Страница 9 из 19
— Вот черт, — выдыхаю, ощущая, как член снова напрягся от вида ее обнаженного тела.
Почему-то ее грудь больше вовсе не кажется мне маленькой. Она выглядит упругой и налитой.
Невольно прохожусь пальцами по набухшему от холода сосочку. Его еще сильнее мурашит.
Красиво.
Подаюсь своему неадекватному желанию, и провожу языком по острой бусине. Я реально маньяк. Раньше не замечал за собой наклонностей вроде подкатывать к спящим девицам. Попахивает очередной разновидностью извращений. Но сдержаться сложно. Посасываю окаменевшую вершинку, прикрывая глаза от удовольствия. С трудом отрываюсь, не планируя будить и снова пугать малышку.
Одной ладонью глажу ее попку, не в силах отогнать мысль о том, что все время в машине Женя сидела у меня на коленях без трусиков.
На внутренней стороне ее бёдра пролегла влажная дорожка. И я испытываю какое-то нездоровое эстетическое наслаждение, наблюдая за каплей своей спермы, лениво ползущей по ее бледной коже.
Ловлю себя на мысли, что впервые вижу нечто подобное. Я привык предохраняться со своими женщинами до Жени и на стороне тоже. А с ней у меня раньше не возникало странного желания разглядывать следы нашей близости.
Я точно болен. Она спит. Обиженная на меня. Ненавидящая. А я…
Прикрываю глаза, собираясь с силами, чтобы переключиться:
— Понятно. В первую очередь позаботимся о безопасности, — для начала о безопасности от самого себя. Хватит с нее на сегодня моих животных порывов.
Вскакиваю на ноги. Вытаскиваю из кармана телефон и набираю Вене:
— Сгоняй-ка в ближайший круглосуточный супермаркет. Мне нужно штук шесть розеток, отвертка, молоток с гвоздями, блэкаут шторы с нормальным карнизом, — продолжаю диктовать список, проходясь по комнате, изучая пространство.
Выхожу в кухню. Заглядываю в ванну, заодно включаю воду и затыкаю слив.
— Поесть чего купи. Шторку для ванной и всю эту приблуду мыльно-рыльную тоже захвати. И щетку зубную для меня.
— Вы там жить собрались? — удивляется водила.
— А что прикажешь делать, если жена не хочет домой возвращаться? — устало говорю я. — Жить-не жить, а адаптироваться к текущей ситуации как-то придется. Пока она не остынет.
— Думаете остынет?
Как он меня заебал со своими прямыми вопросами. И почему я его до сих пор не уволил?
— Не думаю, — обреченно отзываюсь, возвращаясь в комнату, где спит моя маленькая женщина. — Надеюсь. Очень надеюсь, Веня.
Кладу трубку. Глаз от нее оторвать не могу. Ну точно прокляла меня.
Подхватываю невесомую фигурку. Несу в ванную, и очень осторожно опускаю ее в тёплую воду.
Спит. Так крепко, что впору начать волноваться. Может стоит скорую вызвать?
Но она вдруг едва заметно шевелится:
— Герман, — бормочет сквозь сон. — Прости, что не дождалась. Ужин на столе.
У меня щемит в груди от этой ее фразы. Я все это проебал.
Кажется, она сегодня просто слишком сильно устала. Хотя не только сегодня. Должно быть она и правда устала от меня. Взвалила на себя весь дом, а он у нас не маленький — хлопот хватает. Завтрак, обед и ужин — всегда свежайшие и потрясающе вкусные. Я отглаженный и упакованный на работу. После работы обычно время с очередной бабой проводил, и пока добирался до дома она уже спала без задних ног. Нередко где-нибудь в гостиной. В ожидании меня — мудака.
Я и тогда каждый раз брал ее на руки и относил в нашу кровать. А она бормотала что-то о том, что соскучилась, и хотела поужинать со мной, о новом рецепте, и том, как она переживает, что я слишком много работаю.
«Работаю», блядь. Хмурюсь, осознавая насколько сильно я долбоеб.
Выдавливаю на руку мыло из дозатора. Осторожно ополаскиваю ее складочки от своих следов. Женя ерзает во сне от моих прикосновений. Стараюсь не концентрироваться на красочных фантазиях о том, чтобы я сейчас хотел делать с этими складочками.
Выключаю воду. Сдергиваю с крючка на двери полотенце, и завернув в него Женю, возвращаюсь в комнату.
