Снежная Королева

— Влад…

— Влад, прекрати, — мы проговорили с Глебом одновременно, а он еще на шаг приблизился к нам, — Даша, я…

— Мой отец спит и видит меня на своем месте. Не сразу, конечно, когда я закончу обучение и наберусь опыта, — скривился Влад, передавая интонации своего отца. — Он не хочет видеть, что мне интересно совсем другое…

— Влад, прекрати, ты говоришь сейчас, как обиженный ребенок, — попытался урезонить его Глеб, при этом не сводя взгляда с моего лица.

А я… я разрывалась между ними, не зная, кому мне теперь верить.

— И поэтому он позвонил тебе, чтобы ты приехал сюда, — продолжал Влад, — и следил за мной. А еще в планах у моего отца было любой ценой избавиться от Даши, сделать все, чтобы она исчезла из моей жизни. Он знал, что я ее люблю, сам идиот, сказал ему, и он воспользовался этим, верно, Глеб? Когда у него не получилось с травлей Даши в университете, он намекнул тебе, кто стоит на моем пути. Потому что я сказал ему, что, если он отчислит Дашу, то уеду и я, брошу этот гребаный университет и буду заниматься тем, что мне нравится. Рядом с любимой девушкой. И тут появляешься ты — прекрасный образ героя, спасающего девушку от разъяренного ректора и толпы, — Влад зло рассмеялся, — уж, кто, как не ты, умеет обольщать девушек, влюблять их в себя. Всего-то надо было убедить меня, что у вас все серьезно, и дело идет к свадьбе. Я правильно говорю?

— Нет! Все не так, — зло выдохнул Глеб, глядя в мои потухшие глаза.

Да, что-то такое я и ждала. Я так и не пришлась ко «двору» в ректорской семье, но, Господи, как же больно слышать все это! Какая же я дура! Почему сразу не сложила два и два? Придумывала тысячи оправданий и объяснений происходящему, когда лежала прикованная к стене. Терпела издевательства Темникова и Натальи, была готова остаться у этого мерзавца, чтобы только спасти Глеба, а он все время был на свободе, потому что его миссия была исполнена.

— Даша, все не так, — прошептал Глеб, глядя в мои глаза с… надеждой?

— А как? — мой голос был хриплым от стоящих в горле рыданий, но я запретила себе плакать. Не хочу видеть жалость на их лицах. Глупая провинциалочка влюбилась в столичного красавца — очередная сказка разбилась о жестокую реальность. — А как, скажи мне, Вестник?

Он вздрогнул, когда я обратилась так к нему. Значит, и в этом оказалась тоже права…

— Ты приехал сказать мне, что я скоро умру, верно? — горько продолжала я, всматриваясь в его бледнеющее лицо.

— Ты… как ты…

— Тебя ведь терзают сильные боли? — мой голос звучал настолько отстраненно, что казался неживым. — Так скажи мне то, что должен, Вестник. Скажи, и покончим…

«Со мной» — я не смогла договорить эти два слова, потому что горло перехватил спазм, а я едва сдерживала слезы, мечтая с достоинством, с которым принимали все эти слова мои предшественницы, услышать от него ту фразу.

Влад потрясенно молчал, а я стояла и смотрела в его изумительные глаза, стараясь запомнить каждую черточку его лица. Сожалела ли я о сказанном? Нет! Нет, потому что мечтала, желала, избавить любимого человека от тяжкого груза его долга. Избавить от той невыносимой боли, что испытывал он, и самой избавиться от боли, что приносили мне мои видения. Сейчас я тоже видела в его глазах боль, а еще заметила, что за эти недели он сильно похудел, а лицо его осунулось, разом придав ему десяток лишних лет. Я хотела, чтобы он был счастлив, как я видела его когда-то в своем сне.

— Нет! — короткое слово прозвучало подобно грому среди ясного неба. Мои глаза распахнулись от удивления, испытанного в тот момент. Я смотрела на горькую улыбку любимого мужчины, не понимая, что за игру он затеял? Что хотел сказать этим? Но, ведь без сказанной фразы, он не сможет избавиться от своего долга-проклятия!

— Но… ты должен, — прошептала я, чувствуя, что слезы уже готовы пролиться из глаз. Если он не скажет, то не избавится от боли. А я… я не смогу жить дальше, зная, что он страдает из-за меня, — ты должен… сказать…

— А я не стану, — улыбнулся он в ответ, — ты для меня значишь больше, чем кто-либо. Чем те, кто…

Договорить он не успел, а вместо этого снова вскинул пистолет, целясь в брата. Я стояла сразу за его спиной, но не могла даже сдвинуться с места, чтобы хоть чем-то помочь ему, спасти.

— Вниз! — послышался окрик, сопровождаемый громким выстрелом.

