Психоаналитический словарь и работа с символами сновидений и фантазий

Эмпатическое изменение символики позволяет сделать то же самое вне гипнотического состояния, но используя обычное внушение. Правда, для этого терапевт сам должен обладать воображением.

Пациент С., 24 лет, после службы в армии вернулся домой и при­ступил к учебе в университете. Учёба давалась после большого перерыва нелегко, постоянно приходилось заниматься допоздна. Его окружали бо­лее молодые и рьяные студенты, которые учились без труда: то, на что у, него уходили часы, требовало у них незначительных усилий. Он чувством вал себя «стариком». Постепенно он стал плохо спать, испытывал тревогу на занятиях, короткий сон не давал отдыха, при этом он часто сопровожу дался видениями погонь, борьбы, в которой он сражался в какой-то по­лутьме с мечом или палкой в руках на манер восточных единоборств. Было понятно, что тревога скрывает агрессию, а его противоборство с гомосексуальным оттенком. Для осознания этих процессов у С. не было времени, он требовал немедленной помощи. Я попросил его сесть рядом лицом к окну и ещё раз рассказать о своём сне. Затем попросил закрыть глаза, и я (А.) спросил, что он видит перед закрытыми глазами. Он (С.) ответил, что некое розовое пятно на сером фоне.

А. Тоже закрыл глаза и представил себе розовое пятно на сером фоне,

Что-то у меня не получается, я вижу скорее голубое пятно в правом верхнем углу тёмно-синего поля зрения. Давайте найдем что-то общее в наших картинах. Расскажите о каких-нибудь других деталях фона или других элементах.

С. Кажется, внизу справа налево движется какое-то круглое розовое облако с чёткими краями.

А. Пытается увидеть то, о чем говорит С., и действительно видит движущееся облако, но окрашенное вновь в голубой тон.

Я вижу это облако, но оно по-другому окрашено, попробуйте окрасить его в голубой цвет, а я попробую окрасить его в розовый. Получается?

12

РАБОТА С СИМВОЛАМИ

С. Да, кажется удалось.

А. Попробуем его остановить, у меня это получилось.

С. У меня тоже.

А. Вытянем его в линию, разделяющую всё поле зрения на верхнее и нижнее.

С. Получилось, сверху у меня фон светлее, внизу темнее.

А. У меня то же самое. Попробуем представить себе, что внизу на­ходится дорога, сверху небо, и мы летим над поверхностью дороги, как в компьютерных гонках.

С. Да, я играл в такую игру, теперь у меня это получается. Справа какие-то горы.

А. Я пытаюсь их увидеть, они напоминают скорее округлые очерта­ния очень больших холмов.

С. Точно.

А. Появляется какая-то фигура, будто из Вашего сна, это мужчина, он держит в руках палку, кажется он: где? С. Слева у обочины дороги.

А. Всё ближе и ближе, не могу рассмотреть его лицо.

С. Оно закрыто маской, но видны злые глаза.

Говорит сбивчиво.

Ещё два человека справа, они заодно, прямо как в моём сне. При­ближаются.

А. Приподнимаемся выше и вверх в небо. Они уже внизу и продол­жают идти вперёд под нами. Всё.

С. Да, всё, только небо.

Открыв глаза, С. уверяет, что его тревога прошла. По данным катамнеза, состояние нормализовалось, устрашающие сновидения исчезли, а в случаях появления преследования он научился его дистанцировать. В данной методике терапевт и пациент выступают как настраивающийся дуэт инструментов, диалог отзывается на все изменения переживаний, но в результате возникает общая мелодия.

