман выключил фонарь и приблизился к парню.

— Прикрывайте, я к Тохе! — как можно тише произнёс Даня, не слыша свой голос, но понимая, что это скорее всего из-за временной контузии и оглушения от стрельбы в замкнутом пространстве. Пихнув мужчине предпоследний магазин, парень сразу же развернулся и бегом направился к шлакоблокам.

Сергей лишь кивнул, перехватывая автомат и перебегая к бункеру, в котором до этого укрывался Остров младший. Тот же, на ходу примкнул последний магазин и отдёрнул рукоятку затвора на себя, сразу отпуская. Патрон в патроннике и у него всего двадцать девять прав на ошибку. Тридцатая ошибка будет слишком фатальной для него самого.

Смену позиций никто не заметил. Отделение противника выдерживало паузы в несколько минут между выстрелами, целясь то в крышу склада, то в бункер. При этом наличие раненных и убитых со стороны противника, подтвердить было невозможно.

Освещение в виде прожектора, не работало, его уничтожили ещё в самом начале боя, практически первыми же выстрелами, так что Дане пришлось действовать практически наощупь. Перехватив автомат на локоть левой руки, он осторожно пополз вперёд, на поиски отца, из возможных зацепок лишь его старая позиция.

В темноте напоровшись на колючку, Даня окончательно расцарапал руки и даже умудрился напороться левой щекой, до крови, но это его практически не беспокоило. Страх потери отца был единственным, что давил на сознание парня. Он не боялся погибнуть, не боялся заражения, не боялся убивать, самое важное в его жизни, отец. Мужчина мог сейчас лежать где-то под кустом с вражеской пулей в груди, теряя каждую секунду кровь, при этом находясь в бессознательном состоянии. Страх практически хлестал парня по пяткам, заставляя ползти активнее.

В какой-то момент его передвижение заметили и со стороны противника раздалась тройка одиночных выстрелов, но на неё Даня отреагировал весьма своеобразно. Перевалившись на правый бок, он вскинул автомат и уперев его магазином в землю, выдал четыре одиночных в направлении стрелка, сразу после этого продолжив движение.

Нет, он не боялся, что получит пулю, даже не прижимался к земле, когда по нему стреляли. Парню было плевать, что его глаза заливает пот, они и так слезились от мысли, что отец может быть мёртв. Песок прилипал к мокрому лицу и мокрым от пота и крови рукам, но Зум наплевал на всё.

Остров старший отыскался в пяти метрах от первоначальной засадной позиции. Мужчина лежал на земле, вжавшись в неё лицом, сжимая в руках свой автомат.

— Нет… — только и смог прошептать Даня, подползая к нему и тут же переворачивая на бок.

Лицо мужчины было бледным, а глаза закрыты. Из головы парня сразу вышибло все мысли, а из лёгких воздух. Моментально сунув пальца к шее, он попытался нащупать пульс, но тот был предательски слабым.

— Где, где чёрт возьми⁈ — шептал сын, оскалившись от ненависти и еле-еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. Его руки блуждали по телу мужчины, стараясь нащупать влажное от крови место.

Нашёл быстро, левый бок и левая же нога. Рационально мыслить Даня уже не мог. Вытащив из аптечки на поясе отца, жгут, он только и смог, что наложить его выше раны на ноге, с боком же было куда сложнее. В темноте, ориентируясь лишь на ощупь, парень попытался хоть как-то её зажать. Максимум что он мог, это вскрыть пакетик с гемостатической губкой и попытаться хоть как-то закрыть рану. Тут же взорвав упаковку бинта, наложил как мог тугую повязку, придавливая губку к ране, возможности хоть как-то осмотреть что за ранение, и хотя бы промыть его, не было.

— Батя, — тихо проскулил парень, подлезая под мужчину и взваливая того себе на спину, заодно закидывая туда и автомат. — Батя, блять, ты только не подыхай, меня ж мать убъёт нахрен!

Обратный путь показался куда сложнее, но Даня полз. Он не обращал внимания на то, что творилось вокруг. А происходило что-то не ясное. Стрельба со стороны отделения стала более активная, но не в направлении складов, там уже всё было относительно тихо.

Зум, игнорируя всё, затрачивая титанические усилия и держась лишь на собственной воле, выполз к шлакоблокам, где резко стало как-то легче. С его спины подхватили тело Острова старшего и погрузили в кузов грузовика, туда же подтащили и его сына.

От усталости и пережитого, парень просто отключился, даже не усидев на скамье, просто заваливаясь на дощатое дно. Рядом сразу кто-то присел и принялся что-то лить, но Даня уже не чувствовал, его сознание уносилось вдаль, куда-то в темноту, где впереди брезжил едва яркий свет. Отчего-то вдруг стало так хорошо и спокойно, что он даже перестал сопротивляться и понёсся навстречу этому просвету, окончательно расслабившись.

Глава 17

Очнулся Даня весьма резко. Его сознание всё же пронеслось навстречу свету, однако вместо могильного холода он ощутил дикий жар и крайне едкий запах, что ударил в ноздри. Мгновенно открыв глаза, парень согнулся в приступе чиха.

— Во, я тебе что говорила? В порядке он, ну подумаешь поцарапался! — весело рассмеялась Анна Иоановна, хотя в её голосе были нервные нотки.

— Данечка! — к лежачему тут же кинулась мать, стискивая его в объятиях. — Сыночка, как же ты так, милый мой! Мне Дима всё рассказал. Умничка ты мой.

— Мам… Что с папой… — слабо прохрипел раненый, ощущая, что горло сильно пересохло, глаз слезятся, а руки крайне неприятно щиплет.

— Ой, да всё с ним в порядке! — отмахнулась сидящая рядом женщина. — Ну подумаешь, пара пулевых, полежит месяцок, а потом ковылять сможет, он у вас мужик крепкий. Хороший у тебя папка, живучий.

— Что с ним? — не унимался сын. — Мне нужно к нему.

Даня попытался подняться, но мать тут же прижала его обратно к кровати. Только сейчас он осознал, что находится уже на даче, причём в основной спальне, где ночевали его родители.

— А ну лежи! — строго приказала Юлия, а у самой наворачивались слёзы, стекая по щекам, да и покраснения ярко показывали, что женщина успела представить себе большое количество вариантов и видимо в некоторых из них, парень вполне мог не выжить. — Ты вообще, чем думал?

«Ууу… Началось!» мысленно простонал Даниил и приготовился слушать какой он безответственный и что они вообще зря туда попёрлись.

— Детство в жопе заиграло⁈ В войнушку поиграть захотелось? Ладно отец твой, придурок, ему после Сирии и мясорубки в Алеппо, крышу снесло. Ты то куда? Весь в отца! — практически взвыла она, прижимая сына к груди. — Он же, когда вернулся, весь разбитый был, ничего мне не говорил, что там было, только потом, рассказал. Фортификатор, блин, великий, идиота кусок. Организовывал возведение укреплений и огневых позиций на месте, да попал в заварушку, когда террористы на укрепрайон полезли. Он ж места себе потом не находил, молился, что ты никогда такое не увидишь. И вот, вот, пожалуйста, у него два пулевых, у тебя руки в кровь разодраны. А обо мне вы подумали? Придурки конченные, я ж без вас жить не могу!