Федерация. Артефакт

Разумеется, командир не мог оставить меня без серьезных инструкций. И сейчас наш разговор крутился именно вокруг предстоящего задания.

– Смотри, Ник, эти ребята лишили нас возможности проводить разведывательную деятельность и фактически ограничили нашу миссию рамками официальной дипломатии. Хорошо это или плохо?

– Терпимо, я думаю. Цель ведь заключается в другом.

– Именно поэтому такой расклад нам очень выгоден. Противник считает, что одержал существенную победу, противник расслаблен, ему нет нужды совершать какие-либо поспешные действия. Открытого конфликта можно не ждать, а любые формы скрытого противодействия теперь по умолчанию сведены к минимуму – за вами будут следить, у вас попытаются выведать какие-то секреты, но делать это будут мягко, без нажима. И если мы согласимся с этими правилами, то вся операция пройдет очень тихо.

– Но рекомендованный порядок действий совсем другой.

– Верно. Мы не должны отпускать фокус чужого внимания, не должны позволять ему смещаться на другие вещи. Альянс думает, что Федерация явилась сюда для разведки, а от нас требуется поддержать эту теорию. Но сделать это необходимо таким образом, чтобы их выигрыш стал очевидным.

– Я читал рекомендации, шеф. Буду изображать из себя гражданского дурачка, которому поручили серьезную работу, для которой он совершенно не приспособлен.

– Не надо изображать дурачка. И забудь все это дерьмо насчет работы. Просто будь любопытным.

– А можно чуть подробнее?

– Наши кураторы отлично просчитывают глобальные ситуации, но плохо разбираются в нюансах реального общения. Что будет в том случае, если, как ты выражаешься, «гражданского дурачка» поймают за съемкой какого-нибудь правительственного объекта или военной базы?

– Дипломатический скандал.

– Верно. На кой черт он нам нужен?

– Я понял, шеф.

– Чтобы подтвердить самые страшные опасения Альянса, тебе достаточно просто задавать вопросы. Интересоваться, есть ли в системе передовые разработки, спрашивать, куда они собираются девать полученные металлы, узнавать, где расположены те или иные заводы. Каждое твое слово будет записано и чем больше любопытства ты проявишь, тем больше сил они привлекут для анализа ситуации.

– Такой вариант есть в рекомендациях. Но он там чуть ли не последний.

– Как раз этот вариант должен быть самым первым.

– Хорошо.

– Помни, у тебя нет никакой необходимости в активных действиях. Ты отвлекаешь внимание, следишь за тем, чтобы никто не совал нос к нашему комплексу, помогаешь Ларсу и контролируешь ситуацию. Не торопись, веди себя спокойно. Мы победим, если выкопаем эту штуковину и улетим с ней домой. Что будут думать про нас другие люди, не имеет значения.

– Ясно.

– Общение между нами будет затруднено из-за положения орбитальной крепости, а также соображений безопасности. Проще говоря, в случае острой необходимости достучаться до нас вы сможете, но делать это просто так не рекомендуется. Хотя отдельные контакты с Кристенсеном у меня будут.

– Я понял, шеф.

– Тогда отдыхай. Завтра утром спуск.

Беседа с майором позволила мне успокоиться и взглянуть на ситуацию под иным углом – как ни крути, главная наша цель до сих пор находилась в тени, противодействовавшие нам люди понятия не имели о ее существовании, а все остальное на этом фоне являлось второстепенным. Я мог опозориться на дипломатическом фронте, заслужить личную неприязнь президента Че или же помешать Кристенсену слить информацию про вихревой двигатель, но любой из таких просчетов автоматически становился ничтожным после успешного выполнения основного задания. Возможно, имело смысл прислушаться к мудрому совету командира, как следует расслабиться, а в дальнейшем не нагружать себя больше необходимого.

Приняв соответствующее решение, я закончил возиться с базой данных и отправился в кают-компанию, где нашел скучающего Финна – оказавшийся не у дел лейтенант пил какой-то странный бирюзовый чай и лениво рассматривал сквозь иллюминатор далекую планету.

– В шахматы будешь?

