Страница 11 из 14
Глава 6. Несколько переменных (герметичный детектив-2)
Я поверить не мог, что Гёрлиха прикончили вот так запросто! Матёрый шпион, корреспондент «Беобахтера», брат-рыцарь в конце концов элита ордена! Если уж его укокошили прямо за ужином, куда мне с моей интеллигентско-пехотной душонкой против таких матёрых хищников… Нужно было покидать «Голиаф» и добираться до Сипанги самостоятельно!
– Никому не двигаться! – вдруг рявкнул Веста. – Все, кто находился в секции до блэкаута – подозреваемые! Вы все под следствием!
И плевать, что, например, Изабелла Ли уже ускользнула куда-то, пользуясь суматохой, да и Роше бочком-бочком пятился вдоль ширмы с цветочными вазонами.
– А кто ты, мать твою, такой, чтобы проводить следствие? – возмутился Гарри Вильсон. – Не пошёл бы ты в задницу?
– А вот кто я, мать твою, такой! – Веста достал из внутреннего кармана удостоверение. – Служба безопасности компании «Трансокеаник Сипанга лайн».
– Видал я твои значки! – фыркнул Гарри. – Хреновая у вас тут безопасность, если человека вон ножом до смерти затыркали.
– Молчать, – сказал оказавшийся за его спиной капитан Шиллинг. – Я подтверждаю полномочия мистера Весты расследовать это дело. Если он сказал, что вы подозреваемые, значит, так оно и есть. И я выделю в помощь несколько вооружённых матросов, если потребуется.
Это было уже серьёзно. Я так и сидел на своём месте всё это время и не двигался. Только руку из кармана достал – в такой обстановке револьвер ни к чему, здесь не оружие нужно, а хладнокровие и рассудительность. А ещё чёткость рассудка. А вот с этим, видимо, начинались проблемы. Мне мерещилось громкое частое тиканье, как в старых часах.
– Доктор Сартано, зафиксируйте причину смерти! – раздался голос Весты.
Апеннинец приблизился к убиенному и принялся разве что не обнюхивать его. Насколько я мог видеть, лицо доктора, ранее округлое и полное жизни, вытягивалось всё сильнее и сильнее:
– Смерть могла наступить от нескольких причин. – Это прозвучало весьма странно, учитывая торчащий в шее тевтона столовый нож. Но доктор мигом привёл аргументы, отодвинув стул с мёртвым Гёрлихом от столика: – Огнестрельное ранение в брюшную полость – это раз! Видите, вот входное отверстие… Отравление сильным органическим ядом, например цикутоксином, это два! Пена на губах и другие признаки говорят именно об этом. Ну и удар столовым ножом в сонную артерию, это три. Да что это за дурацкое тиканье, чёрт бы меня побрал? Оно жутко действует мне на нервы!
Так оно мне не казалось? Я дёрнулся, но Веста среагировал раньше: рванулся к стулу с Гёрлихом, заглянул под сиденье, с металлическим лязгом извлёк оттуда некий брусок с закреплённым часовым механизмом и раз-раз – вырвал из взрывчатого вещества детонатор. Однако не такое он и ничтожество, этот Джон Веста! Действительно, умеет…
– Бомба! – переглядывались мы.
Дамы были на грани истерики, мужчины явственно побледнели. Все прекрасно понимали: если бы взрыв произошёл, одним Гёрлихом количество жертв не ограничилось. Почему мы не слышали это чёртово тиканье до сих пор? Ответ прост – всё-таки оно было негромким, к тому же звучала музыка. Юсси Густавсон обладал впечатляющим голосом, а Гёрлих пришёл с опозданием, когда концерт уже начался. Вряд ли бомбу поставили сильно заранее.
– Так. – Веста пригладил усики. – У нас тут не один убийца, а четыре! Точнее, три убийцы и один террорист. Капитан, я буду вынужден попросить вас задержать всех из этой секции и запереть в каютах, пока мы с доктором не проведём вскрытие и не установим природу яда. После чего доктора тоже нужно будет запереть в каюте. Еще мне нужен список всех, кто имел доступ в эту секцию во время концерта – официанты, уборщицы… Вряд ли бомбу подложили слишком заранее, это явно кустарная работа: убогий детонатор, сравнительно шумный механизм. Штука ненадёжная!
Больше всех скандалили Вильсоны, совсем не сопротивлялись шокированные происходящим сёстры Медоус, остальные вели себя где-то между этими двумя крайностями.
И нас повели по каютам. В моей ситуации резких движений делать не стоило – пока что. План побега с «Голиафа» постепенно вырисовывался, но для его реализации лайнер должен был подойти к берегу Сипанги куда ближе. Всё-таки мореходных навыков, полученных во время путешествия с Фахнертом и Тесфайе на «Фрези Грант» было явно недостаточно для длительного плавания в бурных океанических водах. Вот будь у меня напарник… Но предаваться мечтам не стоило.