Не всегда всё получается в пределах одной техники, иногда их при­ходится комбинировать. Мне помнится, в период Крымского психотера­певтического семинара 1997 года Н. Ф. Калина демонстрировала методи­ку, при которой наяву индивид после описания сновидения спрашивает у собственного образа сна, чего он хочет и что он означает; спонтанное во­ображение прокладывало путь к осознанию, будто двигаясь по принципу проб и ошибок. Девушка, которая увидела перед входом в погреб стари-

13

РАБОТА С СИМВОЛАМИ

ка, спрашивала его, как если бы он был сейчас рядом с ней. Вероятно, эта методика более подходит для юнгианской техники осознания структуры сознания (Анимы, Анимуса, Тени, архетипической конструкции), поскольку основана на инспекции, то есть наблюдении сна со стороны Я, законы которого иные. В психопатологических случаях важнее иногда не анали­тическое осознание со стороны, а понимание и трансформация сновиде­ния изнутри, то есть, будучи по крайнем мере в альтернирующем состоя­нии сознании. Эти методы позволяют трансформировать символику, хотя пациент не всегда знает, как это происходит. Словом, чтобы управлять машиной (сознанием), водителю не обязательно знать, как работает дви­гатель, это должен знать механик (терапевт), которому в свою очередь не обязательно знать, соблюдает ли водитель правила уличного движения, если это не влияет на работу двигателя. Научиться же вождению машины водитель может у инструктора, то есть психокорректора.

ДИНАМИКА СИМВОЛОВ

Механизмы сознания предполагают, что символы отражают механиз­мы психодинамики сознания. Сознание можно сравнить с моделью сосу­да, в который наслоены друг на друга жидкости разного удельного веса. Любое воздействие на сосуд (встряхивание, вращение, нагревание) приво­дит к смешиванию и флуктуированию жидкостей. Этот процесс и есть модель психодинамики. С точки зрения этологии механизм, приводящий к кристаллизации символа, может быть прямым, переадресованным, смещен­ным, ритуализированным, указывать на регрессию, вакуум-активности.

Идеи этологии (биологии поведения) возникли почти одновременно с классическим психоанализом, и не только на той же территории (Австрия начала XX века), но и в близкой культуральной среде. Однако, будучи долгое время академической университетской наукой, этология стала известной лишь после второй мировой войны и приобрела популярность после возникновения собственно этологии человека. Хотя 3. Фрейд хорошо знал современную ему физиологию, биологию и был материалистически ориентированным исследователем, постепенно психоанализ, наряду с терапевти­ческим содержанием, приобрел метапсихологическое звучание. Конрад Лоренц и Нико Тинберген, ссылаясь в своих работах на психоанализ, под­черкивали, что за метапсихологией скорее всего (хотя не всегда) кроются

14

ДИНАМИКА СИМВОЛОВ

эволюционные механизмы, которые просто еще недостаточно изучены. Такой механизм, в частности, кроется за табу инцеста. При изучении де­тей воспитанных в кибуцах, в которых первоначально дети обоих полов вос­питывались вместе, оказалось, что если они, даже не будучи родственника­ми воспитывались вместе, в дальнейшем между ними редко возникали брачные пары. То есть сексуальное влечение к близким родственникам не развивается, если в определенном возрасте они растут вместе.

Между бессознательным, архетипическим и суммой эволюционно приобретенных человеком адаптации (Urform) Конрад Лоренц ставил знак равенства. Этология всегда претендовала на роль объективной науки, а для социобиологии, как её отрасли, вообще характерен точный математичес­кий подход. Между тем, внешне независимое развитие этологии и психо­анализа привело к странным последствиям: этология при описании объек­тивных особенностей поведения использовала язык формального описания похожий на психоаналитический, а психоанализ, прикасаясь к поведению, не учитывал сравнительных кросс-культуральных и эволюционных иссле­дований. В 80-х годах XX века появился ряд работ, указывающих на воз­никновение объективного, или эволюционного, психоанализа, в основе ко­торого лежали аналогии эволюционно-биологических и психодинамичес­ких конструкций (Ранко-Лаферие, Овен Славин, Шарп, Бедкок). Позже воз­никли попытки использования эволюционного психоанализа для интерпре­тации мифологического текста, а также клиники неврозов и психозов.

Модель сознания Фрейда, с которой концептуально связана модель Эрика Эриксона и Когута, является по сути логическим modus barbara Эйлера и аналогична модели визуального восприятия. Центральными мо­делями этологии являются гидравлическая схема Конрада Лоренца, фор­мальные функциональные модели, заимствованные у физиологии, модели формальных грамматик, лингвистические модели. В принципе все эти типы моделей сводимы друг к другу и могут быть использованы для понимания символа в одинаковой мере.