Страница 9 из 14
– Вы говорите жуткие вещи! – Луиджи Сартано видел, что проиграл, и потому расстроился. – Я требую реванша – и в беседе, и в игре. Думаю, мне удастся вас переубедить. Вот только прибудем на Сипангу, и я вам там всё покажу…
А вот это было очень кстати!
– С превеликим удовольствием, доктор. Ловлю вас на слове! – Апеннинец погрозил пальцем, встал со стула, забрал свою подушечку и пошёл в сторону буфета.
Разбросанные по столу шахматные фигуры пришлось убирать мне.
Глава 5. Герметичный детектив
Йозеф Гёрлих взошёл на борт в Дагоне.
Вот уж где я не мечтал оказаться и кого не планировал встретить. «Голиаф» пополнил тут запасы топлива и взял нескольких пассажиров. Со свежими продуктами в Федерации нынче было туговато, а вот со свежими газетами полный порядок.
Не желая светиться перед таможенными чиновниками, я подождал, когда лайнер отчалит и наберёт ход, и тут же выскочил на палубу в надежде первым поживиться федералистской прессой. И столкнулся нос к носу с почтенным корреспондентом «Беобахтера», от которого за версту несло капитулом тайных операций Протектората. Он, по всей видимости, тоже был удивлён такому стечению обстоятельств, но, в отличие от меня, тушеваться не стал, приподнял свой старомодный котелок, обнажив аккуратную седую стрижку, и произнёс:
– Гутен абенд! Подскажите, а где здесь буфет? Умираю от жажды!
– Да-да, буфет тут есть, на верхней палубе и ресторан в первом классе… – Я указал рукой примерные направления, не представляя, как вести себя дальше.
А Гёрлих представлял.
– Данке! – сказал он, снова отсалютовал котелком и направился к лестнице наверх. Бодрый такой старикашка!
И вот пойми – мы с ним как бы знакомы или как бы нет? А ещё Веста этот крутился тут же, тоже за прессой пришёл небось… Он, наверное, всю эту сцену в деталях рассмотрел. А газеты я тоже взял – одну зурбаганскую и одну дагонскую. С большей охотой почитал бы имперскую прессу, тот же «Курьер», но в Федерации, стране победившей демократии и свободы, запрещать продавать и выписывать иностранные издания считалось нормой.
«ВРАГ У ВОРОТ! ГЕМАЙНЫ ОСАДИЛИ АРЛИНГТОН!» – вопили заголовки. Это значило, что архиепископ Стааль спустил коммандо с поводка. А ещё, что мои парни выстояли там, в ущельях Солнечных гор, и крепко дали по зубам каннибалам. Так крепко, что угроза удара в тыл Наталю со стороны людоедских племён Сахеля была ликвидирована, по крайней мере, на долгое время.
Уже стемнело, зажгли электрическое освещение. Я слегка передвинул стул, чтобы жёлтый свет лампочки попадал на газетный разворот, и принялся за чтение.
За бортом плескались океанические волны, на небе взошла луна.
– Вы так смотрели на сцену в последний раз, когда мы исполняли «Small town blues», – раздался приятный женский голос. – А теперь ваши глаза горят, когда видят заголовки о войне.
Это была Изабелла Ли собственной персоной! Я тут же вскочил с места, поприветствовал её и предложил место для сидения – здесь, в шахматном клубе, было полно стульев. Честно говоря, тот факт, что певица решила заговорить со мной, сбивал с толку.
– Я подошла к вам потому, что вы единственный всегда переставали жевать и откладывали столовые приборы во время нашего выступления, – пояснила она. – Вы любите музыку и уважаете наш труд – это достойно. А я люблю шахматы. Сыграем?
– Вы выиграете, – предупредил я. – Если вас это устраивает, я с удовольствием вам проиграю.
– Можете звать меня Изабелла, – сказала она. – А победа меня вполне устроит.
И она сама принялась расставлять фигуры.
– Я всегда наблюдаю за залом, когда пою. И знаете что? Больший гадюшник, чем ваша секция, сложно себе представить, – житейским тоном поведала певица. – Удивительные экземпляры собрались в одном террариуме! Как будто кто-то их специально подбирал. Сегодня, кажется, туда добавится ещё одно ядовитое насекомое – приняли на борт несколько часов назад.
Наверное, она говорила о Гёрлихе. Наша партия развивалась плавно, до ужина было ещё около часа, а потому я решил поддержать беседу.
