Ты - мое счастье

— Это вы меня простите, Авриль, можно я буду обращаться к вам так? Просто, едва я увидела вас там, в зале, я поняла, что вы, и только вы, можете мне помочь. Пожа-алуйста, Авриль, не отказывайтесь сразу, — она сложила ладошки в умоляющем жесте.

Авриль озадаченно нахмурилась, пытаясь найти в словах молодой женщины скрытый подтекст. Та, видя, что девушка колеблется и явно не понимает, решила пояснить:

— Позвольте мне рассказать о своей задумке, чтобы вам стало понятнее, — улыбнулась Жюли, жестом подзывая официантку. Пока она делала заказ, а Эви попросила принести себе только мятный чай, они обе не затрагивали эту тему. Жюли предложила Авриль несколько десертов на выбор, несколько озадаченная тем, что девушка совсем ничего не ест. — Когда я носила Нэлу, мне жутко понравился швейцарский цугер кирш. Его я попробовала однажды в Швейцарии. Давно, когда только прилетела в Европу из Америки. Знаешь, здесь его делают не совсем так, но тоже очень вкусно, — быстро проговорила Жюли, чтобы Авриль не успела возразить.

— Нэла — это твоя дочь? Ваша с… — Эви осеклась, задумавшись на секунду. Она легко перешла на «ты» с Жюли, благо обстановка и обстоятельства располагали. А вот назови она начальника по имени при его жене, как та отреагирует? — Ваша с мсье Гере…

— Да брось ты этот официоз, — махнула рукой Жюли, чуть было не снеся с подноса официантки чай и тарелки с десертом. Жюли покраснела и извинилась, а потом, дождавшись, когда девушка расставит их приборы, продолжила, — как он меня раздражает! Это Поль вечно его придерживается, а мне он жутко мешает. Вечно нужно думать, как обратиться на «ты» или на «вы».

— Хорошо, — Авриль улыбнулась в ответ на эту экспрессию. — Итак, Нэла твоя дочь и Поля. А цугер… кир…

— Цугер кирш, вишневый торт, — пришла на помощь Жюли, — невероятное сочетание ароматов. И главный, конечно, вишня, а еще фруктовый бренди. Но, — она важно подняла вверх палец, — это в оригинальном рецепте. Здесь, в этом кафе, немного изменили рецептуру, но их десерт чем-то напоминает мне…

«Мама в детстве очень часто пекла песочные корзиночки с вишней… Ты пахнешь ванилью и вишней, Эви. Почти как в детстве…».

Эви замерла, так и не донеся ложечку с десертом до рта. Воспоминание, словно молния, прошило сознание, заставив внутренности сжаться от тоски. Словно наяву, она почувствовала тяжесть его тела на себе, его утренний поцелуй и хриплый ото сна голос. Нет, тоска по Дэниалу, по его крепким объятиям и поцелуям, не заглушалась ничем. Она по-прежнему видела свои сны, но теперь они становились все жарче ночь от ночи. Порой Авриль просыпалась злая и неудовлетворенная, со вкусом его поцелуя на губах, бежала в ванную, чтобы остудить пылающее лицо, да и не только его.

— Авриль, что с тобой? Ты побледнела, — в воспоминания ворвался обеспокоенный голос собеседницы, а на безвольную ладонь девушки опустилась прохладная рука Жюли. — Я что-то не то сказала…

— Простите, Жюли, — попыталась улыбнуться Авриль, но перед глазами стоял ее сероглазый американец, — я иногда немного отвлекаюсь от сути… так бывает, — ее объяснения были жалки, но девушку это сейчас не заботило. — И все же, скажите, почему вы тогда сказали мне при встрече? Почему «нежный апрель»? Вы не могли знать меня…

Жюли нахмурилась, явно не понимая перемены в настроении девушки. Пожав плечами, она проговорила:

— Я очень долго искала вдохновения для новой коллекции. Как человек творческий, вы легко поймете меня, Авриль, — они снова вернулись к так нелюбимому ею «официозу», и Авриль заметила, что женщина искренне огорчена этим. Может, не стоило так категорично? — озадачилась она, продолжая слушать объяснения Жюли. — Поль во многом мне потакает, иногда часами может бродить следом за мной по каким-нибудь выставкам, хотя я знаю, что он с удовольствием провел бы это время в своем кабинете или с друзьями на рыбалке. Так вот, когда мне необходимо создать что-то новое, я становлюсь жутко требовательной. И не так давно, я загорелась идеей создания линии одежды для будущих мамочек. Понимаю, не самая свежая идея, но… — она немного замялась, словно, не знала, стоит ли рассказывать это девушке, — и тут Поль говорит, что его начальник берет к нему в отдел новенькую. Да не просто специалиста, а чью-то протеже. Он был жутко недоволен, — почти до шепота понизив голос,проговорила Жюли с улыбкой, — а вечером выглядел уже неприлично довольным. Конечно, мне это не понравилось, и я спросила, в чем дело? Он ответил, что девушка, которая устроилась на работу к нему в отдел само воплощение Весны.

