Снежная Королева

И последний момент. Наше прощание утром. Глеб сетовал, что мне может оставить мне автомобиль. Его надо было отправить в автосервис. Я еще рассмеялась, сказав, что он просто боится получить его назад по частям. А он… конечно, забрать автомобиль Влада — он намного круче его собственного.

И это воспоминание обожгло сильнее каленого железа. Боль от обиды разрывала все внутренности, заставляя сердце биться в агонии или замирать на мгновение. И тогда у меня промелькнула крамольная мысль — покончить с жизнью. Отдать свое тело другому мужчине, родить от него ребенка и умереть через год? Нет, я не смогу сделать подобное, да еще и оставить своего малыша одного в этом мире — это слишком даже для такой черствой и мертвой души, какая сейчас была у меня. Конечно, папа никогда не оставит моего ребенка, но… нет, лучше самой, самой….

Предрассветную тишину разорвал резкий звонок телефона. Я резко обернулась, прижимая ладонь к груди, где сейчас часто-часто билось сердце. Я никак не могла заставить себя сдвинуться с места, чтобы дойти до телефона и ответить на звонок. Мне было страшно, я не знала, кто мне звонит, но как притвориться и спокойно ответить на звонок? Я медленно подошла и посмотрела на последние цифры входящего звонка. «Папа!» Сердце быстро заколотилось, и я непослушными пальцами нажала на зеленую кнопку.

— Папочка, — выдохнула я, чувствуя, что внутри все медленно оттаивает. Папа, мой любимый папочка — единственный мужчина, который никогда не предаст.

— Снежок! Дашенька! — папа так радостно кричал, что я невольно всхлипнула, не сумев удержать слезы, и они потоком хлынули из глаз. — Как ты там, моя девочка? Все хорошо? Мы уже скоро будем, остался один длинный перегон, и мы приедем. Километров четыреста, не больше. Завтра к вечеру мы приедем. Даш, я… ты все поймешь сама, но, пожалуйста, дай нам возможность все тебе объяснить, — папа говорил быстро, а я уже не пыталась останавливать катящиеся из глаз слезы. — Даша, алло⁈ Тут связь пропадает, я сейчас поднимусь повыше, — в трубке что-то затрещало, а потом я услышала папин голос, говоривший что-то невидимому собеседнику. — Даша, ты слышишь?

— Слышу, папочка, — прошептала я, чтобы он не слышал моего чуть гнусавого от слез голоса. Потому, что поняла, что и здесь ошиблась. Папе отвечал женский голос. — У меня все хорошо. Приезжай, пожалуйста, быстрее. Я скучаю.

— Солнышко…

Связь оборвалась, и в трубке послышались короткие гудки.

Я посмотрела на занимавшийся алым рассветом горизонт. Набрала еще один номер, ожидая соединения. Мне стало глубоко наплевать на то, что время на часах было не больше половины пятого утра.

— Алло? — раздался в трубке сонный мужской голос.

— Ты можешь устроить мне встречу с Владом? — безо всяких предисловий и приветствий, спросила я.

В трубке повисло молчание, а затем раздался шорох одежды.

— Я заеду за тобой через час, — сухо ответили мне. — И, Даша, телефон придется на время выключить.

— Знаю, — резко оборвала я собеседника, — как ни крути, а пользуетесь вы одними методами слежки, — и отключила телефон.

Вывела на экран присланную вчера Ариной запись разговора братьев. Глеб найдет то, что я хочу ему показать. Стерла все входящие и исходящие вызовы и сообщения. Знаю, что не поможет, но все-таки. Потянулась и достала из ящика стола листок и ручку, чиркнув напоследок записку из трех слов. Можно было и сообщение отправить, но так… интереснее. Холодно усмехнулась и вышла из дома, оставляя в темной комнате все свои надежды и мечты на счастливое будущее.

Мужчина смотрел на черное звездное небо, отыскивая взглядом, знакомые из далекого детства, созвездия. Не то, что бы он мечтал их все найти, но это был его способ привести мысли в порядок. Не нравилось ему то, что он услышал.

— Ми-иш, ты сам не свой, — его за талию обняли ласковые женские руки, а в плечо уткнулся остренький подбородок. — Что-то случилось? Ты же сказал, что у Даши все хорошо…

— Сказал, — эхом повторил ее слова мужчина, не делая попыток обнять ее в ответ.