Она продолжает что-то нежно бормотать. Шепотом. Кайфую от ее голоса. От запаха. От невесомого тела в своих руках. И почему я раньше всего этого не оценил? Понял, только когда потерял. И теперь мне такое удовольствие светит только пока она спит.
Укладываю ее на кровать. Нахожу в комоде с нижним бельем хлопковые трусики и, — вот так сюрприз, — свою футболку. Как куколку осторожно наряжаю свою девочку в свежее белье, и собрав всю свою выдержку в кулак, укрываю ее одеялом.
Этой ночью она будет спать. И я не потревожу ее сон.
А мне нужно хорошенько постараться, чтобы хоть на каплю искупить все, что натворил.
Глава 10. ОНА
Не успев толком проснуться, выскакиваю из кровати и бегу в туалет. Сгибаюсь над унитазом и меня выворачивает наизнанку.
Так теперь каждое утро. Надо сходить к врачу и узнать про таблетки от токсикоза. А-то этот утренний ритуал выжимает из меня все силы.
Вздрагиваю, когда перед лицом мелькает огромная рука со стаканом:
— Попей.
Принимаю стакан больше от шока застать Германа в своей съемной квартире. Хотя, чего удивляться, если я совершенно не помню, как оказалась дома.
Меня начинает потряхивать от мысли, что я спалилась перед мужем со своим предательским токсикозом. Лишь бы он ничего не заподозрил!
Но к моему облегчению он вдруг спрашивает:
— Сколько ты вчера выпила? — и принимается собирать мои волосы. — От тебя даже не пахло алкоголем.
Впервые со дня разоблачения его измен, я благодарна ему. Сам дал мне подсказку для спасения:
— Всего несколько коктейлей, — бормочу, пожимая плечами. — Они были очень вкусные.
— Вот как? — кажется он удивлён. И судя по интонации неприятно. — Значит ты была пьяна…
Поднимаю на него гневный взгляд:
— А ты думал я бы позволила тебе прикоснуться ко мне, будь я трезвая?! — хватаюсь за это вранье, как за соломинку.
— Все, не заводись, Жень. Умывайся и выходи завтракать, — с этими словами он выходит из ванной.
— Скотина, — цежу я, вытирая губы.
Встаю над раковиной. Полоскаю рот. С удивлением отмечаю, что капающий кран наконец угомонился. Зеркало не выглядит так, будто вот-вот отвалится. А над ванной красуется новенькая шторка.
Это что еще за херня? Какого черта он тут устроил? Хозяином себя почувствовал?
Тянусь за щеткой и замечаю лишнюю в стаканчике.
— Да он издевается?! — выбрасываю его щетку в ведро рядом с унитазом.
Хочется сразу пойти и выдворить мерзавца из своего дома, но мерзкий привкус во рту грозит мне новым опорожнением желудка. А там уже просто нечем.
Наспех чищу зубы. Умываюсь прохладной водой, чтобы мозг соображал, как можно яснее. И выхожу в кухню:
— Вон из моего дома!
Герман ставит на стол две порции омлета:
— Сначала поедим.
— Я не собираюсь с тобой есть! — желудок предательски урчит.
— Судя по тому, что тебя рвало желчью и водой, ты вчера толком не ужинала. Давай спокойно поедим, а потом поговорим.
— Я не собираюсь с тобой ни о чем разговаривать! И мои приемы пищи – не твое собачье дело! — кричу я. — Думаешь, можно изнасиловать меня как одну из своих шлюх в грязном туалете, и сказать «прости, был идиотом», а я все забуду и побегу обратно? Не дождешься!!!
Он бросает на стол вилки, и устало потирает пальцами переносицу:
— Раз уж тебе так интересно: я еще ни одну не трахал в туалете.
— О, так меня удостоили чести хоть в чем-то быть единственной?! — не могу унять яд сарказма.
— Именно, — он смотрит на меня исподлобья. — Ты единственная, кого я захотел настолько сильно, что, если бы не уволок в туалет, выебал бы прямо на барной стойке при толпе зевак. Этот вариант предпочтительней?
Хочу что-то ответить, даже рот открываю, но не могу и слова выдавить, когда смысл его слов доходит до моего озлобленного сознания.
Его взгляд скользит вниз по моему телу, цепляется за край моей футболки. Черт, до меня только сейчас доходит: это же его футболка! И мало того, что он себе сейчас надумает всякое о том, что я утащила ее из дома, так что самое страшное — как она вообще на мне оказалась?!