Эви почувствовала, как ее лицо сначала вытягивается от удивления, а потом покрывается алыми пятнами смущения. Вот уж не ожидала от своего начальника такого поэтичного сравнения.

— Как тебе такое⁈ Он так подробно описал твою внешность, что я поняла — ты и есть та, ради которой я создам эту коллекцию. Я попросила мужа пригласить тебя на показ, чтобы познакомиться и… Я уже даже сделала несколько эскизов, — вдруг вспомнила Жюли и принялась рыться в своей сумочке. Она достала несколько листов, сложенных вчетверо, быстро их разгладила и протянула Авриль, которая еще не успела прийти в себя от ее бешеного напора. Жюли сейчас все больше напоминала ей Алисию Корк, когда та загоралась новой сценической ролью или… очередной каверзой ректору. — Это только наброски, я сделала их по словесному описанию, которое дал Поль. И едва я увидела тебя, поняла, как назову свою коллекцию. Что скажешь, если мы оставим для нее название «мой нежный апрель»? М-м? Тебе… нравится?

Авриль внезапно оторвала взгляд от набросков и посмотрела на Жюли Герен. Та с необычным жадным ожиданием смотрела на девушку, словно от нее сейчас зависела ее жизнь. Рисунки были выполнены простым карандашом, но настолько профессионально, что Эви только подивилась. Она со своим художественным образованием, наверное, не смогла бы так.

Девушка, изображенная на рисунках «дышала» нежностью и свежестью весны. Действительно, ей бы очень подошел эпитет, которым когда-то «наградил» ее Дэниал. И да, она чем-то напоминала саму Авриль. Странно, ведь до этого Жюли никогда ее не видела. Как точно она смогла со слов мужа нарисовать ее портрет настолько верно. Эскизы одежды были простыми, но, несомненно, будут удобными для будущей мамочки. Летящий силуэт, простой крой…

— У тебя… бесспорно, талант, — вдруг улыбнулась она Жюли, от чего та сначала замерла, а потом разулыбалась, — очень красиво. Мне нравится. Ты где-то училась? Кто твой педагог?

— Нет, — помотала головой Жюли, а потом пожала неопределенно плечиками, — нет, нигде я не училась. Посещала школу с художественным уклоном, но потом все бросила. Мама настаивала, чтобы я продолжила рисовать, но меня тогда занимало другое, — женщина нахмурилась, словно вспомнила что-то неприятное, и неожиданно продолжила откровения, — я рано вышла замуж. Мужа любила и… боготворила, что ли? — она резко усмехнулась, холодно и зло. А Авриль вдруг вспомнила, что Герен рассказывал ей о том, что его жена долго не могла оправиться от развода с первым мужем. Ей вдруг стало жаль ее, но она постаралась не выдать своих эмоций, чтобы не обидеть Жюли. — Дурочкой была. Столько лет ему отдала, а он ушел к молодой и амбициозной. Я чуть руки на себя не наложила. Только меня спас от депрессии мой самый лучший друг. Знаешь, как больно, когда предают близкие? — она вдруг обратила свой взгляд на Авриль, и столько в нем было неприкрытой боли, что девушка невольно вздрогнула. Вздрогнула и вспомнила точно такие же слова, сказанные уже однажды.

— Да, знаю, — тихо ответила Авриль, — меня они не предавали, но я знаю…

Жюли несколько долгих секунд смотрела на поникшие плечи Авриль, раздумывая над ее ответом. Повисшая тишина звенела между ними набатом.

— Прости…те, Авриль, я вас совсем заговорила, а вы меж тем ничего не съели, — Жюли бросила на девушку извиняющийся взгляд, — мне не следовало сваливать на вас свои проблемы. Простите…

Авриль только кивнула, тронув ложечкой вишневый десерт. Она поднесла к губам кусочек пирога, а нос защекотал неповторимый запах вишни. Ореховое тесто таяло во рту, оставляя сладкое послевкусие вишневого сиропа. Действительно, алкогольное составляющее, как и сказала Жюли, заменили на вишневый сироп.