Страница 64 из 87
— Неподчинение приказам единственного оставшегося лейтенанта, это и в самом деле очень похоже на бунт в боевом походе, за который герцог вас приказал бы повесить, но можете не переживать: я официально одобряю принятые решения! Я ведь и сам никого больше не подозреваю в чернокнижии, кроме встречавших нас горожан… Хотя убей меня бог, не могу даже представить, как это устроил, кроме них…
— А что именно происходило в Потьере, перед тем, как мы уехали оттуда? — смущенно спросил Паскаль.
— Сначала мы ели и пили. Не знаю — может, мне что-то и подмешали, но не могу и предположить, когда и что именно…
— Попробуйте просто подробно перечислить…
— Тот здоровенный кабан, не помню, как его зовут… — что возглавлял делегацию магистрата — после торжественного приема в мою честь, повел в хранилище показывать «кровь ангелов». Показал. После этого мы снова пришли в пиршественный зал, и принялись торговаться, но в итоге так и не пришли ни к какой договоренности. Разговор вообще был каким-то странным… Дальше, я решил их немного поторопить, и сообщил, что ухожу. Но на том и, собственно, все. Хм, у меня…у меня даже на мгновение появлялась мысль, что когда они сообразили, что не смогут меня задержать, магистратские потеряли ко мне интерес…
Большинство моих ветеранов если и бормотали что-то, то лишь между собой. Фактически в разговоре участвовал лишь Паскаль, но после продолжительного и растерянного молчания, мой оруженосец неожиданно решил вмешаться:
— Господин, простите, вы же говорили, что никогда до этого не видели упомянутый артефакт? — по сдержанному восторгу в голосе парня было очевидно, что у него есть какое-то предположение.
— Ну да… — ответил я не без опасения.
Все-таки меня до сих пор не освободили, и пусть я и не подозревал Феликса в каком-то злом умысле или тем более — желании предать — но кто знает, «как наше слово отзовется…»
— Я зашел в хранилище, откинул крышку сундука и заглянул внутрь. Магистратский, кстати, приближаться к сундуку не захотел…
— А что было внутри?
— Не знаю, как это описать, внутри лежал яркий кроваво-черный сгусток. Что-то похожее на огромную стеклянную жемчужину. Она переливалась всеми оттенками красного и…немного даже завораживала…
— Дьявол! — ошарашенно выдохнул Паскаль, и смущенно перекрестился; момент для сквернословия, тем более такого, был и в самом деле не очень-то подходящий.
Остальные ответили ему преисполненными любопытства взглядами. Судя по всему, мало кто из присутствующих знал, как должна выглядеть эта самая «ангельская кровь».
— Ну, конечно! — почти радостно ему вторил голос Феликса, все еще оставшийся вне поля моего зрения.
— Ну, что там не так? — поторопил я.
— Господин лейтенант, я не знаю, что именно это было, но уверенно могу утверждать одно: в этом артефакте не должно быть красного цвета!
— В смысле, кровь — она же вроде и должна быть красная, разве нет?
— Естественно, нет, господин! — по голосу чувствовалось, что к разговору Феликс присоединился не без удовольствия. — У земных тварей, хоть у людей, хоть у животных, она, конечно же, красная. Но ангелы — или вообще бестелесны, или их плоть — это овеществлённая мысль Господа, поэтому их кровь — отблеск силы, а не плоть в прямом смысле. На вид она — просто яркий свет…
— Так что же я тогда видел?
Оруженосец сразу пошел в отказ и промолчал, а вот у более опытного Паскаля что-то в загашнике нашлось:
— Ваша Милость, я не знаю точно, но то, как вы описываете увиденный артефакт, очень напоминает «Адское пламя».
— Что за гнусь? Если судить по названию, вряд ли так назовут что-то хорошее…
— Так и есть, будьте уверены! Точно не могу сказать, как его изготавливают, но без человеческого жертвоприношения не обойтись. Когда вы открыли крышку хранилища, оно открыло дорогу в ад, и подсадило в ваше тело целую стаю мелких бесов. Их еще называют «бесовскими псами». Не очень сильные, но зато многочисленные…
— И когда они освоились…
— Да, Ваша Милость, они не сразу получили власть над вашим телом.
— Вот ведь… Это же получается, если бы мы остались ночевать в Потьере…
— Да, никто ничего бы не заметил, а к утру Вашим телом управляла бы эта гнусь! — подтвердил Паскаль.
Мы немного помолчали.
— И что будем делать?
— Думаю, удерживать Вас не имеет смысла. Мелких бесов тот ритуал, что я проводил, изгоняет точно. Ну и потом, все-таки Ваши уста были замкнуты ладанкой Святого Феликса, даже куда более сильная тварь — даже какой-нибудь демон и тот вряд ли смог бы проникнуть…
В этот момент у меня немного дрогнуло внутри от облегчения, потому что до сих пор не был уверен, что меня самого здешняя религия не воспринимает, как какого-нибудь магического паразита.
Однако в голосе начштаба по-прежнему позвякивала неуверенность, и я решил попробовать не дать остальным засомневаться.
— Паскаль, собирай людей, нам надо разобраться со всем этим… Феликс, а ты подавай-ка сюда мою броню!
Парень наконец-то появился у меня перед глазами, и начал поспешно разрезать путы.
— Господин, а Вы сможете в ней ходить? Все-таки мы ваше тело…малость поранили?
— Будь уверен, получить в бок алебарду или пику — мне сейчас куда опаснее!
Шутка народу, что называется, зашла.
Не оттого, что была прямо вот такая ухохотательная, просто люди поверившие Паскалю, наконец-то убедились, что не ошиблись в выборе правильной стороны. Ну — или наконец получили доказательства, что сделали правильную ставку.
Это если оценить выступление на стороне командира, как повод для надежд, куда более осязаемых и материально выгодных, чем простое ощущение собственной правоты.
Многие из тех, кто радовался, что ему не пришлось биться в аббатстве, уже забыли свои тогдашние страхи, и сейчас переживали, что не попали в число счастливчиков, которым было обещано двойное жалованье.
— Ваша Милость, а как Вы смогли вернуться? — смущенно поинтересовался оруженосец, явно беспокоясь, как я отреагирую на его интерес.
— Не переживай, я понимаю! — успокоил я парня, и чтоб подтвердить отсутствие проблем между нами, решил быть чуть более откровенным. — Понимаешь, я же не знал, как мне быть… «Нечасто» же остаешься без тела, поэтому к утру, когда солнечные лучи стали опасны моей душе, вернулся на то самое месте, куда попал на сутки раньше.
— Опасны? — удивился он.