Влад толкнул меня, и я полетела на землю, стараясь в последний момент закрыть лицо руками, чтобы не разбить его. Рядом застонал Влад, а потом подскочил, полностью не разгибаясь, и дернул меня, заставляя подняться. Прикрыл собой и запихнул в открытую машину на заднее сидение. Так же быстро нырнул на водительское сидение, и завел автомобиль. Я в полнейшем ступоре осмотрелась, пытаясь сообразить, что он…

— Что ты делаешь? — подскочила я на сидении, оглядываясь по сторонам. Машина резко дернулась вперед, сорвавшись с места, и до меня дошло. Мы убегаем, а Глеб…

Я обернулась, заметив, что он отстреливается от нескольких бандитов, спрятавшись за каким-то забором. Влад проскочил мимо двоих из тех, кто нападал, сбил еще одного, а я взвизгнула, увидев, как тело перелетает через кузов автомобиля и падает позади нас.

— Нет! Глеб! — я забилась в истерике, заметив, что он падает от настигшей его пули. — Останови! Немедленно останови! Ему надо помочь! Глеб, он ранен!!!

Я в панике дергала ручку двери машины, пытаясь открыть ее, но она оказалась заблокированной. Влад свободной рукой поймал меня за руку, резко дернув к себе, что я едва не впечаталась головой в спинку сидения. Я тихо зашипела, когда его пальцы запутались в моих растрепанных волосах, причиняя боль.

— Успокоилась! — рявкнул он, не сводя взгляда с дороги. — Ты ему ничем не поможешь!

— Отпусти меня! Отпусти! Слышишь, я не поеду с тобой! Не поеду! — я кричала, хватаясь то за его руку, то снова пытаясь открыть автомобиль.

— Уже едешь! Кончай истерить! — прорычал он, отпуская меня и вцепляясь в руль. Бросил взгляд в боковое зеркало, замечая погоню за нами. — Сядь! Если они начнут стрелять…

— Влад, пожалуйста, отпусти меня, — взмолилась я, перебираясь на переднее сидение, но и тут дверь оказалась блокированной, — Влад, ему еще можно помочь! Отпусти, я хочу быть с ним! Влад!

— Да заткнись ты уже! — он зло посмотрел на меня, и притопил педаль газа. Машина взревела, проносясь на огромной скорости по грунтовой дороге, оставляя лишь пыльный след. — Те люди… она не оставляют никого живыми, Даша. Поняла⁈ Чем быстрее мы уедем, тем… Если Егор и его люди поедут за нами, то и мы… тоже…. Пойми! Он не оставит нас в живых, ведь у него счеты не только к твоему… любовнику, но и к нам с тобой.

Я сжалась на сидении, молча слушая его, а по моим щекам катились слезы, которые я уже не пыталась остановить. Я даже боялась всхлипнуть, чтобы еще сильнее не разозлить Влада.

— Ну почему? Почему он, Даша⁈ — Влад снова схватил меня за руку, но я быстро вырвала ее. — Я же все только ради тебя…. Я же люблю тебя, Даша. Ради тебя я согласился работать на Темникова, хотя и понимал, что он за мразь. Я хотел увезти тебя в Москву, поэтому согласился на ту практику, но поставил условие отцу, что ты едешь со мной. А ты? Ты прыгнула в постель к этому… пижону столичному! Да он поиграл бы с тобой и выбросил. У него никогда девушки не задерживались в постели дольше одной ночи. Если бы не требование отца, он никогда бы не предложил тебе брак, Даша. А я и сейчас готов ради тебя перевернуть Землю, чтобы ты была счастлива.

— Счастлива? — эхом проговорила я, а потом зло усмехнулась. — А знаешь, Влад, катись ты со своим «ради тебя», — передразнила я его. — Что? Ну что ты сделал для меня? Только и подкидывал своими «хотелками» мне неприятности. Ты даже не знаешь, что это вовсе не твой отец устроил мою травлю в университете, а твой друг — Егор. Он сам мне сказал об этом. Хотел тебя щелкнуть по носу. Еще и ставки со своими дружками делал на то, сможешь ли ты затащить меня в постель, или кто из них успеет. Про девственность это же вам Арина рассказала, да? А Глеб, — я горько улыбнулась, — пусть и играл, по твоим словам, но один он смог заткнуть языки в моей деревне. Пусть и обманом с фиктивной помолвкой, но смог. А вот ты? Где был ты? Катался по деревне на крутой тачке, пуская пыль в глаза? Или создавал свой «вирус», чтобы ограбить очередной банк? И не говори больше, что «ради меня». Все это ты делал, только ради себя, ради того, чтобы тебя, наконец, признали гением в компьютерных программах, — я издевательски похлопала в ладоши, — а ты… ты ничем не отличаешься от тех, кто все эти годы унижал меня.