Страница 10 из 12
И видя, как я отчаянно ловлю равновесие в одном кроссовке, он поймал меня – очень аккуратно, даже как-то бережно – за локоть и посадил на выступ заднего бампера.
Я переобулась. Надо сказать, ноги у меня довольно большого для женщины размера, но сапоги Клима, естественно, оказались ещё больше, и были свободны даже с толстыми носками. Куртка тоже была велика. А пахла табачным дымом вперемешку с крепким, резковато-волнующим мужским парфюмом.
– Так лучше, – сказал Клим. – Теперь идём.
Он закинул на плечо рюкзак, и мы пошли к тому огромному автомобилю с цифрами на капоте и бортах, уже давно не новому, с вмятиной на двери и довольно грязному.
– Это у нас штаб, – сказал Клим. – Если поиск в городе, мы стараемся выбирать в качестве штаба какое-нибудь круглосуточное кафе или что-то в этом духе. Но в лесу чаще всего приходится использовать автомобиль. Самый важный на поиске координатор. Он должен определиться со стратегией поиска и раздать всем задачи. Есть ещё регистратор, тебе надо будет у него записаться, кстати. Он следит за людьми и оборудованием. Ну чтобы ещё что-нибудь или кто-нибудь не пропал. Так. Задачи выполняются поисковыми группами. Ещё их между собой называют «лисами». В каждой должно быть не меньше двух человек (только если задача не состоит в том, чтобы прочесывать лес, тогда побольше надо, хотя бы пять) и хотя бы один из них должен быть мужского пола. Обычно так и работают – мальчик и девочка. В каждой группе есть старший. Запоминай сокращение: СПГ – старший поисковой группы. Сегодня, так как наша «лиса» будет состоять из тебя и меня, старшим буду я. В принципе, я последние лет пять только старшим и хожу. Тут всё просто: раз я отвечаю за нас обоих, тебе придётся меня во всём слушаться. Так, вон регистратор идёт… Коль! – Клим махнул рукой. – Запиши девочку. Она первый раз здесь.
– Как добровольца записывать? – спросил Коля.
– Да. Она пока ещё не в отряде.
Коля записал моё имя и спросил:
– Сколько времени будешь с нами сегодня?
– Не знаю.
Я немного растерялась и посмотрела на Клима.
– Ты можешь быть до конца, а можешь уехать через час, три, пять, десять, – объяснил он. – Как тебе удобно.
– Пока силы есть, буду искать, – ответила я.
Коля кивнул.
Интересно, а кто Коля вне отряда, в миру? Он выглядел так, что мог бы сойти и за художника, и за электрика, и за школьного учителя географии, и в принципе – за кого угодно. Худой, длинный и сутулый, с ловкими руками, в тонких квадратных очках.
– Раньше когда-нибудь искала пропавших? – спросил он.
– Нет.
– Умеешь пользоваться компасом, навигатором, рацией?
– Эм…
– Не боись, Коль, – сказал Клим. – Я её всему научу.
Коля хмыкнул.
– Со здоровьем всё нормально?
– Да.
– Больше тебе скажу, – снова вставил Клим. – Эта милая девушка – медик.
– Даже так? Ну тогда за тебя, Клим, я могу быть спокоен. Если веткой глаз себе выколешь, тебе его вставят обратно. Ты на своей машине приехала? – снова обратился Коля ко мне.
– Нет.
– Обратно как поедешь? С Климом?
– Да, я довезу, – отозвался тот.
– Ну хорошо. Давайте я вам выдам оборудование тогда, и пойдёте.
– У меня своего полно, – сказал Клим.
Однако Коля потащил его к большой машине и что-то таки выдал.
– А что Санька не приехал? – поинтересовался регистратор. – Он таких поисков обычно не пропускает.
– Приедет часа через два. Какие-то дела у него там, я по телефону не понял ничего.
– Ну ладно, будем ждать его, значит. А вы давайте, ребята.
Он поднял ладонь, Клим в ответ свою, и мы пошли в лес.