Женщина снова почувствовала укол совести за то, что невольно влезла в разговор мужчины с его дочерью. Ведь Даша еще не знала, что Михаил встречается с ней, и как она отреагирует на их отношения? Тем более что подруга ее отца сама немногим старше его дочери. Светлана знала, что девочка росла без матери, окруженная только слепой любовью своего отца, дозволяющего любимой дочери делать все, что ей вздумается. А тут… практически соперница. Но Света была готова отстаивать свое счастье. Она сделает все, чтобы подружиться с Дашей, даже невозможное. Потому что заслужила его, прошла через многое, чтобы стать счастливой.

— Прости, — шепнула она, стараясь отстраниться от мужчины. Пусть немного успокоится, а потом они поговорят. Но, как же больно, когда тебя игнорируют. Даже полнейшее равнодушие ее родителей, а потом и бывшего мужа, не ранило настолько. Она, не избалованная вниманием последнего, а после страшного диагноза «бесплодие» даже забытая им, не страдала так, как сейчас.

— Ты не виновата, — Михаил потянул ее за руку и прижал к своему боку, целуя в висок, от чего по коже, будто, электрический разряд прокатился. Но он, погруженный в свои тяжелые думы, казалось, этого не замечал. — Даша… она странно себя вела, — поделился он своими впечатлениями от разговора с дочерью, — я никогда не помню ее такой…. Всегда веселая, открытая, даже, когда…. А сейчас, я, словно, ее мать перед собой увидел. Это не Даша была, а… — он тяжело уронил руку, словно, отмахиваясь от горьких воспоминаний.

Света практически не дышала, слушая его откровения. Он никогда не рассказывал о своей бывшей жене, которая умерла, едва его дочери исполнился год. А она старалась не быть навязчивой и не напоминать ему о трагедии лишний раз. Наверное, все же он любил ее, свою жену, и от этого становилось горько на душе, хоть она не показывала этого.

— Ты… сильно ее любил, да? — вопрос все же сорвался сам с ее губ, но как же тяжело он дался! Даже решение поехать и познакомиться с его дочерью, принять было намного проще.

— Не в этом дело, Света, — задумчиво проговорил Михаил, — я пока не могу тебе всего объяснить. Света, просто постарайся там сильно ничему не удивляться и… не отталкивай сразу Дашу, прошу, — Светлана почувствовала, как лицо ее вытягивается от удивления. Почему она должна это делать? У девушки что, какие-то несовершенства во внешности? Но она видела мельком фотографию Даши — все там было нормально. Очень красивая девочка, сказала бы она.

— Даша — непростой человечек, — Михаил, наверное, почувствовал ее удивление, поэтому пояснил, — это вовсе не потому, что у нее скверный характер, просто она слишком… отличается от нас. Надеюсь, ты поймешь.

Мужчина поцеловал Свету, а потом отошел, оставляя ее задумчиво смотреть в чернеющее над головой небо.

Глеб.

Странная, необъяснимая тревога сжимала его сердце, будто в тисках. Все эти дни он чувствовал себя, как на иголках, все время порываясь вернуться в ту деревню, где оставил девушку. И в мыслях тоже была только она, Даша. Сонная, растрепанная, зацелованная, стоящая на пороге своего дома в одной его рубашке, которая постоянно норовила сползти с округлого плеча, обнажив молочно-белую кожу. Синие лучистые глаза, несмотря на недосып, сияли ярче звезд, что смотрели на эту пару с темного неба. И как? Как ее оставить, когда внутри все противится этой поездке. И забрать ее с собой он не мог — велика была вероятность, что Даше угрожает опасность именно там. А в деревне она все-таки под неусыпным надзором Максима и его жены. Он сам сказал, что на время его отсутствия Даша переедет к ним пожить. И сама она против не была.

Да и приказ непосредственного руководителя не оспоришь, хоть и считается, что он уволен. К тому же, с телефона Даши начали вести странную активность. Его ребята смогли взломать программу, установленную на нем, но обнаружилось, что там была еще одна, которая сработала на уничтожение не только вредоносной «следилки», но и всех данных с телефона. В итоге получили абсолютно «чистый» телефон — кто-то основательно зачищал свои следы.