Глухая лягушка

Борис Захарыч несколько секунд молчал, обдумывая сказанное докладчиком, затем, деланно закашлявшись, чтобы не расхохотаться, молча быстро вышел из комнаты, прервав дальнейший обход общежития.

На следующий день он уволил с работы Эльвиру Вениаминовну и назначил на её место бывшего флотского офицера, который военными маршами по громкоговорящей связи будил по утрам всех постояльцев общежития на работу, а во время отсутствия трудящихся проводил такие мощные дезинфекции, что не только все насекомые сдохли, но и бездомные кошки и бродячие собаки в округе тоже.

А жители комнаты общежития за номером тридцать семь, в которой проживали Ваня, Федя, Кирилл и Алексей, на другой день после внезапного посещения их директором завода сразу стали знаменитыми и за ними закрепилось в заводе прозвище «Правдорубы». К ним стали обращаться рабочие завода с жалобами о социальной несправедливости, их стали побаиваться руководители разных рангов за возможность нечаянно попасть под издевательскую саркастическую критику этих ребят.

За месяц работы в заводе Ваня досконально изучил теорию и практику сварочного дела и уже на второй месяц выполнял сварочные работы электросварщика четвёртого разряда, работая в бригаде, где ему по-прежнему начисляли зарплату как ученику. Видя это несправедливое распределение трудовых доходов между членами бригады, Ваня, по совету приятеля отца, ушёл от них и стал работать индивидуально, предварительно экстерном сдав заводской комиссии экзамен сразу на третий разряд электросварщика.

Работая самостоятельно, Иван быстро научился всем сложным приёмам в электросварке всевозможных конструкций и стал зарабатывать в три-четыре раза больше остальных рабочих, а когда при установке на мостовом кране несущей балки и подкреплений к ней он выполнил сварочные работы на высоте вертикальных и потолочных швов на отлично под «просветку» и за три дня, работу, которая была про нормирована на месяц и которую никто не хотел брать из-за её малой стоимости, начальник цеха сказал, что он сварщик от бога и приказал выплатить всё ему одному, несмотря на протесты финансистов, считающих, что зарплата должна быть у всех приблизительно одинаковой.

Таким образом один раз Иван получил месячную зарплату даже больше, чем у директора завода, и стал называться экстра-сварщиком. Конечно, финансисты постарались в дальнейшем не допускать таких чудовищных перекосов в нормировании труда, но Иван и так выполнял те работы, за которые никто не хотел браться, и тогда стали ущемлять мастера сварочного участка за то, что он не контролирует зарплату своих подчинённых. И мастеру ничего не оставалось делать, как уговорить Ивана, чтобы он работал по три дня в неделю, а ему будут ставить полные рабочие дни. Ваня с радостью согласился, чтобы использовать неожиданно появившиеся свободные дни для дополнительного изучения биологических наук в университете, а заработанных денег ему хватало с лихвой, тем более он их никуда практически не тратил.

Как-то Федя вдруг тоже появился в рабочее время в общежитии и спросил удивлённо у него:

– А почему ты, Вано, сегодня не на работе?

– Да приболел немного, температура, – вынужден был соврать Ваня, чтобы скрыть от Феди тайную договорённость с мастером его участка.

– Это у тебя-то температура? – не поверил его словам Федя. – Вот у меня сегодня температура, так температура! Пошёл я на работе в туалет помочиться, так сначала минут пятнадцать пар валил, а потом пошёл кипяток, вот даже два пальца обварил, – и показал Ване два перебинтованных пальца на правой руке, большой и указательный.

Оба парня посмотрели друг на друга и расхохотались удачной шутке. У Фёдора был беспокойный характер, и при этом, обладая отменными природными физическими данными и чрезмерной брутальностью, он приводил людей в лёгкое замешательство при первой встрече с ним, но в дальнейшем знакомстве отчётливо проступали его доброта, отзывчивость и миролюбие.

Федя посидел немного у телевизора, беспрерывно переключая программы и для приличия выключив звук, чтобы не мешать Вано изучать науки, вздохнул и предложил:

– А не сходить ли нам в боулинг, шары покатать? Сегодня пятница, народу будет много, да и разомнёшься немного, а то совсем засиделся за своими учебниками.

