Страница 6 из 14
– Сейчас ты снимешь с меня ошейник и не будешь преследовать, если, конечно, не хочешь, чтобы я свернул ей шею, – оскалив длинные клыки, велел оборотень.
По тому, как сверкнули глаза Бравена, я понял, что он только и ждал такой возможности. Видимо, оборотень сильно его достал в дороге.
«Он должен остаться живым», – одними губами сказал я, а Бравен прикрыл глаза, показывая, что понял меня.
Гортанный рык, и серым смазанным росчерком Бравен бросился к скованному ошейником и не способному принять истинную форму оборотню.
Я услышал только, как клацнули зубы, сжимаясь на мощной жилистой шее. Не зная, на что способен противник, оборотень просчитался. Выпустив дрожащую, с круглыми от страха глазами, Дарину, он и Беравен покатились по вспаханной когтями и заклятиями земле.
Девушка настолько испугалась и растерялась, что забыла сделать положенный поклон – ведь мы уже не в Академии, или же… посчитала, что так позорно оставив поле боя, я не достоин уважения подданных. В чем-то она права.
Сначала она сделала шаг к нам, словно хотела найти защиту и покровительство у представителей более сильных рас, потом ее глаза стали нормального размера, сузились, Дарина мрачно посмотрела на нас и отошла к ближайшему дереву.
Ей-то мы что сделали? Или злится, что Бравен ввязался в драку из-за того, что отвлекся на нас? Переживает? Неужели одинокий волк действительно нашел подружку?
Тем временем два оборотня продолжали кататься по земле, оставляя на ней клочки серой шерсти и пятна крови – чей, не разобрать. В таком тесном контакте магией пользоваться невозможно: заклятием не ударить, щиты не поставить, – а медведь, хоть и не мог обернуться, но обладал свойственной его виду силой. Бравена могла спасти только его выучка. Я даже никого их парней не мог отправить к нему на выручку, потому что слишком гордый волк не простил бы того, что его посчитали слабым. Это ведь только принца можно спеленать как ребенка, чтобы он не полез в драку.
Из разноцветного комка, в который сплелись Бравен и незнакомый мне оборотень, то и дело показывались хвост, рука или нога. Спина оборотня раскрасилась глубокими царапинами – следами когтей Бравена, – он яростно взревел, и тут же раздался дергающий нервы хруст.
Клубок распался, и мы увидели, что медведь смог повалить Бравена, а огромные ручищи сжимались на горле волка.
Оставалось всего мгновение, до того, как хрустнут позвонки, и я не мог ничего сделать, чтобы это предотвратить, а у Вито или Декстера просто не хватит скорости.
Но даже если у меня нет пока магии, командный голос никто не отменял.
– Прекратите! – рявкнул я, вложив в интонации все выработанные повелительные ноты.
Медведь замер, и этого хватило, чтобы Декстер швырнул в него водным лассо. Оно захлестнулось на шее, и оборотню стало не до Бравена.
Его лицо налилось краской, он старался разорвать мешающий дышать жгут, но когти только бестолково соскальзывали и царапали его самого. Медведь уже хрипел, когда я махнул рукой, позволяя ослабить давление, а Вито точно таким же водным лассо стянул руки оборотня, чтобы больше не было соблазна ни на кого нападать.
Бравен не поднимался. Он продолжал лежать на земле и хрипло дышал, у дерева мялась Дарина. Она же целительница – то порывалась подойти и осмотреть раненого, то, испуганная его истинной формой, возвращалась обратно.
– Оставайтесь здесь, следите за безопасностью, – приказал я парням.
Кто знает, может, спалив Академию, феникс решит порезвиться и здесь?
Вышел из-за их спин и подошел к Бравену.
– Подняться сможешь? – я присел рядом с ним и осторожно коснулся груди. Ответом мне послужил сдавленный стон. Видимо, медведь сломал ему пару или больше ребер. – Обращайся, Дарина тебя подлечит.
– Зачем ты вмешался? – сквозь зубы процедил твердолобый упрямец.