– Ты же перестал играть.

– Шеф посоветовал расслабиться. Говорит, так больше пользы принесу.

– Ну, если шеф…

Шахматные посиделки затянулись до самого ужина. Я традиционно проиграл все партии до единой, но это не помешало мне испытать удовольствие от процесса и частично отвлечься от грядущих испытаний. Затем пришла субъективная ночь, а еще десять часов спустя настало время покинуть орбиту.

– Успехов вам там, – выдал напутствие провожавший нас майор. – Надеюсь, никаких сложностей не будет.

– Спасибо, Алексей, – кивнул Кристенсен, забираясь внутрь челнока. – Вроде все уладили.

– Спасибо, шеф.

Люси ничего не ответила – на текущий момент ее главной заботой являлось сохранение в должном виде шикарного бордового платья, шлейф которого то и дело пытался зацепиться за какой-нибудь выступ. Попав на борт, девушка осторожно села на ближайшее кресло, аккуратно расправила возникшие складки, после чего замерла, стараясь никак не нарушить целостность своего наряда. Откровенно говоря, некие поводы для беспокойства у нее имелись – благодаря тщательно созданному образу она выглядела самой настоящей королевой и портить такую красоту до выхода в свет было категорически нельзя.

– Замечательно выглядите, госпожа Кройц.

– Спасибо. Ник. На платье не наступи!

– Я осторожно.

Исполнявший роль грузчика Скотт переместил в багажное отделение наши вещи, капитан Алавес церемонно помахал рукой, а затем дверь мягко захлопнулась, изолируя нас от внешнего мира. Мгновение спустя кораблик вздрогнул, оторвался от настила и неторопливо пополз в сторону раскрывающихся дверей ангара.

– Ты как, солнышко? – поинтересовался Кристенсен. – Все в порядке?

– Да. Надеюсь, они там внизу нормальные.

– А ты как, парень?

– Да мне-то что. Это вам на все эти переговоры ходить придется.

– Ну-ну. Не расслабляйся тут у меня раньше времени.

– Ни в коем случае, шеф.

Выбравшись на открытое пространство, мы несколько секунд летели куда-то вперед, но затем автопилот освоил переданную ему траекторию и начал разворачивать челнок в сторону планеты. Возник легкий перепад гравитации, заставивший девушку тихо выругаться.

– Ремнями пристегнись.

– Ни за что.

– Нам дадут время привести себя в порядок.

– Ларс, если ничего не понимаешь, то не лезь.

– Ладно, ладно, как скажешь.

Станция исчезла из вида, вместо нее большую часть обзорной панели заняла медленно приближающаяся планета и я взялся ее рассматривать, стараясь понять, куда конкретно мы летим. Вдоль экваториальной зоны располагалось несколько длинных морей, но их очертания было трудно различить сквозь полосы белесых облаков, а запрашивать данные у биока мне не хотелось. В конце концов, какая разница, увижу я пункт назначения прямо сейчас или же спустя два-три часа…

– Они там настоящую церемонию хотят организовать, – сообщил всем известную информацию Кристенсен. – Выберем деловой стиль визита или торжественный?

– Я хочу идти рядом с тобой. Мы же говорили.

– Значит, торжественный. Ник, тебе придется позаботиться о вещах. Сможешь?

– Конечно.

– Там будет небольшая встреча для журналистов, она продлится минут десять. За это время ты должен отвести челнок на выделенное ему место, передать багаж в транспортную службу и вернуться к нам. Если будет нужно, я задержу отъезд, но лучше с этим не затягивать.

– Я все успею.

– Они обещают прислать какого-то специального человека, который поможет тебе с техническими моментами.

– Я знаю, шеф.

– Просто на всякий случай.

Судя по нашему диалогу, Кристенсен тоже нервничал, причем очень сильно. Как ни странно, эта мысль прибавила мне спокойствия – по сравнению с обязанностями главы дипломатической миссии, мои собственные задачи казались откровенно смешными. Долететь на челноке до нужного места, передать багаж нужным людям, вернуться к окончанию пресс-конференции. Ничего сложного.