Матрос, вооружённый помповым ружьём, встал в коридоре, главный стюард позвякивал связкой ключей.
– Разрешите ваши?.. – Он явно хотел получить мои ключи.
Ну и чёрт с ним. Я вошёл в каюту, и за мной лязгнул замок.
По всему кораблю разыскивали Роше, Изабеллу Ли, кого-то ещё. Все обсуждали мёртвого Гёрлиха. Для широкой публики объявили, что он умер от апоплексического удара, когда выключился свет. Насильственный характер смерти пока удавалось скрыть – тевтон преставился в самом дальнем углу самой дальней секции, почти всех соседей задержали…
Кроме Роше и Изабеллы Ли.
Мне не удавалось собраться с мыслями: слишком быстро размеренный корабельный быт сменился какофонией событий. Появление Гёрлиха, общение с Изабеллой, местной звездой, нападение анархистов, смерть Гёрлиха – сразу множество событий. Следовало взять паузу, всё обдумать и приготовиться к неприятностям.
Я не строил иллюзий по поводу своих детективных способностей. Расследовать сразу четыре преступления – это слишком. А вот одно из них вполне было мне по силам, тем более, я в нём тоже сыграл свою роль, пусть и невольно.
Она подошла ко мне именно в тот день, когда на борту появился Гёрлих. Использовала меня, чтобы проникнуть именно в нашу секцию ресторана. Когда выключился свет, рядом со мной её уже не было. Да и рассказы про трущобы Ассинибойна звучали очень правдоподобно, с ненавистью к богачам из картельной элиты. И слова про гадюшник в первом классе… Изабелла Ли – женщина современная, явная эмансипе и сторонница борьбы за права женщин, наверняка имела отношение к тем анархистам, которые разбили мне физиономию на лестничной площадке. Потому что таких совпадений просто не бывает! А анархисты – большие любители самодельных взрывных устройств, приходилось сталкиваться.
В эту теорию укладывался и внезапно погасший свет – товарищи из ячейки отрубили его, дав шанс сообщнице совершить теракт.
У меня было два варианта подтвердить или опровергнуть гипотезу: найти или певицу, или тех трёх типов из команды. Я оставил отметины, кажется, на каждом из них, так что шансы были, пусть и призрачные. Чёрта с два мне позволят шататься по кораблю и заглядывать в рожу каждому встречному-поперечному члену экипажа.
Переодевшись в цивильную сорочку и брюки, уложил форму и разбросанные по каюте вещи обратно в саквояж, документы и фото снова запихнул на своё место, в тайник у боковой стенки. В один карман брюк сунул складной нож, во второй – заряженный револьвер.
За стеной слышался громкий истеричный голос Барбары и напористый тон Весты – он вёл расследование. Скоро этот усатый красавчик доберётся и до меня, будет допрашивать. Точнее – опрашивать.
При всём своём грозном виде провести настоящий обыск или допросить с пристрастием он просто не имел права. Этим могут заниматься только официальные государственные законники. Даже в таком либертарианском раю, как Сипанга. Веста может пучить глаза и надувать щёки, но максимум, на что у него есть полномочия, – это запереть нас в каютах. И то нам выплатят компенсацию. Мы ведь имели билеты первого класса и оплатили все удобства. Желали бы сидеть в четырёх стенах – купили бы места в трюме.
Я неплохо проводил время на диване, попивая содовую и разглядывая бумажную версию моей основной легенды – пачку бумаг с именами, фамилиями и возможными местами обитания эмигрантов, которых стоило попытаться вернуть на родину. Гусев с Лосем и Пьянков-Питкевич с Манцевым тоже были здесь – размытые фото и несколько абзацев о каждом среди ещё пяти десятков таких же обиженных на республику или старую империю непризнанных гениев. Цорн, Сальватор, Доуэль, Вагнер, Моро и другие, чьи открытия граничили с магией и могли вывернуть мир наизнанку, все они в своё время отметились на Сипанге, и наверняка по их следу шли ребята куда серьёзнее меня. Моей же целью был серафит, ультралиддит и дурацкие трубочки с газом. Ни больше, ни меньше. Пообщаться со всеми этими фанатиками от науки было бы чертовски любопытно, так что я отчасти жалел, что на самом деле не являюсь имперским агентом-вербовщиком. Ну что такое серафит, в конце концов, по сравнению с возможностью вживлять людям органы диких животных и рыб, даруя таинственные и страшные возможности? Что может быть увлекательнее, чем выяснять, вправду ли эти эксперименты были удачными или гора снова родила мышь, а современная наука – очередного шарлатана?