– Нет, что ты, мне надо ещё к практическим занятиям подготовиться.

– Да успеешь, впереди суббота-воскресенье. Ты мне компанию составишь, не играть же мне одному.

– Ну ладно, только ненадолго. А как ты играть будешь, у тебя же два пальца ошпарены кипятком?

– А я левой рукой кидать буду, это легко, вот увидишь, – весело пояснил Федя и махнул левой рукой, швыряя воображаемый шар в бесконечность.

Парни вызвали такси, быстро оделись и поехали в центр города играть в боулинг. В боулинге действительно было много народу, и с трудом нашлась одна дальняя свободная дорожка. Приятели заплатили за полтора часа игры, Федя взял себе две бутылки пива и орешков, а для Вано взял бутылочку воды, так как алкоголь он не пил, и заняли своё место.

Соседями у них оказались две симпатичные девушки, знакомые Феди, и он тут же познакомил Ивана с ними. Чёрненькую звали Аня, и она чем-то напоминала ему подругу детства Катю, наверное, своей креативностью, а светленькую – Женя, она была более спокойна и не сводила восхищённых глаз с Феди.

– О, Федя, у тебя травмированы пальчики, где же ты так сильно напрягался, что даже два пальчика натёр? – съехидничала Аня, увидев у него перебинтованные пальцы.

– О, вы не поверите, ошпарился в туалете кипятком, когда мочился, – и рассказал девчонкам раздирающую душу историю о высочайшей температуре своего тела.

– Да ладно, ты опять бессовестно врёшь? – закончив смеяться, засомневалась в правдивости его истории Женя.

– Не веришь? Можешь сейчас потрогать, сунь руку ко мне в карман, кран до сих пор ещё горячий, – предложил Федя и повернулся к Жене боком.

– Да, да, от мастурбации наверно, – опять съехидничала Аня, и девчонки весело рассмеялись.

– Ну и змеюка же ты, Анька, – пожурил её Федя и приступил к игре.

Он взял шар левой рукой, размахнулся, отставил правую ногу назад и мужественно бросил, чуть не упав при этом. Шар сразу попал в жёлоб и, не задев ни одной кегли, укатился за ограждение под общий смех зрителей. Аня тоже бросила и сбила все кегли, уступив место Жене, и продолжила подкалывать ребят.

– А у тебя, Ванечка, с температурой всё нормально? Испепеляющего душевного жара нет? – прищурившись и улыбнувшись, спросила она Ивана. Ваня молча бросил свой шар на дорожку, сбил две кегли и кратко ответил:

– Нет, у меня всё нормально.

– Есть, есть. Он сегодня на больничном, – вклинился Федя. – Ты проверь, Аня, наверно у него кран тоже горячий.

– В чужих руках он всегда горячий, – парировал Ваня под общий смех.

Поиграв в боулинг часа полтора, ребята решили (вернее, опять Федя уговорил) пойти поужинать в грузинский ресторан, расположенный неподалеку, и пригласили девчат принять участие в совместной трапезе. Девушки любезно согласились, и все вместе не спеша переместились в ресторан с труднопереводимым грузинским названием.

Для более углубленного знакомства с весёлыми хорошенькими девушками Ваня впервые без уважительной причины решил пропустить две вечерние лекции в университете, где он успешно учился уже четвёртый год. Аня и Женя в прошлом году закончили учёбу в этом же университете на отделении землеведения, но не работали по своей специальности ввиду отдалённости предлагаемых свободных мест, а перебивались случайными заработками и материальной помощью от бойфрендов.

– Ну, что будем есть-пить девчата? – спросил бодрым голосом Федя, когда официант усадил их за столик после десятиминутного ожидания и стал принимать у них заказ.

– А давайте возьмем всё самое-самое грузинское, – предложила Женя, держа в руках меню. – Ну вот, например: чахохбили, люля-кебаб, сациви и харчо.

– И бутылку хорошего грузинского вина, – добавил Федя.

– И чайничек чая «Солнечная долина», – подытожил Вано как непьющий.