После затяжной зимы он начал набирать свою силу. Деревья стояли ещё куцые, как птенцы, у которых только-только начали пробиваться перья. Лишь берёзки уже более-менее обросли светло-зелёным глянцевым монистом, переливающимся и звенящем на солнечном ветру. Под ногами на каждый шаг хрустко отзывался серо-коричневый ковёр прошлогодней листвы. Между кочками лилипутскими морями и озёрами натекали лужи, живо, по-настоящему, отражающие в себе небо с верхушками деревьев, полётами птиц и растянутыми, словно вата, вытащенная сквозь дырку в старой игрушке, облаками. Небо, которого можно было коснуться. Которое оставляло мокрый след на кончиках пальцев.
– Так, – продолжал объяснять Клим. – Мы с тобой будем работать на отклик.
– Ясно.
– Отойдём только подальше в лес. Тут кричать смысла нет. В работе на отклик что главное? Услышать ответ. Поэтому мы будем кричать через равные промежутки пути, останавливаться и слушать. Если никто не отвечает, идём дальше. Важно – от крика до начала движения говорить ничего нельзя. Это понятно?
– Да.
– Ещё важное, – Клим поднял указательный палец. – Тебе может показаться, что кто-то кричит. И мне может показаться. Поэтому мы и ходим по двое. Но если ты что-то услышишь – даже если ты не уверена, что что-то слышала, – говори мне. Там будем разбираться.
– Ну так-то всё просто, – сказала я.
– Да, несложно. Зато – обалденно. Забраться в лес подальше и просто кричать чьё-то имя.
Я улыбнулась.
– Серьёзно! – сказал Клим, будто я с ним спорила. – Уверен, тебе понравится.
Мы прошли ещё немного дальше.
– Кстати, нам надо провести радиотренировку, – опомнился он, остановился, взял в руки рацию. – Вот здесь кнопка. Нажимаешь на неё – все рации, настроенные на этот канал тебя слышат, но отвечать не могут, пока ты в эфире. Поэтому нажимаешь, говоришь, отпускаешь и ждёшь ответ. Чтобы было понятно, кто к кому обращается, сначала называют позывной того, кому адресовано сообщение, потом свой. Позывной штаба знаешь?
Я покачала головой.
– «Зима», – сказал Клим и приблизил рацию к лицу: – «Зима – Мельнику».
Меньше, чем через пару секунд, рация прохрипела ответ:
– «Зима в канале».
– «Проверка связи».
– «Связь на пятёрку. Ноль»
– «Ноль» означает конец связи, – пояснил Клим и убрал рацию. – Так. Кричать мы будем на три стороны: вперёд, налево и направо, – он чуть поворачивался корпусом, показывая, как это будет. – Покричали и сорок секунд ждём. Сначала кричу я, все три раза. Потом, когда пойдём дальше, кричать будешь ты. Меняться можно только так, одновременно орать нет смысла, мы ничего не услышим в ответ. Один кричит – другой слушает. Готова?
Я кивнула. Клим закричал:
– МИША! – поворот влево: – МИША! – поворот вправо: – МИША!
Голос у Клима был громкий, но низкий, и казалось, он туманом нависает над землёй, окутывает деревья и, путаясь в их листве, стремится к ещё голубому, но уже вечернему небу. По коже у меня побежали мурашки.
Клим замер, прислушиваясь, не отзовётся ли лес на его окрик.
– Слышала что-нибудь?
Только его голос.
– Нет.
– Идём дальше.
Мы отошли метров на сто, когда Клим остановился и обернулся ко мне, жестом предлагая повторить за ним.
– Что, прямо кричать? – тянула время я.
– Да, конечно.
– Миша! – крикнула я. Потом налево: – Миша! – и направо, ещё тише: – Миша!
Клим улыбнулся. Между прочим, чертовски обаятельно.
– Громче, – сказал он. – Тебя должен слышать не только я.
– Ми-ша!
Клим помотал головой.
– Твой голос должен долететь вон до тех деревьев, – он указал рукой. – Распугать там всех белок и дятлов и вернуться эхом обратно. Давай вместе…
Глава 9
Мне в самом деле понравилось кричать. Под конец, когда я почти сорвала горло, Клим начал меня хвалить.
В лесу в мае значительно прохладнее, чем в городе. Теперь я это знала наверняка. Местами тут до сих пор лежали остатки стаявших сугробов. Я ещё раз, правда, мысленно, поблагодарила Клима за его куртку и тёплые ботинки – я то и дело оступалась и чуть не подворачивала ноги. В кроссовках меня бы уже везли в травмпункт.
Мы кричали много и долго, но отходя всё дальше в лес, шагать стали медленнее, кричать реже.