Держись подальше

– Не за что. Так ты приедешь? У меня тут вечеринка, но мы можем закрыться в моей комнате и представить, что не расставались ни на секунду… Малыш, я хочу, чтобы всё было как прежде. Забудем эти полгода, как страшный сон, ладно? Приезжай.

Я дохожу до конца ряда розалий и останавливаюсь, глядя, как в бассейне играет вода:

– Я… я не могу. Обещала родителям, что поужинаю сегодня с ними. Прости.

– Ты не умеешь врать, детка, – раздражённо выдыхает он. – Это всего лишь вечеринка, а не…

– Где много народу! – тоже раздражаюсь я. Если знает, как я отношусь к вечеринкам, зачем настаивает на моём присутствии? – Прости, Гордей, я не могу.

– Ясно! Тогда… Увидимся, когда увидимся.

Он сбрасывает звонок. Я его разозлила. Меня это беспокоит, но не до такой степени, чтобы я тут же сорвалась к нему. Впрочем, мы и раньше друг друга злили, но не расставались. Наши отношения… Своего рода сделка без срока годности. Во-первых, наши родители не позволят нам расстаться – они уже давно запланировали нашу свадьбу… А Гордей всегда поступает так, как скажет его отец, и, не потому что Владимир Александрович деспот, нет. У них очень доверительные отношения – Гордей прислушивается к советам своего папы. Что касается меня… Гордей всегда был популярным парнем, а вместе с ним популярна была и я. Это, как с сестрой…

Сама по себе я ничего не представляю. Никогда не представляла.

В чём и убедились сегодня Виктория и её брат…

Хочу ли я это исправить? Хочу. Безумно хочу. В том, что сегодня произошло мало приятного. Никогда раньше меня так не унижали. И кто за меня может ответить этой стерве? Гордей? Глупость. И Кати нет… Настало время учиться отвечать самой. Было бы ещё это не так страшно…

– Гордей Прибрежных? – усмехаются за моей спиной, вынуждая меня испуганно вздрогнуть. – Тогда всё ясно.

Сначала меня бросает в холод, затем в жар, ну и конечно, от уже знакомого тембра голоса по коже разбегаются волнительные мурашки… Как много Он слышал из нашего с Гордеем разговора? И почему я сама решила пойти именно с этой стороны?

Я медленно разворачиваюсь и вижу Руслана у розалий. Он стоит, скрестив сильные руки на груди, и изучает меня насмешливым взглядом своих тёмных глаз. Меня буквально пробирает от этого взгляда, вновь вызывая внутренний мандраж. Его сестры, слава небесам, нигде не видно.

– Что… ч-что ясно? – заставляю я себя выдохнуть.

– Что мозгов у тебя, как кот наплакал, – говорит он грубо, не скрывая презрения.

Грудь обжигает возмущение. Да что я сделала этим двоим, что они позволяют себе так со мной себя вести?!

– Ну конечно… Зато… зато оскорблять незнакомого человека – показатель высокого интеллекта, в-верно? – спрашиваю я сбивчиво.

– Незнакомого? – усмехается он, делая шаг ближе ко мне. – Я знаю твоего парня. Считай, и про тебя мне всё известно. Поговорку знаешь на этот случай?

– Ты… ты ошибаешься… на наш счёт, – отвожу я глаза. Невыносимо сложно выдерживать Его взгляд. Словно Он видит меня на сквозь. Неприятное чувство.

– Наш? – насмешливо переспрашивает он.

– Да, на наш с Гордеем счёт, – заставляю я себя вновь посмотреть в его глаза.

– Если у вас всё так серьёзно, почему ты сейчас не с ним? – останавливается он в метре от меня.

Руслан выше меня на голову. Улыбается хищно и пренебрежительно одновременно. Я опускаю взгляд на его шею, непроизвольно изучаю рисунки, перехожу на руки – не могу себя заставить оторваться от того, что вижу. Столько замысловатых переплетений… Сколько времени у него ушло на то, чтобы так основательно забить всё тело? А какие тату у него на груди?

Руслан неожиданно щелкает пальцами перед мои носом:

– Ау? Я задал тебе вопрос.

– Что? – растерянно смотрю я на него.

– Где ты была эти полгода? Почему не хочешь, чтобы об этом знали другие? Почему тебя смущает количество народу на вечеринках?

Он слышал весь наш разговор?!