– Народ странный, но мне они не показались такими уж мерзкими, разве что Вильсоны…
– А что Вильсоны? – удивилась Изабелла. – Развращённые, избалованные молодые люди, типичные представители богемы Аракира, Кри или Паранигата. Что вы в них рассмотрели?
– Марафетчики, – пожал плечами я. – Никогда не любил наркоманов.
– И как вы сделали такие выводы?
– Я пограничник, у меня чутьё…
На самом деле Гарри часто тёр переносицу и теребил массивный перстень, время от времени невольно сдвигая фальшивый камень в сторону – такие тайнички были вполне в духе любителей кокаина, а Барбара имела дурацкую привычку шмыгать носом в самый неподходящий момент.
– Ну, пусть так. Кокаин не запрещён в большинстве стран, вполне невинный стимулятор.
– Да-да, а водка – отличный антисептик. А опий – снотворное. И в империи, кстати, закон о запрете кокаина, каннабиса и целой группы опиоидов был принят лет пятнадцать назад, ещё при прежнем императоре.
– Дались вам эти Вильсоны. Вы присмотритесь к сёстрам Медоус. Я читала в газете об этих милых дамах, – закатила глаза Изабелла. – Их мужья скончались в один день с одинаковыми симптомами. Но следствие зашло в тупик – вскрытие не нашло следов яда или насилия, и в момент смерти вдовушки имели железное алиби – они проводили время на чаепитии у третьей своей сестры. Но поверьте мне, я родом из Ассинибойна, и в тамошних трущобах знают немало способов покончить с врагом в таком стиле. Хотя о каком стиле тут может идти речь: пена изо рта, конвульсии, испражнения… Фи! А помимо мужеубийц Медоус у вас есть ещё потрошитель Сартано, маньяк Роше и фанатичка Моррис.
Эта женщина определённо вызывала оторопь. А ещё громила меня на всех фронтах, закупорив основные мои фигуры в углу клином пешек при поддержке кавалерии.
– А Веста и Егучи-сан? – поинтересовался я.
– Егучи осуществлял кровную месть и теперь возвращается домой, а Веста… Веста – пустое место. Ничтожество. Посредственность. – Здесь явно прослеживалось что-то личное.
Её способность сгущать краски была уникальной. Мне и вправду начало казаться, что мои соседи по ресторану кровавые убийцы и настоящие живодёры. Оставался вопрос, кем, по её мнению, являюсь я сам?
– Кстати! Я хотела попросить вас об одолжении… – Она шикарно улыбнулась и грациозно склонилась над столом, глядя мне прямо в глаза.
Чёрт побери! Будь она лет на двадцать помоложе…
– Я весь внимание.
– Позвольте сегодня отужинать с вами? В Дагоне помимо нескольких новых злодеев к нам присоединился ещё и Юсси Густавсон, этот малолетний пижон. Сегодня мы слушаем баритональный тенор и проникновенные баллады. Вы любите баллады?
Я понятия не имел, люблю ли я баллады. Но провести время с Изабеллой Ли и разворошить наш гадюшник показалось мне неплохой идеей. Тем более что мне нужно было прикрытие – в случае если Гёрлиха определят в нашу секцию.
Оставалось какое-то время до ужина, и я отправился в каюту, перед этим намереваясь найти Натали и заказать у неё ещё и шарф. Уж больно мне свитер понравился, а хороший шарф на Сипанге мог пригодиться – чёрт его знает, куда занесёт того же Гусева или Пьянкова-Питкевича. Остров длинный, и в то время, как на его южной оконечности растут пальмы, на северной завывают метели. Ещё бы шинель или толковое пальто, но даже свитер и шарф – это уже неплохо…
Я шагал по гулкому коридору и поражался громадности корабля. Тут был ресторан и кафе, три курительные комнаты по классам, два обеденных зала – мужской и женский, турецкие бани, бассейн, корт для игры в теннис, гимнастический зал… Чёрт побери, это был чуть ли не целый город!
Натали и её подруги проводили время между сменами в кают-компании – их тут тоже было несколько. Девушки слушали радио, читали книги, рукодельничали и просто болтали о пустяках. Наверняка и пассажирам тоже перемывали косточки. Конечно, нас никто так запросто на территорию экипажа пропускать не собирался, но я знал пароль для вахтенного. «Пятёрки хватит?» – вот как он звучал. «Давай мигом, пока никто не видит!» – примерно таким был отзыв. Наверняка кое-кто из наиболее шустрых пассажиров тоже шастал сюда, и явно не за шарфом.