Страница 2 из 13
Этого даже видеть не нужно.
Пахнет от неё отнюдь не цветами.
В таком виде нас вряд ли впустят в нормальное заведение, где кормят сытно и вкусно.
– Ко мне домой. Ванну заодно примешь, – натягиваю на лицо улыбку.
С этим сложности.
Не помню, когда я в последний раз улыбался, что и забыл как это делают нормальные люди.
При всем при этом представляю реакцию бывшей, если та вдруг нагрянет ко мне без спроса и увидит, что я привел в свой дом беспризорницу.
"Вонять" же начнет. Назад проситься. Давать пустые клятвы и обещания.
А мне по барабану на ее "вонь". Иммунитет с годами уже выработался. Не пронять.
Пускай вспомнит как, пребывая в глубочайшем трауре, я буквально с помойки ее подобрал и домой к себе приволок.
Разошлись.
На кой черт мне держать при себе бесполезную бабу, которая не в состоянии выполнить свою самую главную функцию – размножение?
Вот же дьявол.
У меня прям дежавю. Все ведь с точностью как и семь лет назад.
Аж током тело прошибло и волосы на руках вздыбились.
– А вам разве не противно рядом со мной находиться?
– Мне будет противно от самого себя, если я брошу тебя здесь в таком состоянии.
– Правда?
– Давай без лишних вопросов, а то я и силой могу тебя в машину потащить.
Девчонка странно реагирует на мои слова. Сильнее в стену вжимается. Губешки дрожат, зубы стучат друг о друга. А потом она вообще зарывается носом в своих ладонях. Слезы свои от меня прячет, словно ей стыдно показывать уязвленность перед здоровым мужиком.
– Только без рук, прошу! Не нужно силой, умоляю! – скулит она жалобно, чем вводит меня в подобие ступора.
Я офигеваю на долю секунды.
Пячусь от неё на пару шагов от греха подальше, руки перед собой выставляю.
Гоню прочь мысли из головы, как с этой девушкой могли обойтись, что вынуждает ее закатывать истерики при одном только упоминании насилия.
Хрустнув своими суставами, я присаживаюсь на корточки возле нее. Убираю её ладони от головы, открывая милое заплаканное личико.
– Не реви, дуреха. Я не обижу тебя.
– Точно не обидите? – шмыгает она.
Видно, что хочет мне верить. Хочет, но боится довериться не тому человеку. Не осуждаю нисколько.
Я заглядываю в ее сверкающие глаза. Серый налет на них похож на туман, в котором затерялись ее мысли.
– Обещаю. Никогда не позволю себе обидеть человека, если он того не заслуживает.
2. Курс на сближение
Я помогаю ей устроиться в машине. Стараюсь не прикасаться к ней даже.
Сам сажусь за руль и трогаюсь с места.
Телефон, установленный в держателе, вибрирует. Экран мелькает, глаза слепит.
В такие моменты я начинаю всерьез задумываться о том, что бывшая моя обладает даром предвидения.
Столько времени ни слуху ни духу, а тут на тебе!
Всплыла. Хотя меня всю жизнь уверяли, что говно вообще не тонет.
Она конечно та ещё ведьма, но вряд ли у нее обострилось шестое чувство.
Иначе она была бы гораздо умней и расставания пришлось бы избежать.
А сейчас лучше ей держаться подальше от меня.
Сбрасываю вызов, мысленно матерясь. Телефон вырубаю и разворачиваю голову в сторону глазастого "мешка" с костями.
– Как тебя зовут-то хоть? – интересуюсь после продолжительной паузы.
Я стараюсь подойти к диалогу ненавязчиво. Хочу прощупать почву, дабы не спугнуть ее раньше времени.
Нужна она мне.
Задницей чую. А она у меня "баба" порядочная. Крайне редко подводит, невзирая на то что относится к женскому роду.
"Это тот же третий глаз, только с шоколадным окрасом", – как в шутку отзывались о моей пятой точке сослуживцы.
Шутки шутками, но мне и впрямь кажется, что я на верном пути.
Для начала надо бы узнать побольше о девчонке.
Что она из себя представляет. Если ли родственники, мужчина, дети… питомцы домашние, на худой конец…
– Света меня зовут, – дрожит она не только голосом, но и каждым волоском на щуплом тельце. – А вас?
