Страница 1 из 40
Урсула Ле Гуин
Маг Земноморья
Только в молчаньи познаешь слово,
Только во тьме познаешь свет,
И, умирая, увидишь Ястреба,
Парящего в вышине.
Из «Сотворения Еа»
1. Воины в тумане
Остров Гонт — одинокая гора, на целую милю вознёсшая свою вершину над штормами и ненастьями Северо-Восточного моря; знаменитая земля магов. Отсюда, спускаясь с горных долин, покидая мрачные гавани, многие шли служить мирским властям искусством магии и чародейства или в поисках приключений скитаться и творить чудеса на островах необъятного Земноморья. К этим-то последним, к странникам, говорят, и принадлежал величайший из всех маг по прозвищу Перепелятник, который в своё время был удостоен чести называться Повелителем Дракона и Архимагом одновременно. Его жизнеописание внесено в летопись «Деяний Джеда», его подвиги воспеты во многих песнях, но история наша начинается с того момента, когда слава его ещё не родилась, а песен о нём ещё не пели. Родился Перепелятник высоко в горах, в одиноком селении Ольховники, что расположено в самой возвышенной части Нортфордской долины.
Внизу простирались пастбища и пахотные долины, плавно, в виде террас, спускавшиеся к морю. Вдоль реки Ар селились люди, и сверху были видны их города. А над самой головой стоял лес, который всё выше и выше накатывал гребни своих зелёных волн на безжизненный камень и снег горных вершин.
Мать нарекла нашего героя Дени. И имя это носил он во младенчестве. Да, имя и жизнь — вот всё, что смогла оставить эта женщина, ибо суждено ей было умереть до того, как исполнился ребёнку год. Мрачным и нелюдимым был его отец. Деревенский кузнец, он произвёл на свет семь сыновей, шесть из которых были намного старше Дени. Братья стали хорошими мореплавателями, пахарями, кузнецами, и каждого из них увела из дома своя судьба. Они пахали землю, пересекали бескрайние просторы моря, ковали металл в кузнях по всей Нортфордской долине. А Дени, так и не изведав материнской нежности, рос один, без должного присмотра. Подобно дикой сорной траве, он рвался к свету и стал высоким, гордым, полным сил и энергии мальчишкой. Вместе с другими ребятами он пас коз на соседних лугах, а когда окреп, и мускулы его напитались соками горных трав, когда жизненных сил его уже хватало для того, чтобы раздувать меха в отцовской кузне, отец соблаговолил сделать сына подмастерьем, разумеется, за соответствующую плату в виде подзатыльников и хорошей порки. Но от Дени мало было проку. Его влекли к себе лесные чащи, холодные и быстрые воды горной реки Ар. Часто его можно было видеть карабкающимся на самый высокий горный выступ. Подолгу стоял он там наверху: под ногами шумел огромный лес, бескрайние просторы моря разливались во всю ширь, и даже у линии горизонта не было видно ни острова, ни клочка неведомой суши.
Жила в этой же деревне и родная тётка Дени, но заботиться о племяннике, как о сыне, она не собиралась. Как только Дени вырос из пеленок (а нянькой, надо сказать, она была ему хорошей), женщина эта, чувствуя себя совершенно свободной от каких-либо обязательств, полностью забыла о племяннике. И всё бы оставалось по-прежнему, если бы однажды Дени, безграмотный и невежественный мальчишка лет семи, ничего не подозревающий о существовании тайных и высших сил Бытия, случайно не подслушал бы заклинаний своей тётушки. Виной всему была простая деревенская коза, которая неизвестно зачем забралась на крышу одной из хижин. Бедное животное, видимо, потеряло рассудок от страха и никак не могло спрыгнуть вниз на землю. Тётка кричала что есть мочи — всё напрасно. Затем она произнесла непонятные слова, и коза оказалась на земле. На другой день, присматривая за своими длинношёрстными друзьями, которые паслись на лугах Высокого Ущелья, Дени решил повторить опыт. Он проговорил случайно подслушанное им заклинание, не ведая ни смысла, ни высшего предназначения произносимых слов:
Громко и отчётливо выпалил Дени всю эту тарабарщину — и козы стремглав кинулись к нему. Молча, не издав ни единого блеяния, они мгновенно окружили мальчишку и теперь зловеще смотрели на него сквозь узкие прорези своих жёлтых глаз.