– Потому что иначе тебя раздавили бы в лепешку! – вспылил я. Слишком много произошло за этот вечер, да еще и невозможность пользоваться магией действовала на нервы; неизвестность. Что там с Алисией? Если она справилась с фениксом, то где сейчас? Может, тоже лежит израненная, обессиленная, нуждается в помощи, а я… я ничего не делаю. А если феникс ее похитил или… Нет! Об этом даже думать не хочу. – Превращайся! – снова применив повелительные модуляции, велел я.
Со стонами и шипением Бравен принял человеческий облик.
Я снова потянулся к нему, но вспомнил про свою запертую магию. Пепел бы побрал моих слишком исполнительных подчиненных!
– Закончилось! – выдохнул за спиной Вито.
Я обернулся, и показалось, что остановилось сердце, – над Академией больше не переливалось лилово-золотое зарево, все укрыла ночная тьма, только звезды робко подмигивали с черного неба.
Все кончено. Что я найду за незащищенными теперь стенами?
Настало время действовать.
Я повернулся к Бравену.
– Это он? – кивнул на валяющегося на земле оборотня. Его глубокие раны уже начали затягиваться.
– Да, – прохрипел Бравен. Он понял меня сразу и в дальнейших пояснениях не нуждался.
– Помоги ему, как сможешь, – строго глянул на Дарину, и она, продолжая дрожать, отлепилась от дерева. – Вито. Остаешься здесь держать пленного и защищать Бравена с Дариной. Декстер, за мной.
– Ты не можешь… – начал было Вито, но быстро замолк, увидев мой оскал.
– Что я еще не могу?!
– Я за ним присмотрю, – успокоил приятеля Декстер.
Подавляя раздражение, я шумно выдохнул. В другое время из ноздрей полетели бы кристаллы льда, но сейчас это был просто вздох.
Стиснул челюсти и бросился к Академии. Декстер, как приклеенный, следовал за мной.
Глава 4. Надежда
Несмотря на то, что мы остались только вдвоем, Декстер и не подумал снять ошейник, лишь уплотнил вокруг нас щиты.
На территорию Академии заходили осторожно, на случай, если феникс решил устроить засаду. Сначала сквозь покачивающиеся на ветру двери просочился Декстер, а после того, как убедился, что путь безопасен, позволил пройти и мне.
Такая опека начала порядком раздражать, но сейчас парни сильнее меня, и ведь не боятся, что когда верну контроль над магией, накажу за самоуправство. Понимают, балбесы, свою правоту и знают, что я тоже ее понимаю, даже если и злюсь.
Внутри все выглядело очень и очень плачевно: от праздничных шатров не осталось ничего, стены Академии почернели, а в некоторых мечтах, где они ближе всего подступали к обустроенной для бала площадке, камень даже оплавился, настолько жаркое пламя здесь бушевало. От деревьев остались только воспоминания и кучки пепла. Площадь была совершенно пустая. То есть, абсолютно.
На ней никого не было!
Больше не обращая внимания на Декстера, я бросился на то место, где знакомил отца с Алисией до того, как все пошло наперекосяк.
На относительно не большом пятачке, где, видимо, и прошла основная борьба двух огненных стихий, все было укрыто тонким слоем пепла, а каменная плитка под ним превратилась в один сплошной монолит.
Кто может устоять перед такой мощью?
Сердце болезненно дергало. В глубине души, еще в лесу я понимал, что Алисия просто принесла себя в жертву ради того, чтобы спасти меня и остальных студентов, но до последнего не хотел в это верить.
Сейчас же… нельзя притвориться, что не понимаешь очевидного – в таком пламени не выжить. И даже если Алисия каким-то чудом смогла удержать огонь феникса, для этого понадобился бы такой объем магии, который она никак не смогла бы выдержать. Либо Алисию спалил феникс, либо она выжгла сама себя, как и многие огненные маги до нее.
В любом случае, феникс виновен в смерти моего отца, в гибели Алисии, и ему это так просто с крыльев не сойдет!
А сейчас… Сейчас надо упокоить прах.
Сделал один шаг к возвышающемуся холмику пепла, второй, и ноги резко ослабели, а я рухнул на колени.
Почти не чувствовал рук, когда погрузил их в мягкие серые хлопья, пропустил между пальцами, осколки магических кристаллов слегка царапали кожу – это все, что осталось от отца.