Страница 6 из 59
Геометрия Минковского связывает пространство и время в единое четырёхмерное многообразие. Н. А. Козырев пишет:
«Этот четырёхмерный мир Минковского может представлять собой реальный мир, в котором живём мы, или может быть только абстрактным построением… С точки зрения реальности такого мира, всё, что может произойти, уже существует в будущем и продолжает существовать в прошлом. Перемещаясь по оси времени, мы только сталкиваемся с событиями в своём настоящем».
Н.А. Козырев, 1980, 89
Автор показывает, что физические свойства времени должны определяться не только положением звезды в прошлом, но и в будущем при равномерном движении звезды. Итак, уже сегодня достаточно простым методом можно наблюдать прошлое и будущее, но на самом деле этот процесс происходит в каждом индивидуальном сознании, которое и является универсальной машиной времени.
Что будет с нашей психикой в будущем? Для того, чтобы это установить, можно использовать методы реконструкции прошлого, проводя раскопки. Проблема состоит лишь в том, что такие раскопки следует проводить в сознании. Объекты прошлого символически эквивалентны воспоминаниям. Там, в сознании и памяти, мы можем найти некоторое подобие доисторических существ, обломки забытых форм мысли, другие интерпретации фактов, которые, согласно теории Н. А. Козырева, объективны.
Такие поиски и находки R. Bilz называл палеопсихологическими. Задачей исторической психологии (палеопсихологии) является реконструкция архаической, палеолитической памяти, мышления, сознания либо на основе сравнительных кросс-культуральных данных, либо на основе сравнения психических процессов у животных и человека. Кросс-культуральные сравнения обычно основаны на сопоставлении переживаний, поведения, как нормативного, так и патологического, этнически разных культур. Психологические и психопатологические факты удивительным образом повторяются, поэтому в истории нет ничего случайного и события, совершаемые людьми, повторяются. Следовательно, можно предсказать и вероятные события.
Известно, что каждый из нас уже является результатом длительного исторического процесса и, может быть, изучая сознание человека изнутри, можно достичь не менее значимых результатов, необходимо лишь найти нужное сознание и применить к нему нужный ключ. Этот ключ должен быть биологическим, если мы считаем, что человек — это прежде всего животное, или метапсихологическим, если мы убеждены в наличии Божественной Души. Но, вероятно, он должен меняться в зависимости от нашей задачи. Конечно, извечные биологические чувства любви, ненависти, привязанности будут существовать всегда, но изменятся ли процессы сознания, памяти, так же ли будет построено восприятие и выражение эмоций?
В психоанализе считается, что выход из тупика невроза может быть найден через возврат к истокам невротического конфликта, то есть через погружение в прошлое. Рассказ, фантазия и воспоминание о прошлом является непременным атрибутом детской культуры. Дети убеждены в том, что время управляемо и они ранее были взрослыми, а взрослые станут детьми.
В самом деле, процесс возвращения в детство — фундаментальное свойство нашей памяти и своеобразная её охрана от избытка информации. В определённом возрасте мы возвращаемся в прошлое даже в своих привычках, и чем далее мы продвигаемся в будущее, тем больше мы знаем о прошлом. По мере старения наша память по закону Рибо усиливает события всё более давние, стирая недалекое прошлое. Вероятно, именно этот регресс позволял говорить о смерти как о втором рождении. Реально прошлое — это не только память, но и объекты материальной культуры, каждый из которых в конвертированном виде содержит сознание, мышление, другие психические функции и процессы прошлого.
Индивидуальное и коллективное прошлое содержит значительный творческий потенциал, обращение к которому даёт неожиданные успехи в науке и культуре. В частности, трудно понять поворот Пикассо к нефигуративности «Авиньонских девушек» без понимания традиционного искусства Африки, технику и цвета позднего Ван Гога без японской гравюры, Бердслея без иранской и китайской миниатюры. Обращение к миру насекомых, рыб и рептилий даёт новые идеи технологам.
Наряду с палеонтологией и археологией, реконструкцией прошлого занимаются психиатрия и психология, но в отличие от этих наук как психиатрия, так и историческая психология могут помочь прогнозировать будущее, поскольку условно «патологические» символы являются пластическим материалом эволюции. Это доказывается тем, что они, существуя, не подвергаются выраженному отбору, а их носители или родственники имеют конкретные селективные преимущества. Фантасты и безумные исследователи всегда мечтали об использовании «странных» идей в качестве двигателя цивилизации. Считалось, что изменение или фальсификация прошлого может существенно влиять на будущее, а доступ к скрытой генетической памяти может быть реализован с помощью реального обнаружения в археологическом материале следов «сверхлюдей», пришельцев, презентацией символов могущества данной нации в глубоком прошлом, селекцией нового человека, медитативным или культовым восстановлением сознания предков, которые, таким образом, изменяют современный мир.
Если психоевгенические работы по созданию нового человека возникли прежде всего в нашей стране (речь, в частности, идет о неудачных проектах Харьковского психоевгенического института в 20-х — начале 30-х годов, которые обосновывали необходимость селекции нового человека в связи с «вероятной генетической передачей коммунистического мировоззрения»), то нацистская психогигиена первоначально пошла по пути восстановления архаических мифологических структур.
Одним из наиболее секретных являлся проект группы «A
Последующая мифология приписывает группе создание атомного оружия, которое оказалось в руках США, разработку ряда методик «промывания мозгов» и даже запуск межпланетного корабля в связи с полученными ими тайными знаниями. Консультантами группы были психологи, психиатры, биологи, врачи, физики, философы, архитекторы, художники, которых привлекали для осуществления промежуточных исследований в области мифологии, космогонии и археологии — наук, на первый взгляд не имеющих ничего общего с программой мирового господства. Однако успехи экономического роста СССР в 30-х годах и экономическую и военную мощь Германии в это же время связывают именно с идеологической работой, то есть ритуалистикой и мифологией. При этом попытки советских идеологических структур воссоздать миф будущего в некоторых деталях того же искусства, науки, литературы, пропаганды очень напоминали противоположные устремления в прошлое в Германии (D. Katz et al, 1954; A. Inkeles, 1950).
Речь, таким образом, шла о том, что сверхдержавы пытались овладеть временем. Так, A. Inkeles считает, что не случайным является то обстоятельство, что только в Украине в 1949 году насчитывалось 764 тысяч агитаторов, а в Москве агитатором был каждый тридцатый, то есть 160 тысяч человек. Подобные соотношения можно объяснить социобиологически как бессознательную стратегию выбора пропорций хищник — жертва.
Вряд ли в будущем могут вновь появиться цивилизации ацтеков или восстановится античная немецкая история, но «странные» мысли, а также галлюцинации и непонятное поведение будут всегда. Душевные заболевания составляют целый мир, который таинственным образом является сам по себе бессознательным индуктором ритма истории. Судьбы отдельных замечательных личностей и будущее целых народов могут зависеть от прихоти гения или параноика, но, вероятно, не только в негативном смысле. Ведь всё сущее почему-то было необходимо. Рядом и параллельно с нами существует гигантский захватывающий мир Другого Сознания, Другой Памяти и Мышления, Другого Интеллекта. Некоторые из представителей этого мира остаются в нём навсегда, но никому из нас его не миновать и мы все в определенные периоды своей жизни обречены на непонимание, неразделённые чувства и невыполнимые идеи.