Спасатель

- Хорошо говорите по-русски.

Дед расправил плечи.

- Дык, пан, двадцать лет я в конной артиллерии служил. И царю. И Керенскому. И Пилсудскому после недолгого германского плена в семнадцатом. И даже в Красной армии после уже красного плена в двадцатом. Но то не долго. Всё же я вахмистр кадровый, в подпрапорщики на Германской войне вышел, а у поляков так вообще в хорунжие. Во второй волне демобилизовали меня после Гражданской. Вот в деревне родной и осел с семейством. А говорю не только мясцовай мовай, но и по-польску богато. И крыху по нямецку.

- Ян не говорил, что у меня тут конезавод на котором я выращиваю арденов?

- Добрая порода в оглобли, - покивал дед. – Знаю таких коней. Хотя в нашей батарее до войны шайры ангельския были все как один гнедой масти, а в войну кого только не впрягали в гаубицы. Ардены попадались.

- Добро, -хлопнул я по колену и констатировал. – Если дам вам в работу коня то не испортите.

- Как можно, ваше благородие… - обиделся старик.

- Капитан, - подсказал ему Ян.

- Виноват, ваше высокоблагородие.

- Зови меня просто – командир, как тут принято.

- Хорошо, командир, - согласился старик и повернулся к Яну. – Ты пойди, унучек, погуляй, посмотри там, чтобы всем ложки достались. Чтобы никто голодный не остался.

Когда младший Колбас ушел, дед спросил меня, заузив глаза с хитринкой.

- Вот скажи мне, командир, за какой такой надобностью ты нас из полымя вытаскивал?

- Ян за вас попросил. - Честно ответил я.

- Хорошо. Знать: мой внук у вас в почёте.

- Не без того. Работник он отменный. Строитель, сварщик, бетонщик, монтажник, шофер да механик в придачу – на все руки мастер. Как отказать в такой малости – родню спасти от лютой смерти, если такая возможность есть.

- Але селишь ты нас особна от своих людзей?

-Здесь к работе поближе. А то в лесу леопарды бегают, не всех ещё выбили. Стрёмно так на работу и с работы кататься в телеге. А машинами возить, так бензину не напасешься. Нет его тут. Не делают.

- Вот с этого места поподробней, кали ласка. Што то за праца?

Я указал рукой на плотину на испарителе по которому ветер гонял мелкую волну.

- Соль работать.

- А кали адмовимся? – снова перешел дед на белорусский, но я понял смысл сказанного.

- Земли тут много. Никого держать в крепости не буду. Не понравится в Крыму - везде земля пуста. Кроме Белой Руси – над ней пока льда в две версты толщиной. Слыхал про ледниковый период?

- Читал про такую древность с мамонтами в книжках. Да и Ян обсказывал где мы. Зима скоро?

- Осень через месяц почти.

- Суровая зима тут?

- Да не особо, но тепло одеваться не помешает.

- А цёплу вопратку ты даси нам за соль? - перескочил старик на белорусский слегка раздраженным тоном.

- Правильно понимаешь. И в зиму кормить буду всех. На будущий год сами огород тут разобьёте под бульбу, клин запашете, если охота будет. Коня рабочего дам и плуг с бороной по весне. Печник есть у вас?

- Есць. Дед Сашко. Добрый муляр.

- Тогда всё просто: печку поставите. Муку вам привезем. Сами себе хлеба печь будете. Мясо вокруг по степи бегает. Или в плавнях летает. Рыба под боком в болоте плещет. И её много тут. Будете и на нас рыбу ловить – в зачёт пойдет.

- В зачёт это как? Как в калгасе на трудодни?

- Ну типа того. У нас на конезаводе вообще пока чуть ли не коммуна. Монастырем живем.

- А сколько толоки запросишь? На свой конезавод?

Вовремя вспомнил, что толока – это безвозмездная помощь. Прикинул и заявил.

- Несколько дней в год – зерно обмолотить и провеять в страду.

Именно там у нас было узкое место с нехваткой рабочих рук. В остальных работах нас механизация выручала.

- Тое па-боску, – кивает Василь. – Газа, мануфактуры, прилады? Патроны? Не с дубьем же мясо нам добывать?

- За соль, - улыбаюсь. -Всё будет за соль.

- Много той соли надо?

- Примерно на потребность двух десятков тысяч организмов в год. Поесть, да на засолку. Включая шкуры солить. Лизунцы скотине.

- Вагона два-три выходит в год, если простую теплушку на двух осях брать, да мешками грузить. Можа и с гаком, - почесал в бороде старик после умственного подсчета и глазами блеснул – Инвентари где брать? Весы большие нужны.

- Инвентарём я обеспечу. – пообещал. - Как и тарой.

- Домовилися, - протянул дед Колбас руку для пожатия. - Давай ящэ панску папяроску на таки выпадак. Прабач, твое шановнае панство, але магарыча у мяне няма здзелку абмыть.

И развел руками.

- Бачыць бог я як Адам гол.

Закурили.

- А какой устав на калгас нам пропишешь? – снова перешел на русский Василь.

- А это вы меж собой договаривайтесь. Вы мне соль. Я вам в ответ ништяки по заявке. А распределять их сами будете меж собой. Я только поначалу вас одену, чтобы голы-босы не бегали. Это без оплаты. По христиански. Как погорельцам.

- А харчеванне? Людзям кажны день есци трэба.

- Солью отработаете. И солёной рыбой.

- А як карову узяць? – снова сбился старик на белорусский. – Дзецямь малака трэба.

- Будет вам корова. Сколько их надо?

- Сама меньш так каровы тры - чатыры, якия доятся. На усю веску. И бычок на будучиню, каб цялята пайшли.

- Будут вам коровы, как соль пойдёт. А пока дам молока сухого. В порошке. И яйца у нас тоже пока только в порошке. Зато американские.

- Але курей трэба, - улыбнулся дед в пышные седые усы. – Яки двор без курей? Сорам и тольки.

- Потом с курями разберемся. Пока нам курей не дают разводить ястребы с орлами.

И показал ему на небо где над нами кружилась пара беркутов.

Старик опять соскочил на русский язык.

- А вот тот провиант что уже завезли сюда? Ян показывал. Он как?

- На солепромысле, Василь батькович, отработаете, – отрезал я потуги к халяве. Мне тут только второго Лукашенко не хватало. Ништяки в обмен на поцелуи.

- Отца Язапом звали, - поправил меня старик и встрепенулся – А обявязкава нам калгасам жиць? Або и тут улада чырвоная?

- Василь Язапович, коли выживете тут все по одиночке, то не обязательно вам колхоз строить, - поднялся я с травы. – Но все расчеты всей вески только через тебя. Пока. Вопросы которые потом встанут - через Яна. Я ему мотоцикл дам немецкий гусеничный через лес кататься.

Отойдя несколько шагов я оглянулся и спросил.

- А полицаи ваши где?

- Их двумя сутками ранее в Логойск угнали, - ответил старик. – А к нам этих бульбовцев на постой.

- А бургомистр?

- Бургомистр в городе. В селе войт.

- Ну войт так войт. Войт ваш где?

- Так я и есть войт, - ответил Василь Колбас прямо глядя мне в глаза с ощущением какой-то своей правды.

Видя моё молчание, добавил.

- Кто-то же должен пострадать за народ. А я свою жизнь уже прожил. Неплохим я был войтом. Тихо мы жили, спокойно. Никого в неметчину с вески не угнали.

- А почему тогда в сарае оказался?

- Потому что не смог немецкого офицера отговорить от незаслуженной нами экзекуции.