Поначалу Дени показалось всё это даже забавным. Рассмеявшись, он вновь повторил заклинание, которое давало ему такую власть над животными. Козы молча подступили к Дени и, бесшумно толкаясь, окружили пастуха плотным кольцом. Только сейчас Дени ощутил что-то вроде страха: тонкие, остро отточенные козлиные рога надвинулись на него почти вплотную. Странными показались ему их взгляды и неестественное молчание. Он сделал попытку вырваться из плена, но козы побежали рядом, не нарушая железного строя. Так они и ворвались в деревню. Все видели плачущего навзрыд мальчишку и стадо окруживших его коз, которые, казалось, были привязаны к своему хозяину намертво. Крестьяне выбегали из домов, чтобы взглянуть на странную картину. Ругань и смех слышались отовсюду. В этой толпе зевак, на счастье, оказалась и тётка Дени. Ей было не до смеха. Мигом оценив ту опасность, которая угрожала племяннику, она прошептала что-то себе под нос, и животные обрели, наконец, возможность блеять и стали разбредаться кто куда. Их козлиную породу освободили от заклятия.
— Иди за мной, — сказала тётка и повела Дени в своё жилище. Это место вселяло страх в душу каждого. Никто не отважился бы сюда войти. Глухое, без единого окна, низкое, тёмное жилище. С потолка свисали пучки мяты, тмина, чабреца, лавра. Тётка сидела на земляном полу возле очага и пристально вглядывалась в лицо мальчика. Она, к удивлению своему, обнаружила, что Дени произнёс магические слова, совершенно не понимая их смысла, произнёс наобум, играя. И козы пошли к нему, скованные какой-то неведомой силой. Ребёнок явно был отмечен Высшей Властью...
Ведьма посмотрела на Дени ещё раз. Как племянник, он для неё ничего не значил: пустое место, мальчик, каких много. Но после случившегося Дени предстал перед ней в ином свете. И тогда она решила похвалить его. Она пообещала научить его другим заклинаниям. С помощью новых слов Дени сможет приворожить не только тупых и скучных коз, но заставит и моллюска выглянуть из своей раковины, заставит Ястреба спуститься с небес. Для этого надо потрудиться. Каждое существо имеет своё имя, и эти имена...
— Я согласен, учи меня, — перебил тётку Дени.
— Обещай, что ты ничего не скажешь другим мальчишкам и не выдашь им тайных имён.
— Обещаю... Что никогда... Что я...
Ведьма улыбнулась наивной детской готовности и продолжала:
— Ну, хорошо. Но для верности я скреплю твоё обещание чем-нибудь понадёжнее. Ты не произнесёшь ни слова до тех пор, пока я сама не освобожу тебя от клятвы. И даже тогда ты не сможешь назвать заветного имени, если поблизости окажется случайный свидетель. Нам надо хранить тайны ремесла.
— Хорошо, — согласился Дени. Излишняя предосторожность показалась ему простой тратой времени. Одна мысль о том, что он будет посвящён в тайну, буквально сводила его с ума. Говорить об этом он никому не собирался.
Дени заворожённо смотрел на тётку, на то, как она прибрала растрёпанные волосы, как завязала узелком поясок платья и потом снова села у очага. Тётка бросила в огонь пригоршню сухих листьев — и едкий дым наполнил мрачную хижину. Потом она запела. И казалось, что это поёт не она, а кто-то другой. Голос поднимался от низких до невероятно высоких нот. Дени потерял чувство реальности. Он не знал, спит ли он или бодрствует. Старый огромный пёс ведьмы с красными от дыма глазами сидел здесь же, рядом. Песня, наконец, смолкла, ведьма произнесла какие-то непонятные слова и попросила Дени повторить их. Дени послушно повторил за тёткой эти слова. Наконец наступило молчание.
— Теперь попробуй сам, — приказала ведьма. Она решила проверить силу своего заклинания. Дени попытался что-то сказать, но язык его будто присох к гортани — и он засмеялся, засмеялся от чувства собственного бессилия, от непонятной сладкой истомы. Смех Дени испугал ведьму, точнее испугала её та мощь, та неведомая сила, которая таилась в ребёнке. Ведь ей понадобилось всё мастерство, всё знание, чтобы сплести подобные чары. Она не просто хотела лишить Дени дара речи, она хотела подчинить себе его душу... Тётка сделала вид, что ничего не произошло, плеснула воды в огонь, и дым стал рассеиваться. Потом она дала племяннику какого-то отвара, и, когда воздух стал чистым, к Дени вернулся дар речи. В этот день он впервые узнал магическое имя Ястреба. Свершилось — на тернистом пути своём Дени сделал только первый шаг, а суждено ему было подняться до вершин истинной магии и следовать потом за Великой Тенью, одолевая моря и океаны, дабы оказаться у мрачных берегов Всесильной Смерти. Но едва вступив на путь свой, Дени не испытал страха. Широкой и ясной казалась ему дорога жизни.