Моргаю тупо. Репу чешу.
Первый вопрос, заданный мне, и я в лужу присел.
Не знаю даже как ей ответить.
По имени меня давно уже никто не называет. Разве что занудные сотрудники банка, когда звонят с очередным предложением взять у них ссуду под выгодный процент.
– Можешь называть меня Назаром, – выставляю в ее сторону ладонь, она пытается ухватиться за нее, чтобы пожать. В результате просто стискивает мой большой палец своей маленькой ручонкой. – Будем знакомы теперь.
– Ага, будем.
На губах ее мелькает тень улыбки. Такие я обычно называю трусливыми.
Когда вроде бы не хочешь обидеть человека, но понимаешь, что ещё слишком рано для проявления симпатии к противоположному полу.
А мой "пол" не только противоположный, но и с "неровностями".
Пугает ее мой уродливый шрам на лице.
Или она от холода так трясется?
Я включаю печку на максимум, направив потоки воздуха на…
Свету.
Хорошее имя… Солнечное такое.
Давненько я уже не видел в своей жизни таких "солнечных" дней.
И плевать, что на дворе сейчас поздний дождливый вечер.
Остановившись на светофоре, тянусь к ней. Света пугливо вжимается в спинку кресла. Потом нервно хихикает и виноватыми глазами хлопает, словно с ее стороны это была всего-навсего случайность.
Я не дурак.
Мне ничего не остается, кроме как втянуть руку в себя, коль уж она считает ее страшнее ядовитой кобры.
– Извините, я думала вы… – что-то не дает ей договорить. Мнется она.
Неужели с ней и впрямь обошлись настолько жестоко, что она теперь страшится каждого шороха?
– Тебе меня не нужно бояться, – говорю через губу, притормозив перед перекрестком. – Я всего лишь хотел переложить сдобу назад.
– Нет. Спасибо, я подержу. Мне несложно, – щебечет как птенчик.
Любо смотреть на неё.
Красивая будет, если отмыть замарашку, да самую малость подшаманить. Волосы подстричь, переодеть, откормить и… хрен с ним… маникюр сделать.
– А вы, Назар, рулите. Смотрите, уже пробка за вами собралась, – включает она кокетку.
Моргнув, возвращаю взгляд на светофор, уже давно загоревшийся разрешающим.
Я так засмотрелся на неё, что все органы чувств разом отключились на время, за исключением зрения.
Не слышал, как мне начали сигналить машины, следовавшие в потоке за мной.
– Свет, давай на "ты" сразу? – предлагаю я, возобновив движение в сторону дома. – Не люблю я, когда мне "выкают".
Она окидывает меня взглядом, щеку изнутри прикусывает.
– А сколько вам лет?
– А на сколько выгляжу.
– Ну, – протягивает она вдумчиво, сощурив один глаз. – Вы выглядите как мой папа в тот момент, когда я видела его в последний раз. Ему тогда было сорок шесть. Вам, думаю, тоже около того.
Мда… Запустил ты себя, Молотов.
Скоро совсем в старики начнут записывать. Место в автобусе уступать будут, а "околоподъездные" бабки того и глядишь кадрить станут, а то и вовсе позовут к себе в гости, чтобы я им "трубы прочистил" на старости лет.
– Почти угадала. С одной цифрой всего-то напутала, – нехотя проговариваю.
А про себя думаю: надо бы отвести и своему внешнему виду больше внимания.
– Так и сколько вам лет? Сорок четыре?
– Тридцать шесть.
– Ой, – булькает она, рот ладонью прикрывает, краснеет. – Просто темно на улице. Плохо рассмотрела… Я не хотела..
– Я что, похож на того, кто обижается по пустякам? – в своей привычной ворчливо-стариковской манере перебиваю я.
Ну, чем не старик?
Света резко замирает и головой мотает. Боится даже вздохнуть.
– Не-а. Что вы? Нет, непохожи совсем.
Что-то я палку перегнул. Снова запугал девчонку.
– Ну, а у тебя когда день рождения? – перевожу тему, прекращая строить из себя не пойми кого.
Ей хоть восемнадцать-то есть вообще?