Я беру себя в руки и интересуюсь в ответ:

– Почему вы сюда переехали? Что случилось в том городе, где вы раньше жили? Ты сам распускаешь слухи о том, что кого-то убил?

Руслан досадливо морщится, бросает взгляд в сторону и кивает, словно своим мыслям. Затем снова смотрит на меня, усмехается и, резко развернувшись, уходит.

Вот так. Соседская беседа прошла на "ура". С "удовольствием" повторим, если получится…

Я тоже разворачиваюсь и направляюсь в дом.

– Папа ещё не вернулся? – интересуюсь я у мамы, садясь за стол.

– Переодевается, скоро спустится. Не жди его, кушай, – ласково улыбается она, наполняя свой бокал розовой жидкостью из красивой бутылки. Её любимое вино.

Вскоре к нам присоединяется папа, целует нас с мамой по очереди в волосы и садится во главе стола. Мама сразу же интересуется, как прошёл его день, затем рассказывает, как его провели мы. Некоторое время за столом слышится лишь звук приборов, и я решаюсь спросить:

– Что вы знаете о наших новых соседях?

Я затаиваю дыхание, пока мама бросает на меня любопытный взгляд, а папа пожимает плечами и интересуется в ответ:

– Почему ты спрашиваешь?

– Их дети мои ровесники, – тоже дёргаю я плечами. Нервно. – И сегодня нам доводилось встречаться.

– Надо же! – восклицает мама. – Ты мне ничего не рассказывала.

– Нечего рассказывать, – смотрю я в тарелку. – Так, перекинулись парой слов.

– Что ж, – замечает мама, – семья интересная. Оба родителя очень вежливые и добродушные, впрочем, как и их дети…

– Что-что?! – вырывается у меня – так неожиданно слышать про добродушие этих двоих. А уж с вежливостью у них не просто проблемы – они живут в мире, где её просто не существует!

Мама прищуривается, а я чувствую, как к щекам прилила горячая кровь.

– Они тебя как-то задели, ласточка?

– Нет. Нет, всё в порядке, – беру я себя в руки и прошу: – Продолжай.

– Ты же нам расскажешь, если тебя будут обижать, Лиззи? – настойчиво интересуется мама, бросая короткий и обеспокоенный взгляд на папу. – После того, что…

– Ма-а-ам, – жалко прошу я. – Давай не будем, пожалуйста. Всё правда в порядке.

– Хорошо, – без особого желания соглашается она и продолжает: – Олег, отец семейства, бизнесмен – владеет сетью отелей в нашем городе. Римма – художница. Сейчас она как раз занята открытием собственной галереи. Нас с твоим папой уже пригласили. Думаю, и тебе будет интересно туда сходить, – выразительно ведёт она бровями.

– Очень интересно! – искренне говорю я.

Настоящая художница живёт по соседству, а я и не знала! Вот бы познакомиться с ней! Если, конечно, она действительно доброжелательная, в отличие от своих деток.

– Олег и Римма достаточно молоды, чтобы быть родителями двум подросткам, – делится мама своими подозрениями, – кажется, им обоим нет и сорока. Но… В наше время никого не удивить беременностью в шестнадцать или семнадцать лет, верно?

– Виталина, – обречённо вздыхает папа, бросая выразительный взгляд на бокал в её руке: – Может, на сегодня достаточно вина?

– О… – соображает мама и строго смотрит на меня: – Это ни в коем случае не касается вас с Гордеем, Лиззи! Никаких деток до свадьбы. Я ещё не готова стать бабушкой…

– Пожалуй, я наелась, спасибо, – сообщаю я, кажется, краснея ещё больше. – Пойду в свою комнату. Доброй вам ночи.

– Сладких снов, ласточка, – поёт мне в спину мама.

Я захожу в свою комнату и случайно цепляю взглядом движение в комнате в доме напротив. Руслан только что вышел из душа… Стоит заметить, что окна в наших одинаковых домах достаточно большие – потому его спальня для меня, как на ладони, впрочем, как и для него моя. Но сейчас свет горит только у него – я свой ещё включить не успела.

Как заворожённая иду ближе к окну, мысленно благодаря небеса, что спальня напротив моего окна не досталась ненормальной сестре Руслана. Гораздо приятней видеть его, чем её.

Интересно, он никогда не задёргивает шторы? Или же он просто не видит смысла стесняться своей фигуры? Или не думает о том, что кто-то не в меру любопытный будет пялиться на его торс, спину… задницу, обтянутую полотенцем?